Гарри в полном недоумении уставился на Гермиону.
— Это же просто смешно, — произнес он. — Рон — мой лучший друг. Ничто не может изменить этого.
— Мы знаем это, Гарри, — терпеливо произнесла Гермиона. — И со временем Рон тоже это поймет. — Она обернулась к Джинни, потом снова взглянула на Гарри. — Слушай, Гарри, почему бы тебе не провести этот вечер в башне Гриффиндора? Ты выглядишь совершенно измученным. Когда последней раз ты хорошо высыпался?
Гарри пожал плечами. Он, и правда, не мог вспомнить, когда последний раз спал целую ночь. У него постоянно было слишком много мыслей. Приняв его молчание за знак согласия, девушки потянули Гарри в библиотеку, где он оставил свои вещи, а затем он под конвоем был сопровожден в башню Гриффиндора. Гостиная была пуста, что не удивительно, учитывая, что все еще были на ужине.
Спать еще не хотелось, и Гарри подошел к дивану и сел. Открыв учебник по Трансфигурации, он продолжил читать с того места, где остановился. Гермиона и Джинни быстро сбегали в свои спальни и захватили несколько своих заданий. Гермиона устроилась на диване рядом с Гарри, тогда как Джинни села на кресло, стоявшее рядом. Это, конечно, было не то, чего они хотели, но, по крайней мере, Гарри больше себя не изолировал.
Возвратившись с ужина, все очень удивились, увидев Гарри в гостиной. Одни пытались выяснить, узнал ли он что‑либо о золотом яйце, другие выпытывали из него имя той, с кем он пойдет на рождественский бал. Гарри уклонялся от ответов и вновь погружался в книгу. В конце концов волнение утихло, и все разошлись по спальням. И Гарри был в числе первых. После многих дней одиночества шум чрезвычайно раздражал. Но несмотря на весь этот шум и гам, Гарри не мог не заметить, что Рон избегает встречаться с ним даже взглядом. Высокий рыжеволосый парень просидел в одиночестве поодаль с обиженным выражением на лице. Было очевидно, что Рон еще не отошел от своего приступа зависти.
* * *
Ощущение чего‑то влажного на лице вырвало Гарри из дремоты. Открыв глаза, он увидел перед собой что‑то большое и мохнатое и засмеялся. Ему не требовалось очков, чтобы узнать, что это за большой шар меха, который только что облизал его лицо. Обхватив шею пса, Гарри крепко его обнял и не отпускал довольно долго. Оказывается, он очень соскучился по Полуночнику, но только сейчас понял, насколько.
— Привет, Полуночник, — тихо произнес Гарри в мех крестного. Он чувствовал, что его тело дрожит, но не мог понять, почему. Он лишь знал, что его крестный рядом, и все, происходившее за последние недели, ударило по нему в полную силу. Хлопок, и вот уже человеческие руки обнимают его. Оба молчали, и вскоре Гарри перестал дрожать.
— С Рождеством, Сохатик, — прошептал Сириус и нежно потер спину крестника. — Лунатик внизу, ждет нас. По–моему, нам о многом нужно поговорить. Давай, одевайся потеплее и спускайся вниз. Позавтракаем пораньше, расскажешь нам все, что захочешь.
Гарри кивнул и отпустил крестного. Сириус поднялся и улыбнулся, растрепав волосы Гарри. Это простенькое действие заставило Гарри улыбнуться в ответ. Было ощущение, что все вдруг стало по–прежнему, каким было прошлым летом. Гарри подождал, пока Сириус выйдет из спальни, вскочил с постели и быстро натянул джинсы и свитер. Наконец, надев носки и ботинки, Гарри выбежал из спальни. Сбежав вниз, он подошел к Сириусу и Ремусу, спокойно сидевшим около камина. У обоих были сосредоточенные лица, которые моментально озарились улыбками, когда они заметили спешащего к ним Гарри. Ремус крепко обнял парня, мимоходом заметив круги у того под глазами.
— С Рождеством, сынок, — произнес он, поглаживая волосы Гарри. — Ну что, пойдем на завтрак?
Гарри поднял глаза на Люпина и кивнул, не переставая улыбаться.
— И вам счастливого Рождества, — радостно произнес он. — Не могу поверить, что вы рядом. — Улыбка внезапно сползла с лица Гарри. За все свои четыре Рождества Гарри не мог припомнить, чтобы к кому‑нибудь приезжали родители. — А у вас не будет неприятностей из‑за того, что вы здесь?
— У нас? — в притворном удивлении воскликнул Сириус. — Ни за что. Ты, Сохатик, видишь сейчас перед собой двух охранников для рождественского бала.
Гарри несколько секунд моргал, пытаясь понять, что только что произнес Сириус. В Ремусе он еще мог увидеть охранника. Он был преподавателем в прошлом году и всегда поступал по–взрослому. Сириус же больше вел себя как Фред и Джорджем, а не как взрослый. Парень просто не мог представить, что станет делать Сириус среди тех, кто будет разделять его любовь к шуткам.
— И профессор Дамблдор согласился? — скептически спросил Гарри.
Ремус едва не рассмеялся.
— Моя первая реакция была такой же, — произнес он, подмигнув Гарри и подталкивая его к выходу из гостиной. — Давай, идем. Ты ведь знаешь каким капризным становится Бродяга, когда не питается вовремя. Можем поговорить по пути.
— Эй! — воскликнул Сириус, последовав за ними. — Я не становлюсь капризным. Прекрати развращать моего крестника своим враньем!
Они вышли из башни Гриффиндора, оказавшись в пустом коридоре. Выглянув в окно, Гарри заметил, что солнце еще только самым краем поднялось над горизонтом. Было еще довольно рано и можно было не беспокоиться встретить кого‑нибудь в коридорах по пути к Большому залу. Гарри расслабленно прислушивался к шутливому спору между Ремусом и Сириусом относительно предпочтений в еде. Только когда они вошли в пустой Большой зал, опекуны поняли, что Гарри всю дорогу молчал.
Сириус положил руки на плечи Гарри и прижал к себе. Гарри поднял глаза на крестного и улыбнулся, даваея тому понять, что все в порядке. Он настолько привык к тишине и одиночеству, что перестал считать молчание чем‑то из ряда вон выходящим. Сириус улыбнулся и посмотрел на Ремуса, будто желая, чтобы тот подтвердил его мысли.
Сев за стол Гриффиндора, Сириус и Ремус стали не спеша наполнять тарелки едой, все время украдкой поглядывая на Гарри. Тишина слишком затянулась.
— Итак, Гарри, — наконец произнес Сириус. — Что тут происходит? За прошедший месяц ты сильно изменился — выглядишь как совсем другой человек. Что‑нибудь случилось, о чем нам следует знать?
Гарри нервно прикусил нижнюю губу. Он не знал, как поступить. Если он расскажет им все, то они расстроятся, поскольку принимают его участие в турнире как личную проблему.
— Это был длинный семестр, — пожал плечами Гарри. — Я много читал, пытаясь отыскать разгадку второго задания…
— Поэтому ты решил окончательно себя измучить? — мягко прервал его Ремус. — Мы хоть и восхищаемся твоей решительностью, но все же ты не можешь забыть о своем теле, не давать ему есть и спать. Что еще давит на тебя? Создается впечатление, что ты взвалил на плечи весь земной шар.
