— Я не думаю, что со мной разговаривает маска… Я думаю, что ты был неосторожен.
— Глуп. Но на сделку согласился человек, а не Князь. Быть глупым — вполне естественно для человека.
— Так значит, Лицемер поменял твои ценности… — Медленно произнес Кукловод. — Что ж, мне следует это учитывать...
— Для чего?
— Чтобы найти общий язык с новым тобой, конечно. Пока что у нас не получается конструктивного диалога.
— Это потому, что твой гениальный план кажется гениальным лишь тебе одному. А твои слова о готовности действовать вместе с нами во имя одной цели — хотя и умиляют, но остаются всего лишь словами.
— Ну хорошо… — Кукла помолчала. — Свою готовность пожертвовать личными предпочтениями ради общих целей я готов доказать делом. Я не стану расспрашивать о том, что вы собираетесь предпринять — мне достаточно знать, что хоть какой-то план действий у вас есть, и этот план представляет собой нечто более разумное, чем новый виток открытой войны с Солнечными.
— Можешь быть уверен: такой план есть.
— Мне этого достаточно. Я знаю, где находятся человеческие псевдо-личности Палача, отделенные от его Целого и обретшие иллюзорную самостоятельность. Вы ведь сейчас разыскиваете их, не так ли?
Я насторожился. Откуда он мог узнать это? Конечно, мы искали возможность вернуть всех братьев, но…
— Какой смысл заниматься их поисками, не имея возможности соединить потерянную аватару с Целым? — Спросил я. — Для возвращения утраченной целостности нужен доступ на Слепую Гору — а ее полностью блокировали после воскрешения Лицемера.
— Живой Алмаз Палача не был брошен в Озеро Грез. Есть место на небе, где Солнечные хранят Камни Воль своих врагов, и я знаю, что один из камней был изъят оттуда не так давно и передан тебе.
Я долго молчал, разглядывая куклу. Выражение ее искусственного лица оставалось неизменным.
— И ты знаешь, кто это сделал и почему? — Наконец, спросил я.
— Конечно. Я знаком с ним уже очень давно. Он сильно помог мне с религией в свое время, хотя это и противоречило стремлениям его настоящей, первоначальной силы. Ну, теперь-то ты мне веришь?.. Я ведь не зря говорил Лицемеру, что все сложнее, чем кажется и небеса отнюдь не так монолитны, как ему представляется. Или?.. Постой, может быть, наш брат ничего не знает?.. Ты не сказал ему?..
Я покачал головой.
— Еще нет. Не было подходящего случая.
Губы куклы растянулись в искусственную улыбку.
— Я переоценил степень влияния Лицемера на нового тебя. Признаю это и раскаиваюсь. Ты все тот же, что и прежде — плетешь заговоры и хранишь секреты даже от единомышленников.
Я пожал плечами.
— Теперь одним секретом меньше. Я поговорю с Лицемером о тебе. В ближайшее время мы собираемся освободить Истязателя, вернуть ему прежнюю силу и облик, и нам пригодится твоя помощь.
Химей раздраженно меряла шагами небольшую комнатку на третьем этаже замка Айдеф. Подумать только, здесь обнаружилась еще одна юми! Задаваку звали Прей, и она состояла в свите барона Ханельта эс-Гайра, вассала и родственника герцога Гэйбара, частенько выбиравшегося из своего замка на Зеленом Мысе в Айдеф для того, чтобы погостить у сюзерена. Барон — упитанный, бородатый, добродушный и болтливый, женатый, вдобавок, на одной из теток Гэйбара, всегда был желанным гостем в Айдефе. Он заразительно смеялся, умел рассказывать захватывающие истории и организовывать веселые ночные попойки, заманивая на них младших дворянских дочек, а то и просто гулящих девок, которых собирал по округе. Герцог очень любил его визиты, а вот герцогиня терпеть не могла, но благоразумно помалкивала. Всякий раз Ханельт привозил с собой какую-нибудь диковинку: иногда это был павлин в серебряной клетке, иногда — белая собака, умевшая считать до десяти, а иногда — худенькая юми Прей. Прей жила в баронском замке уже много лет, была страшно избалована всеобщим вниманием и потому истории рассказывала редко, зато различные подарки для себя требовала постоянно. Химей сразу поняла, что это капризное, наглое и вредное существо, которое необходимо проучить, как только увидела сопеницу. Глаза Прей также опасно прищурились, а шерстка на хвосте и ушах вздыбилась. Юми — черезвычайно милые существа до тех пор, пока не встретят во время своих путешествий других юми. Такая встреча, как правило, не заканчивается ничем хорошим — юми начинают ревновать, злится и завидовать; каждая приходит в великое раздаражение от того, что уже не только она является центром всеобщего внимания, умиления и восхищения.
С этой особой Химей уже успела поцапаться в коридоре — Прей хотя и приехала позже, сразу стала претендовать на статус главной юми, поскольку она тут уже бывала, и не раз, а вот Химей была впервые. Они подрались из-за орехов — не могли решить, кто из них должен получать первую долю людских подношений, а кто будет довольствоваться тем, что останется. Химей с обиженным лицом потерла ухо, которое больно вывернула эта особа и расстроенно посмотрела на порванный карман, который теперь придется зашивать. Вдобавок, все орешки из кармана рассыпались по полу во время драки, и это было особенно обидно. «Ну ничего!» — Мстительно подумала она, вспомнив, как расквасила этой дуре нос и больно наступила на ногу. Их едва сумели разнять: юми, если захотят, могут двигаться с поразительной скоростью, могут бегать по стенам и даже способны пробежать по потолку. Собственно, их поймали только тогда, когда они столкнулись, выронили посохи, которыми до этого момента безуспешно пытались задеть друг друга, вцепились друг дружке в одежку и шерсть и свалились на пол, мутузя друг друга. Каждую отвели в ее комнату и заперли там, пообещав выпустить через час, когда страсти утихнут.
И вот теперь Химей меряла шагами комнатку и злилась. Эта особа заявила ей, что, мол, Химей тут не место! И что она сама прекрасно разгонит Копошил и Жевал, без всяких там «оборвашек»! Химей треснула несколько раз по воздуху своим посохом, так ее возмутило одно только воспоминание об этом обидном слове. Наглая и ленивая Прей, задавака, которая не снисходила даже для того, чтобы рассказывать истории замковым детям, смела называть ее «оборвашкой»! Нужно было подкараулить ее где-нибудь и треснуть как следует посохом, чтобы знала!
Походив по комнате, Химей пришла к выводу, что не обязана тут сидеть целый час и забралась на табуретку для того, чтобы посмотреть, что там за окном. Увы, было слишком высоко, да и во дворе много людей. Ее непременно заметят.
Юми подошла к двери и прислушалась. Чуткие ушки различили голоса слуг и дворян и… не может быть! Это же голос Прей! Неужели барон Ханельт вступился за нее и эту дряную особу выпустили раньше времени?! Это же совершенно несправедливо!!! Теперь у Прей будет преимущество в поисках Копошил и Жевал! Химей запыхтела от злости. Ну ничего, она им покажет.
