Внезапно, прямо перед нашими лошадьми на дорогу выскочил совершено непуганый ежик, и деловито потрюхал дальше по своим ежиным делам. Наши лошади лишь вздрогнули от неожиданности, а нервный жеребец некроманта перепугано встал на дыбы, и скинув седока, с истеричным ржанием скрылся в густом колючем кустарнике, отгородившем нас от зеленого пастбища.
− А ну вернись, мешок с костями! − Орал некромант, сидя на земле и потирая ушибленные места, после чего с горем пополам поднялся на ноги и поковылял вслед за своей беглой животиной, подобно радикулитному старцу держась за поясницу.
Мы, не спешиваясь, прямо на лошадях помчались вдогонку, и Тара, быстро обогнав пешего некроманта, который к тому же сильно прихрамывал на правую ногу, быстро нагнала жеребца и ловко поймала его под уздцы.
Нагнавшая их Дрика сначала долго успокаивала "бедную лошадку", вливая в ладонь волшебную успокоительную микстурку, и смачивая ею губы жеребца. А после и неистово матерящегося некроманта, пытаясь его напоить из того же пузырька.
Потом мы обратили внимание, что ломясь через кустарник, все лошади (естественно, кроме Призрака) нацепляли в гривы и хвосты репья, причем столько, что лошадок было легче подстричь, нежели вычесать.
Мы повздыхали над бедными лошадьми, и, в конце концов, все же вооружились расческами, приготовившись к тяжкому труду цирюльников, злобно комментируя все происходящее, включая родословную некроманта и его жеребца. Причем Миньшек старался больше всех, в отличие от Дрики, которая молча переносила это испытание на терпение, так же как и ее Лютик, который единственный из всех не пытался лягнуть свою хозяйку.
Мэт, тщетно пытался вычесывать своего жеребца, и при этом не слушать угроз, что его прибьют самым жестоким способом, а злосчастную коняшку пустят на колбасу, и когда ему надоело и то и другое (игнорировать раздраженного Миньшека оказалось на редкость сложно), он тихонько отошел в сторону, и сделал пару пассов руками.
Репей действительно осыпался с наших лошадей словно перезрелые яблоки с деревьев, но хвосты и гривы лошадок завились мелкими колечками, а оглядевшись вокруг, я заметил, что наши волосы тоже стали мелко-мелко виться, словно мы всю прошлую ночь старательно накручивали их на бигуди.
− Что это?... − С отвращением спросил Миньшек, двумя пальцами оттягивая тоненькую прядку из гривы своего тяжеловоза. Прядка, будучи отпущенной, моментально вернулась назад, словно маленькая пружинка.
− Какая прелесть! − Ярослава, моментально забыв, что только что обещала сделать с некромантом, со счастливым видом прыгала вокруг своей серой в гречку кобылки. − Мэт, наколдуй бантики!
− Не вздумай!!! − Взревел Миньшек, да так, что наши лошади испуганно вздрогнули, а пасущиеся неподалеку коровы недоверчиво повернули головы в нашу сторону. Где-то по другую сторону стада раздраженно забрехала собака.
Некромант испуганно попятился назад, а Миньшек, почувствовав неладное (точнее, восхищенный взгляд Ярославы), схватился за свою и без того густую (а теперь еще и вьющуюся) шевелюру, что-то грозно рыкнул, и весьма убедительно помахав Мэту здоровенным кулаком, направился в кусты, по пути стягивая с себя одежду. Видимо решил, что если обратится туда и обратно - все придет в норму. Ну-ну.
Словно в подтверждение моих мыслей, из кустов вышел внушительных размеров медведь, (да Миньшек и будучи в человеческой ипостаси совсем не маленький) чья длинная бурая шерсть завивалась кокетливыми завитушками, где действительно, только бантиков и не хватало. Я прыснул от смеха, но героически сделал вид, что закашлялся, я между прочим в ледяной воде сегодня купался!
− Оооо... Миньшек... − Ярослава зачарованно-восхищенно смотрела на оборотня. − Ты похож на огромную болонку...
− Ага. Дай лапу. − Демонесса с мерзкой улыбкой протянула Миньшеку свою хрупкую ладонь. Эта женщина видимо вообще не может жить без своих злых шуток.
− Да вы все издеваетесь надо мной?! − Взревел медведь, а я вздрогнул от неожиданности, я и не подозревал, что он в состоянии разговаривать в зверином обличии.
− Да, есть немного. − Тара отдернула руку, и теперь от всей своей черной души потешалась над оборотнем.
Все происходящее действие уже заинтересовало быка-производителя, который сначала боязненно косился в нашу сторону, а потом, увидев большое и кудрявое нечто, и стал в оборонительную стойку.
Миньшек, не замечая поведения рогатого, злобно(!) посмотрел на некроманта так, словно тот был виновен во всех его бедах (собственно, так оно и было), бросился в сторону колдуна с низкого старта.
Мэт, сообразив, чем запахло, побежал к ближайшему дереву, большими прыжками преодолевая расстояние примерно в свой рост, бык, спровоцированный резкими движениями, пронесся мимо нас вслед за оборотнем. Собаки, увидев, что бык отделился от стада, побежали за быком, замыкал процессию разбуженный шумом и ревом пастух.
Миньшек затравленно обернулся на быка, уже не совсем понимая, кто от кого убегает, и наподдал скорости. Устрашающего вида челюсти щелкнули в нескольких дюймах от некроманта, и тот, аки белка, вскарабкался на спасительное дерево. Оборотень в последний момент увернулся от стремительно приближающегося ствола, а вот бык, не успев сменить цель, со всего разбегу врезался в толстенное дерево, стряхнув с него некроманта.
Мэт плюхнулся на спину быку, и скатившись, вовремя успел отползти в сторону, ибо на место, где тот только что был, налетели два огромных кобеля, врезавшихся в бычий зад и бестолково маша большими бошками, и на них уже налетел пастух.
Потом мы всей честной компанией долго ловили и успокаивали быка, еще дольше объяснялись с пастухом, и вешали ему лапшу на уши, что да, мы бродячий цирк, медведь - дрессированный, а тот парень, что свалился с дерева - наш самый главный клоун, что мы репетировали номер. И вообще мы очень сильно раскаиваемся в том, что побеспокоили покой пастуха и нанесли тяжелую психологическую травму его быку.
Пастух долго нас слушал, старательно напуская на себя грозный вид (получалось плохо, но он очень старался), потом все же сжалился и махнул на нас рукой.
Мы отошли от места действий на почтительное расстояние, и когда Миньшеку выдали его одежду, огромная "болонка" с увесистым свертком в зубах с видом оскорбленной невинности скрылась в кустах.
Вышедший через несколько минут воин вызывал больше смех, нежели страх, но мы стоически держались, хватит с него насмешек на сегодня. Копна вьющихся каштановых волос прекрасно сочеталась с покрасневшим от ярости лицом, при этом я настолько не привык видеть злобную гримасу Миньшека, что даже она казалась клоунской маской.
