– Ну, ничего, побегаем, если понадобится. Уж лучше так, чем с ними драться. Люди… странные они. Я не люблю людей, я их готовить не умею… шутка, – улыбнулся новоявленный ученик.
– У оборотней будет проще. Они опасны только ночью, да и то не всем. Пока ты со мной, их можешь не бояться, не нападут. Разве что кто-то, совсем из ума выживший с голоду, – краем глаза Аш наблюдал, как Ранко вслушивается в его слова. Шутку он оценил.
И снова в путь. Короткая передышка – и опять по незримым следам. Не имея ни малейшего понятия о том, кто или что эти следы оставляет. Кто-то. Кто-то невероятно живой прокладывает путь по дорогам Перекрестка. И хватать лишь отсветы его тени. Неуловимый. Не убегает, просто идет вперед, даже не подозревая, что кто-то пытается его догнать.
«Из какого мира пришло это нечто? Где такая сила считается нормальной?» – Аш не понимал, он слепо следовал за инстинктами, даже не пытаясь осмыслить происходящее разумом. Это было непостижимо. Настораживало то, что флегматично относящийся ко всему ифирин теперь дрожал от страха. Возможно, не будь он запечатан в душе сумеречника, то и шимы ощутили бы его тревогу. Но Ифи, паникующие по поводу и без оного, на сей раз молчали, словно ничего не случилось. Значит, лишь стержень, ифирин, мог учуять эту мощь и воспринять ее как угрозу. Вот только угрозу для кого, для чего? Эльф не знал ответов – он просто решил довериться чутью.
– Ну и чтобы тебе не скучно было, вот, держи, – он протянул руку к ближайшей ветке, и в ладонь упало два листа. Один он дал Ранко, второй оставил себе и, слегка сбавив шаг и сплетя нехитрое заклинание, заставил лист пожелтеть и пожухнуть, свернувшись трубочкой.
– Потренируйся. Называется «дыхание осени», для основ сгодится. Обычно его применяют на незрелых плодах, заставляя их поспеть. Простая штука, дети так балуются в начале обучения, хотя и в жизни это меня выручало неоднократно. Есть тонкость в том, чтобы остановиться прежде, чем плод перезреет и сгниет прямо в руке, но для листика можно пока и без этого – главное, чтобы ты уяснил суть. Ведь само плетение ты видишь? И объяснять не надо, как его создать?
Друид наблюдал за реакцией Ранко и украдкой удовлетворенно улыбался: ученик ему достался из понятливых, и более того, знавший основы, раз с ходу смог повторить плетение воздуха. Как-то оно само собой вышло, что найденыш перешел в ранг ученика.
– Ага, понятненько, – Ранко и так не скучал, поспевая за слегка ненормальным эльфом, а теперь и вовсе развлечений прибавилось, чему жадный до знаний и умений путешественник был только рад.
Долгое время путники шли молча. Солнце поднималось всё выше, а Аш натягивал капюшон всё сильнее. Краем глаза он смотрел, как Ранко потеет над уроком, – эльфу оставалось только посмеиваться тихонько, уж больно усердно-сосредоточенное выражение лица было у юноши, слишком упрямо светились зеленые глаза под алой челкой. И наполнились детским восторгом, когда листик начал желтеть.
– Вот!
– На лету схватываешь. На привале покажу чего поинтересней. А пока можешь попробовать развернуть заклинание так, чтобы лист стал прежним, зеленым и полным жизненных сил, – «весеннее дыхание», – Аш с ухмылкой раскрыл ладонь, демонстрируя вновь оживший листок, который всю дорогу нес в руке.
Близостью людского жилья в воздухе не пахло, поэтому он был спокоен и продолжал идти без остановки. Несколько дней пути показали, что Ранко вполне вынослив и не станет ныть, чрез каждый час прося привала. Оставалось надеяться, что прежние тропы не замечены людьми и не придется искать другой путь.
Приграничный перелесок давно сменился лесом, что эльфа радовало: солнечный свет приглушался сенью густой листвы. Однако животные были пугливы и сторонились путников – из-за Ранко. Похоже, местное зверье знакомо было с охотниками и любого чужака считало угрозой. Сумеречник сделал вывод, что люди добрались уже и сюда, в нехоженый ранее и непуганый лес. А это значило, что клан разросся, и селений стало больше.
– Плодятся, как саранча, – не сдержался Аш. Он относился к людям если и не с ненавистью, то уж точно с неприязнью и свысока: в его эльфийской голове не укладывалось, что люди с такой скоростью размножались и жили ради накопления того, что, по их мнению, является богатством. Ничего не создавали, кроме собственных жилищ, ничем не дорожили, кроме денег и своих жизней. Хотя и жизнями не дорожили ради денег. Этого сумеречнику было не понять, проживи он хоть пять тысяч лет.
– Есть миры, в которых люди всё же не прижились, – заметил Ранко. – Кто знает, возможно, Перекресток будет в их числе.
– Думается мне, что не с нашим счастьем. С каждым годом их всё больше и больше. Если представители других рас в основном прибывают через порталы, то люди именно размножаются, – и Аш умолк, давая понять, что разговор окончен, и лучше вообще быть потише, пока клан людей не останется далеко позади.
Прислушиваясь и принюхиваясь, он торопился миновать земли людей. Лес сменялся перелесками, полянами, спускался в овраги и поднимался на пригорки. Звериные тропы петляли, переходя из одной в другую, блуждая рощами, пересекая пустыри. Чтобы пройти и не заплутать, не потерять незримую дорожку, нужно было быть зверем. Или оборотнем. В крайнем случае – друидом. Любой другой обитатель этого мира давно бы уже забрел в болото и увяз в трясине – или растерянно стоял бы среди чащи и аукал, тщетно пытаясь отыскать выход из лесного лабиринта.
Аш продвигался вперед уверенным быстрым шагом, серо-зеленой тенью плаща скользя меж деревьев – неслышно, едва заметно, не касаясь листвы, и, казалось, даже не приминая сапогами валежник и траву. В моменты предельной осторожности эльф похож был на хищника, выслеживающего добычу. Даже уходя от погони, он выглядел не беглецом, а скорее охотником. Он мог полностью раствориться, потеряться в густом подлеске и продолжить путь по ветвям, не оставляя следов, – если бы не наличие спутника. А спутник по всем признакам явно не был жителем леса. С ним не побежишь, как с Гинтрой, когда оборотень, сменив ипостась на кошачью, черной стрелой летел по тропам, лишь звериным чутьем не упуская из виду друида. Однако это не расстраивало хозяина леса. Знакомство только началось, и вполне мог найтись совместный способ передвигаться быстро и бесшумно. Всё же Ранко не задерживал особо и старался не отстать. Как бы то ни было, но и сейчас они шли в хорошем темпе, срезая всевозможные углы, пересекая клан по прямой. Лишь пару раз пришлось свернуть и обойти деревни.
* * *
К вечеру путники покинули звериную тропу и вышли к лугу у реки. Небольшая речушка светлела песчаным дном бродов и не являлась преградой. На противоположном берегу, за небольшой ложбиной, грязно-синей в вечерних сумерках громадой возвышался Проклятый лес. Не любил его Аш. Наверное, тысячу раз собирался сжечь – и сжег бы, если бы был уверен, что от подобных действий не станет хуже. Кто и когда наложил проклятье на самый большой лес клана оборотней и откуда взялись твари, что жили в нем, – сумеречник не знал. Это была одна из тех немногих вещей, которых он не знал о Перекрестке.
