— А вот и Мольфи! — Уртиция вышла ей навстречу из внутренней двери.
Мольфи показалось, что она чем-то смущена. Но от размышления на эту тему ее отвлек Феликс, вышедший из капеллы во дворик вслед за графиней.
— Привет, Малфрида.
— Добрый день, ваша милость.
— Перестань. Мы не на приеме. От всей этой официальности за версту несет поучениями моего дядюшки…
— Да, Мольфи, можешь звать его просто Феликсом. Мы с ним разговаривали.
— Ничего такого, — смущенно пробормотал юноша, — графиня только показывала мне капеллу. Плохо, что здесь все так запущено.
— Конечно, — вздохнула Мольфи, оглядываясь, — крапива в два человеческих роста, наверное, уже вымахала.
— Сорняки это мелочь, — покачал головой Феликс, — но в замке должен быть действующий храм. Вам срочно нужно разыскать жреца.
— Мне просто некогда сейчас этим заниматься, — вздохнула Уртиция.
— Теб… Вам обязательно следует найти для этого время, — темпераментно произнес Феликс, — это очень важно. После всего, что случилось, тебе крайне нужна поддержка и совет.
Лицо графини ожесточилось.
— После всего, что случилось, мне в первую очередь нужно разыскать тех, кто это сделал…
Юноша отрицательно замотал головой.
— Ты ошибаешься. Месть — дурной советчик. Она порождает только зло…
— Она дает силу, — сухо отрезала Уртиция.
— Это плохая сила. Темная. Она исходит от демона Аларкала.
— Демонов не существует, — передернула плечами Уртиция.
— В том отношении как существуем мы, в физическом мире — да не существует. Но как отражение мыслей в эфире — вполне существуют. Эфир принимает наши эмоции, и там существует то, во что люди верят и что они чувствуют. А месть, зависть и ревность люди испытывали всегда, и их отражение по ту сторону Зеркала это и есть демон Аларкал.
— Ты говоришь как ординатор, — удивилась девушка.
Феликс растерянно заморгал.
— Я… нет, отчего… просто… и никакой не ординатор…
— … ты же рыцарь ордена, — спохватилась Уртиция, — ты должен бороться с демонами.
— Это не при чём, — справился с растерянностью Феликс, — просто, Урти, не превращай месть в цель жизни. Это очень скверный путь и он заведет тебя не туда.
— И что ты предлагаешь делать? Просто забыть?
— Нет. Но следует в первую очередь искоренить бандитов вообще, а не расправляться с одними, спокойно глядя как другие убивают кого-то еще. Безопасные дороги стоят большего, чем один повешенный разбойник. Поверь, я тоже хочу найти убийц Бетиции, но пусть их покарают по закону… Не надо искать силы в жажде мести, Урти, от этого ты становишься холодной и злой. Ты можешь не верить в демонов, но знай, что эмоции, меняя эфирное отражение, воздействуют на наш мир. И это не пустяки. Аларкал может дать тебе силу. Но это будет страшный дар. Он убьёт в тебе человека. Я не хочу этого.
Он взял девушку за руку. Она опустила глаза.
— Наверное, ты прав. Но откуда ещё мне взять силы? Я слаба и одинока.
— Ты не одинока. Вокруг тебя много людей, которым ты не безразлична. Они поддержат тебя, если ты сама их не оттолкнешь.
— Он прав, — кивнула Мольфи, — ты всегда можешь на нас рассчитывать.
Стук шагов отозвался эхом в каменных стенах дворика.
— Вот вы где, ваше сиятельство!
В проеме возникла фигура Лампрехта.
Уртиция поспешно выдернула руку из пальцев Феликса и отступила на несколько шагов, слегка покраснев. Сам Феликс смущенно потупился.
— Лотакинт велел вам сказать, — зачастил гонец, — в Кедоге объявилась некая девица, утверждающая, что она ваша сестра Бетиция.
— Что?! — в три голоса воскликнули Уртиция, Мольфи и Феликс.
Тонкие пальцы Уртиции нервно барабанили по вырезанной из палисандра голове филина на подлокотнике.
— Я требую объяснений! Почему вы, маэстро Румпль и кавалер Родгар, пытались скрыть это от меня? Я была о вас лучшего мнения. Передавая в ваши руки часть своих забот, я не ожидала, что мне придется узнавать о подобном от дворецкого…
Родгар посмотрел на Лотакинта с плохо скрываемой ненавистью. Тот сделал вид, что не заметил, но на его лице определенно читалось торжество.
— Я полагал, — мягко произнес Румпль, — что при вашей любви к покойной сестре, лишнее беспокойство не принесло бы вам пользы. Сначала мы собирались разобраться в подробностях, и лишь потом…
— Спасибо за заботу о моем спокойствии, но я не давала вам полномочий решать за меня, что мне знать, а что нет.
Мольфи удивленно смотрела на графиню. Такой язвительной и раздраженной она ее еще не видела.
— Подобное больше не повторится, ваше сиятельство, — Родгар низко поклонился.
Голос Уртиции смягчился.
— Рада это слышать.
В зал вошел Гарвен с неизменным длинным ножом на поясе.
— Вызывали?
— Да, сержант, — подал из угла голос лейтенант, — в городе объявилась некая самозванка, посмевшая назвать себя Бетицией. И она направляется к замку…
Загорелое лицо Гарвена отчетливо побледнело. Он нервно огляделся, кого-то высматривая, увидел стоявшего рядом с Румплем Ангиса, вздрогнул и чуть попятился.
— Возьмите людей, найдите и доставьте ее в замок живой или мертвой, — сухо приказал Родгар.
Гарвен перевел взгляд на лейтенанта. Тот кивнул, показывая, что согласен с распоряжением.
— Живой, — зло произнесла Уртиция, — мертвой самозванку мы сделаем сами…
Мольфи показалось, что она физически ощутила идущий от графского кресла ледяной холод.
Себастин откинулся на спинку, забросил ноги на стол и с удовольствием разглядывал клинок своей шпаги. Все ж таки она вернулась к хозяину.
— Ты смотришь на эту железку больше, чем на меня…
Труда обиженно надула губы.
— Ну что ты, — разве может какая-то железка стоить такой девушки как ты, — Себастин отложил клинок и улыбнулся. Я стольким тебе обязан.
Девушка расцвела.
— Я даже разбойников не испугалась… ну, испугалась, конечно, но все равно к тебе приехала.
— Ты смелая, — заверил ее Себастин, опуская ботфорты на пол и, кряхтя, поднимаясь со стула. Волчьи укусы затянулись, но при каждом движении все еще напоминали о себе тупой ноющей болью.
— А ты действительно заберешь меня с собой? — спросила Труда.
— Я же обещал…
— В городе на меня косо смотрят. Они что-то подозревают… И вообще, после того как старого мага убили, меня начали сторониться, — всхлипнула Труда, — говорят, будто я приношу несчастье.
— Только не мне, — широко заулыбался Себастин, — не бери в голову, это все сплетни. Не приносишь ты никаких несчастий.
