Вечером, как я и предполагал, мы добрались до порта. Место было серым и враждебным. Голые скалы обдувал южный ветер, разметая снега. Хвойный лес сменился колючим кустарником. Пахло сырой древесиной. Снега не было совсем. Кое-где пробивалась молодая зеленая травка.
Отряд остановился, скидывая часть одежды. Мантию и куртку я свернул и сложил в сумку. Лук и колчан надел обратно на плечи.
Мы заняли два корабля. Ночь встретили уже на судне с широкими кормой и палубой, от которых пахло свежей древесиной.
Несколько часов я провел под открытым небом, вглядываясь в черную бездну, усыпанную звездами.
Чем дальше мы продвигались на юг, тем более теплым становился воздух.
Около полуночи я отправился спать ко всем остальным и устроился в гамаке. Среди ночи мне стало плохо. Подкатила тошнота, и пришлось обратиться к Арию за помощью. Он заставил выпить травяной настой. Под утро удалось заснуть.
Я проснулся от невыносимой духоты. Когда вышел на палубу, обомлел, — предо мной открывался другой мир.
Наши корабли плыли вдоль высоких зеленых холмов. Разросшиеся кудрявые деревья походили на мох. Небо звенело чистотой, солнце ослепляло. Вдоль берега можно было разглядеть небольшие поселения. Разноцветные дома напоминали клумбы цветов — красные, синие, желтые.
Мы пристали к берегу. Сойдя с корабля, я ощутил тяжесть земли.
Портовый город Светгора был огромным. Солнцевеев было столько, что глаза разбегались от их мельтешения.
В основном все ходили босяком. Все жители были в ярких одеждах. Женщины — в широких шароварах и нечто похожем на юбки с разрезами по бокам до самого пояса. На большинстве мужчин были длинные кожаные брюки. В основном у всех на запястьях, шеях, в ушах и волосах были украшения.
Нам снова пришлось пересесть на повозки и лошадей и отправиться в путь. Мы поднялись на холмы. Здесь царствовало жуткое пекло. Я чувствовал себя ящерицей на раскаленном песке. Жара душила и затрудняла дыхание, смыкаясь огненным кольцом вокруг шеи. Горло саднило. Источник Силы был повсюду, куда ни глянь. Появилось огромное искушение взять хотя бы его крохотную часть, но я не стал этого делать и выставил защиту.
Перейдя холм, мы остановились возле белокаменной башни. Впереди произошла какая-то возня, и мы надолго застряли у берега реки. Я допил всю воду, которая была у меня в запасе, и теперь страдал от жажды. Эти мгновения особенно казались мучительно долгими. Я понял, что лучше двигаться, чем стоять под палящим солнцем. Мокрую спину кололо, руки и лицо жгло. Я провел рукой по волосам — горячие. Ткань, которая была обмотана вокруг шеи для защиты от пыли, я накинул на голову, спасаясь от солнца.
Внимание стало ускользать, а концентрация на защите рассеивалась, теряя свои свойства. Внезапные порывы тошноты заставали врасплох.
— Может воды?
Я обернулся. Марта рассеянно оглядела меня. Ее кудри трепал горячий ветер. При свете солнца волосы казались еще ярче и походили на желтый цвет мимозы, которая росла здесь повсюду. Мне даже показалось, что Марта и пахнет как мимоза.
Она улыбнулась и, не дожидаясь ответа, потянулась к сумке, достала фляжку и протянула мне. Я жадно схватил ее и сделал большой глоток. Прохладная вода оживила. Марта покосилась на меня.
— Хладовеи сложно переносят наш климат, — сказала она.
Я не мог привыкнуть к ее хрипловатому голосу. Я обернулся — вокруг только воины.
— Тебе лучше держаться подальше — твой отец рассердится...
Марта улыбнулась.
— Если он о чем-то и беспокоится, то только не в Светгоре. Сейчас мы все вместе. Когда такое еще будет?! — сказала она с воодушевлением. — А ты ничего, еще держишься. Обычно многие хладовеи сдаются еще в порту.
Я ухмыльнулся — девчонка с юмором.
Светгор открылся нам, когда мы поднялись на холмы. Я изумился его красоте. Это был очень красочный, насыщенный цветами город. Каменные дома тесно примыкали друг к другу. В отличии от них, дома Ордона были деревянными, не считая, конечно, Горного замка. Потом я понял, что это были не жилые дома, а кузницы, лавки, мастерские. К центру города их становилось все больше. Через некоторое время мы оказались на большой круглой площади. Здесь было столько народа, что не протолкнуться даже верхом на лошади. И поэтому мы шли медленно. Улицы стали уходить вниз, ведя нас к скалам. Марта сопровождала меня всю дорогу и рассказывала о достопримечательностях города. Я слушал ее краем уха, борясь с тошнотой.
Из-за раскидистого дерева неизвестной породы проглядывала зеркальная гладь. Мы спустились на берег реки к длинным ладьям. Воздух был пропитан резким запахом цветов. Ветер доносил свежую прохладу от воды и шевелил листвой. Под лучами солнца трава блестела и переливалась.
Оставив лошадей со слугами, мы пересели на ладьи. Здесь нам с Мартой пришлось расстаться. Обе стороны реки подпирали отвесные скалы, покрытые извилистыми деревьями. Повсюду слышались оглушительные всплески водопадов, которые словно косы девиц струились в реку, взметая алмазные искры. От мерного покачивания шла кругом голова. Я держался за поручни и вглядывался в бирюзовую гладь, тихо бившуюся о борт. На плечо опустилась чья-то рука. Я поднял голову. Арий улыбнулся.
— Мы почти добрались, — тихо сказал он.
Я еле заметно кивнул. Наставник сжимал посох, давно истертый и исцарапанный символами. Я редко его видел в руках Ария.
— Во дворце много мест, где будет хорошо хладовеям, — подбодрил он.
Говорить я не мог, и я попросил наставника:
— Арий, расскажи мне еще о посохе.
Наставник сощурился и взглянул на свой посох. В этом взгляде я уловил несколько чувств: сожаление, тихую радость и грусть.
— Посох даст тебе многое, — начал Арий, не отрывая от него взгляда. — Не раз он будет тебя выручать и спасать. Ты привыкнешь к нему. Привыкнешь так, что он станет частью тебя. С помощью посоха ты поймешь многогранность Силы, ее природу. А осознав себя единым целым с посохом, ты будешь способен сотворить многое.
— Тогда почему ты мало пользуешься им?
— Получить Силу и власть — это то, чем соблазняются молодые заклинатели. Они думают, что смогут это сделать с помощью посоха, — Арий усмехнулся в усы.
Я опустил глаза, понимая, что он имел в виду меня.
— Посох не берет Силу из ниоткуда. Он берет ее из тебя и помогает формировать ее. Но ты также можешь это сделать и без посоха. Почему-то заклинателям проще поверить в какой-то артефакт, чем в самого себя. Чем больше ты отдаешь жизненную силу посоху, тем сильнее рискуешь потерять себя. Когда заклинатель чувствует себя опустошенным, чаще всего прибегает к Силе посоха, которую сам же в него и вложил. Таким образом, энергия отделяется и переходит в посох. Он высасывает ее из тебя. Пока ты без посоха, Сила внутри тебя. Хоть и спящая, но она есть!
