– Хватай лямку. – Напалм забрал у Веры привязанную к листу фанеры верёвку. – Давай – не переломишься.
– Мне обрез, блин, под рёбра давит, – пожаловался я, закидывая верёвку на плечо.
– А кому сейчас легко? – философски заметил пиромант и затянул: – «Эх, дубинушка, ухнем, эх, зелёная, сама пойдёт»...
– Заткнулся бы ты, – попросил я, когда из-за домов показался Донецкий проспект. – Без тебя тошно.
– Не уважаешь ты, Лёд, народное творчество, – скорчил скорбную мину Напалм. – Не держишься корней...
– К истокам зато время от времени припадаю. – Я проводил взглядом медленно проехавшие по шоссе сани. Похоже, больше никого не видать. Но это – пока никого не видать. Шоссе, зараза, широкое. Вывернет из-за поворота машина, и что делать?
Сунув руку под фуфайку, я сжал обжигающе-холодную рукоять ножа и прислушался к собственным ощущениям. Вроде бы надо волноваться – а спокоен, как удав. И сейчас вот, например, точно уверен, что через дорогу идти безбоязненно можно. Довериться интуиции? А какие варианты?
– Ну, мы идём? – поторопила меня Вера.
– Да, – сбросив лёгкое оцепенение, посмотрел на неё я. – Да.
– Живей тогда, – потянул за свою верёвку пиромант.
Я от него отставать не стал, и мы легко выволокли нагруженный всяким хламом фанерный лист на проезжую часть. Опять непонятно с чего заломило ребра, но на нож грешить не стал – скорее просто мышцы потянул. Да и правое предплечье, традиционно первым реагировавшее на всякие магические выверты, сейчас даже не зудело. Вообще – на редкость прилично себя чувствую. Такое впечатление, нож мою энергетику как-то выправил, что ли? Или он излишки энергии в себя засасывает? По идее и такую вероятность исключать нельзя. Главное, чтобы меру знал.
По заваленным снегом дворам Китая, среди сугробов которых были проложены узенькие тропинки, мы плутали ещё минут пятнадцать. Навстречу за это время особо никто не попадался, и вскоре я начал вертеть головой по сторонам, выискивая дом, в котором можно будет попытаться снять на несколько дней квартиру. Одной комнаты нам, надо полагать, мало будет. Хотя так и дешевле.
– Вон, смотрите, – указал шагавший налегке Ветрицкий на кирпичный пристрой к панельной пятиэтежке. – Пункт приёма вторсырья.
– Чего ещё? – остановился я, разглядывая кучковавшихся у распахнутых ворот бывшего гаража крайне подозрительных личностей. Да нет, даже не подозрительных – просто оборванных и потасканных жизнью. Кто волок непонятно чем набитый баул, кто тележку с выписывавшими восьмёрки колёсами катил. Одеты забулдыги были в какую-то рванину, и по более-менее приличному пальто сразу же удалось отличить сортировавшего хлам старьёвщика.
– Надо товар сдавать, – принял у меня верёвку от фанеры Ветрицкий. – Пройдись по домам пока, поспрашивай насчёт квартиры.
– Винтовку не запалите? – забеспокоился я, когда Николай и Напалм потащили заваленный хламом лист фанеры к концу не такой уж короткой очереди.
– Не беспокойся, – отмахнулся от меня Ветрицкий и поправил пропитанный какими-то желтоватыми выделениями бинт на запястье. Видок у них с пиромантом – самое то, бутылки по помойкам собирать. Ещё б Вера не светилась...
Фыркнув, я не стал напоминать им об осторожности и направился к подъезду пятиэтажки, на котором лузгал семечки розовощёкий охранник. Было полноватому мужичку лет под сорок; в справном камуфляжном полушубке, армейской шапке с оторванной кокардой и высоких меховых башмаках, он посматривал на стащивших к старьёвщику всякий хлам доходяг с нескрываемым пренебрежением.
– Чего надо? – Выкинув в сугроб кожурки, он похлопал по левой ладони милицейской дубинкой. – Проваливай давай!
– Уважаемый, у вас жилья, часом, свободного нет? – остановился я перед ступеньками крыльца.
– Нет, до чего народ наглый пошёл! Да кто тебя на порог пустит, убогого?! – принялся разоряться охранник. – Человеческим тебе языком говорю – проваливай, пока по загривку не схлопотал!
– Дак не задарма! – и не подумал сдвинуться с места я. – Внаём же! Чтоб взаимовыгодно, значит.
– А лицо чего прячешь? – немного успокоился явно заинтересованный моим предложением мужик. – Не заразный, случаем?
– Обморозился, – на ходу придумал я отмаз. – Так как с жильём?
– С жильём хорошо, без жилья плохо, – пошутил жутко довольный собой охранник.
– Вот и я о том же, – поправил я ранец. – С деньгами тоже всегда неплохо было. Получится у нас, чтобы всём похорошело?
– Думаешь, копеек, которые дружки твои здесь выручат, на квартплату хватит? – презрительно ухмыльнулся мужик. – Или бабой расплатиться хотите?
– Такая корова нужна самому, – покачал я головой. – Денег у нас чуток есть, это так – приработок.
– Ну, раз вы такие богатые! – расплылся в улыбке охранник. – Два червонца в день за блок.
– Чего?! – я ошалел от таких расценок. – Ты президентские апартаменты сдаёшь или комнату?
– Не комнату – блок, – нисколько не стушевался от моего напора мужик. – Две комнаты и санузел.
– Дорого, – отвернулся от него я.
– А жизнь вообще штука недешёвая, – заявил мужик. – Лазурное солнце на днях должно взойти, так что у нас аншлаг.
– Червонец, – предложил я. – У вас как с отоплением, кстати?
– Империал, – подумав, выдал встречное предложение сунувший дубинку в петлю мужик. – В комнате буржуйка стоит. Уголь оплачиваете отдельно.
– Червонец, платим за два дня сразу и ведро угля в счёт квартплаты, – оглядел я торчавшие из окон общаги трубы. Тех, из которых дым идёт – наперечёт. Ну и о каком аншлаге может идти речь?
– С дуба рухнул? – шагнул на ступеньку ниже мужик. – Да за такие деньги вы вчетвером конуру собачью не снимете!
– Посмотрим, – посмотрел я на здание соседней пятиэтажки, стоявшей окна в окна с облюбованной мной общагой. Если там такой же жлоб на охране – даже не знаю, что и делать. В окрестных двух– и трёхэтажных хибарах свободные квартиры искать до потери пульса можно. – Может, у соседей ваших аншлага нет?
– Вы посмотрите на него, какой деловой? – разозлился из-за уплывающего приработка охранник. – Постой-ка, сейчас околоточного кликну, надо ещё разобраться, что ты за фрукт.
– О! А это идея! – обрадовался я. – Не в курсе, в околотке свободные камеры есть? Может, нам с дружинниками сторговаться?
– Платите за три дня, и два ведра угля бесплатно. – Мужик понял, что на понт меня взять не получится, и решил поторговаться. – Но если нагадите – собственноручно шкуру спущу!
– По червонцу? – уточнил я.
– По червонцу, – скорчил кислую мину охранник и распахнул дверь: – На вахту проходите.
