«Бежать. Бежать быстрее, без остановки», – легкие Аша горели спустя час отчаянного бега. Полагаясь лишь на обостренное волчье чутье, он мчался без оглядки, унося на спине ученика от риска быть сожранными тварями, населяющими это гиблое место.
«Бежать. Просто бежать до барьера. Ветка. Прыжок. Коряга. Снова прыгнуть. Что это?» – думал он, перепрыгивая лужу грязно-синей светящейся слизи. Лес изобиловал непонятной мерзостью, и эльф-волк инстинктивно старался держаться от такого подальше, и уж точно – не прикасаться ни к чему, кроме земли.
Ныряя под очередную ветку, перескакивая через очередной овражек, Аш радовался, что приобрел тотем и будущее воплощение зверя еще на родине: хотя по большому счету снежный волк отличался от местных только размером, но он мог нести легкого всадника – хотя и недолго. Впрочем, у него и без Ранко есть время лишь до рассвета, всё равно с первыми лучами солнца он вновь станет эльфом. Волк может бежать сутки без остановки – но если он кого-то несет, это время сокращается на три четверти. Однако было уже за полночь, когда Аш перевоплотился в зверя.
Прыжок. Еще прыжок. Легкие готовы были взорваться от нехватки воздуха. Грудью прокладывая путь сквозь заросли и кустарники, сумеречник не выбирал дорогу, он просто ломился напрямую, стремясь достичь границы леса прежде, чем солнце покажется из-за горизонта. Вой за спиной нарастал и приближался. Ранко на его спине не издавал ни шороха, – казалось, он даже не дышал. Аш нюхом, нутром чуял приближающуюся нежить. И бежал.
На мгновение обернувшись, он увидел: их почти настигли. Но в начинающей светлеть предрассветной мгле уже виднелся край леса. Спасительный барьер. Учуяв за спиной зловонное дыхание погони, волк рванулся из последних сил, в несколько прыжков преодолевая расстояние до границы деревьев с пустошью.
Он успел. За спиной раздался разочарованный крик чудовища, упустившего свою еду, но эльф почти не слышал: он вылетел за барьер прямо под первый луч восходящего солнца. Перевоплощение произошло на бегу, и Аш с Ранко покатились кубарем по каменистому склону холма. Не защищенный одеждой, сумеречник исцарапался и изранился о камни; когда падение прекратилось, он инстинктивно уселся, обхватив колени и тяжело дыша; в глазах горел огонь безумия. Состояние шока от истощения погрузило Аша в кратковременный ступор.
* * *
– Да что это он носится как угорелый?
– Кто ж его знает? Может, у него брачный период.
– Ну и шуточки у тебя. У Риза научился?
– Да он и без Риза странный. Что-то не припомню я, чтобы наш эльф так нервничал.
– Может, нам тоже стоило бы обеспокоиться? Он ведь и вправду сам на себя не похож.
– Да брось, что такого могло произойти, что стоило бы нашего беспокойства?
– Все дружно забыли колдуна с артефактом?
– Да никто не забыл. Тоже скажешь. Но сейчас-то Риз на страже, да и потоки мирно текут. Никакого беспокойства.
– И всё же меня это настораживает. Что-то, чего я не вижу.
– Йут, только не говори, что опять тринадцатая шалит.
– Нет, не похоже.
– На этом и успокоимся.
– Не упокоились бы.
Судя по озабоченному выражению лица подскочившего Ранко и поспешным движениям его пальцев, он явно намеревался сплести заклинание – видимо, исцеляющее. Только вот откуда ему знать такое? На свой страх и риск применить магию восстановления, как с листьями? Отчаянный.
– Не стоит мальчик, сам оклемаюсь. Царапины. А магией здесь лучше не светить, а то приманим кого. Время раннее, оборотни еще охотятся, – отмахнулся Аш от ученика, выходя из ступора и постепенно приходя в себя. Раны были действительно пустяковыми.
– Ты лучше дай вещички, там сумка. Сейчас попустит, – добавил он, выровняв дыхание.
– Ну… я хотел, как лучше. Заодно и попрактиковался бы, – попробовал оправдаться ученик и скорчил недовольную мину.
Котомка эльфа была незаменима в странствиях: в ней всегда водилось самое необходимое, в том числе и баночка с целебным снадобьем – глубокую рану не залечит, но от царапин в самый раз. На скорую руку обработав ссадины посерьезней и не тратя времени на остальные, Аш оделся и принялся натягивать сапоги.
– Ты, видимо, совсем не знаком с друидами. На нас всё заживает быстрее, чем на собаке. Нет, если руку отрубить, то новая не вырастет, но вот такие мелочи затянутся до вечера, – подбадривающе усмехнулся он.
– Говорю же, хотел, как лучше, – смирения в голове Ранко не наблюдалось.
– Лучше – не всегда хорошо. Тем более, пытаться практиковаться на мне живом, – насмешливо ответил Аш, за что и был вознагражден синим сиянием взгляда. Он уже успел заметить, что когда Ранко спокоен и не касается магии, его глаза зеленого цвета; но стоит ему рассердиться, занервничать, всерьез чем-то заинтересоваться или сплести заклятье, как они становятся синими и светящимся, словно у кота в темноте.
– Да понял я, понял, – сдавленно ответил ученик, вот только тон не говорил о понимании. Скорее – о раздражении. Попрактиковаться не дали.
– Однако не мешает и поесть. Если память мне не изменяет, есть горная речушка в паре часов ходьбы. Нам всё равно к горам, так что по пути, – добавил эльф, пряча насмешливый янтарь собственных глаз, чтобы не дразнить вспыльчивого мальчишку, и поднялся с земли, набрасывая плащ.
Рассвет давно миновал; солнце выплыло из-за горизонта, заливая пустошь ярким светом. На небе не было ни облачка. Ранко скорчил мордашку вслед уходящему друиду, передразнивая, сломал небольшую веточку и начал отрабатывать единственное известное заклинание.
«Вот не везет, так не везет мне с погодой», – сумеречник сокрушенно натянул капюшон поглубже. И зашипел в негодовании:
– Я же сказал: магию не применять. Или не сказал? – он недовольно насупился, глядя, как ученик забавляется с веткой, попеременно старя и возрождая на ней зелень.
– Ну… не буду, – тот поспешно сунул веточку в карман.
– Вообще-то нам здесь не рады, пойми ты. Если поймают – хлопот не оберемся объяснять, почему не по торговому тракту идем и что вообще здесь делаем. Это чужой клан, здесь свои законы.
В поисках реки и перевала прошло часа три после того, как путники приблизились к подножью гор. Вода стремительным потоком неслась по узкому каменистому руслу, прокладывая путь среди валунов к скрытому от глаз озеру. Невдалеке виднелась тропа, ранее служившая пастухам для перегона скота через горы. Давно это было – еще в те дни, когда по ту сторону гряды не было вампиров. Стада исчезли, перевал остался. Нехоженый, забытый всеми – но вполне пригодный для перехода на другую сторону границы.
