– Попрощайся со своими людьми, Торвард конунг! – кричал Эдельгард ярл. – Назначай им теперь встречу в Валхалле – очень скоро все вы туда попадете! У меня шесть кораблей против твоего одного, только на моем «Змее» людей больше, чем у тебя, и уже скоро твой «Дракон» поменяет хозяина! И я, пожалуй, позволю Асмунду конунгу выкупить его обратно. Я буду взимать с него дань, которую он был должен тебе! А перед этим я пройдусь по всему Фьялленланду, разорю все усадьбы, возьму в плен твою мать и продам ее в рабство! Она родилась рабыней – и рабыней умрет! А поскольку ни один из твоих ублюдков, Фьялленландский Жеребец, не рожден от знатной женщины, у тебя не будет законных наследников и мои сыновья будут править твоей землей!
– Надо же, как распелся! – возмутился Эйнар. – Ну, борода, кричи: предлагаю тебе сразиться через три дня!
– Предлагаю тебе сразиться через три дня! – повторил Халльмунд. – У берегов острова Клионн. А до тех пор чтобы ни один из нас не нарушал мира и не грабил острова! Ведь ты, конечно, надеешься тоже здесь поживиться, а я еще не ходил на Ивленн – но собирался!
– Зачем я буду давать тебе время? – ответил Эдельгард ярл. – Я разобью тебя сейчас! А потом, когда твоя голова будет у меня, разобью остатки твоих людей! И вся твоя добыча будет принадлежать мне! И все Зеленые острова будут мои!
– Вели ему посоветоваться со своим союзником, с этим Бьярни, сыном Сигмунда, – подсказал лихорадочно соображающий Эйнар. – И говори: если ты не согласишься на мои условия, то его родич, риг Миад, будет повешен! И его сестра, Элит Элга, тоже!
– Она у вас? – в ужасе крикнул Бьярни, услышав это.
– Она у нас! Если ты теперь заделался ригом Ивленна и до Клионна тебе дела нет, то давай, начинай! Но эти двое будут повешены, я распорядился сделать это, если что-то у меня пойдет не так!
– Эдельгард ярл, ты должен согласиться. – Побледневший Бьярни повернулся к своему союзнику.
Чего он только не передумал об участи пропавшей сестры, и вот действительность оправдывала самые худшие его ожидания – или почти самые худшие. Элит все-таки попала в руки Торварда!
– А если он лжет? – нахмурившись, спросил Эдельгард ярл.
– Кто – он? – с резкой досадой уточнил Бьярни, видя, что союзник ищет предлог отклонить это требование. – Торвард конунг? Если я правильно осведомлен, на фьялленландских конунгов, как и на многих других, наложен запрет лгать. Как конунги слэттов и кваргов не могут покидать страну, чтобы не лишить ее плодородия и удачи, так и ложь в устах конунга фьяллей лишает удачи всю его страну. Он не может, его с детства не научили лгать! И если он говорит, что моя сестра у него, так и есть! Если он обещает ее повесить, он это сделает! У него очень много недостатков, но он не нарушит своего слова! Никогда!
– И из-за этого я должен упустить такой отличный случай разделаться с ним быстро и малой кровью? – с негодованием ответил Эдельгард ярл.
Имя Элит было для него пустым звуком, да и сам Бьярни, с которым он был знаком всего пару дней, для него очень мало значил. Этот союз он заключил только ради того, чтобы во время борьбы с Торвардом не иметь за спиной враждебно настроенных уладов – с войском в тысячу человек приходилось считаться, как ни низко винденэсский ярл оценивал возможности уладских героев. И этого союзника он ценил гораздо меньше, чем возможность легко удовлетворить свою жажду мести и приобрести славу победителя Торварда Рваной Щеки. Славу, которой жаждали обладать многие, но добиться которой пока никому не удавалось! И между ним и его целью стоит какой-то вчерашний раб и его сестра, никому не известная и не нужная уладка!
– К тому же он не просто повесит их, а принесет в жертву Одину, – добавил Бьярни, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. – Две жертвы королевской крови – ты понимаешь, что после этого Один отдаст победу только ему?
Эдельгард ярл окинул его оценивающим взглядом, словно думал, а не принести ли и ему в жертву Одину кого-нибудь – королевской крови.
Бьярни не был наивен и обладал достаточной проницательностью, чтобы понять, как мало для Эдельгарда ярла значат он и его сестра по сравнению с возможностью немедленной и удачной, что еще важнее, мести.
Но он не дрогнул – ему просто некогда было бояться за себя, когда каждое мгновение решало судьбу Элит. Если он не убедит Эдельгарда, она погибнет – только это имело значение. И сейчас винденэсский ярл был в его глазах таким же жестоким и беспощадным врагом, как сам Торвард конунг.
– Если ты убьешь меня, то войско земли Ивленн повернется против тебя, – жестко произнес Бьярни. – Здесь, на корабле, моих людей не меньше, чем твоих. Если ты откажешься ждать, нам придется биться между собой. Тогда победа уж точно достанется фьяллям – и в этой битве, и потом.
– Твоя сестра настолько тебе дорога?
– Она мне дороже всего. Когда ты ее увидишь, ты поймешь. Я очень хочу сохранить наш союз, но знай: если ты пренебрежешь опасностью для нее, я тебе больше не союзник.
– Ты, кажется, уже забыл, что тоже должен отомстить этому ведьминому ублюдку?
– Я не забыл. Но я никогда не сделаю мою сестру и других родичей жертвами ради моей мести.
Эдельгард ярл некоторое время раздумывал. Будучи самолюбивым и упрямым, он не привык уступать и подчиняться чужой воле. К тому же Бьярни, бывший раб и нынешний король одного из многочисленных островов, не внушал ему большого уважения. Но людей на корабле и впрямь было поровну. Эдельгард ярл не сомневался, что в случае столкновения его собственная дружина победит уладов, но за это время фьялли подойдут вплотную и возьмут их, занятых дракой между собой, почти голыми руками. А уцелевшие улады мгновенно перейдут на их сторону.
– Хорошо. – С большой неохотой он кивнул и обернулся к фьялленландскому кораблю. – Я согласен, Торвард конунг! – крикнул он. – Через три дня жди меня возле Клионна. Там мы и решим, кто из нас останется повелителем Западных морей!
«Ушастый Дракон» развернулся и пошел прочь. Халльмунд, сев на днище, снял наконец Торвардов шлем и вытер мокрый лоб. Обман удался, но за это время он устал так, будто и впрямь выдержал целую битву.
– Молодец! – Сёльви одобрительно хлопнул Эйнара между лопаток. – Конунг будет тобой доволен!
– Но куда мы идем? – сообразил Халльмунд и беспокойно завертел головой. – Эйе, вели грести к берегу! Там же конунг!
– Нет, – жестко ответил Эйнар, хотя не он, а Халльмунд был оставлен старшим на «Ушастом». – Если бы мы могли сейчас спросить совета у конунга, он велел бы идти на Клионн и поднимать наших людей. Это сейчас важнее. А он сам выберется.
