— Да, — шелестела в ответ другая. — Но она не отозвалась и не искала меня во снах. Я не знаю, сработал ли наш план, — она почувствовала вину за неосведомлённость. — У меня нет «своих» серых…
— У меня есть, — улыбнулась красноглазая. — Этим днём он придёт ко мне и всё доложит. — Баль-Виер'арра Хельви'рахель была несказанно горда тем, что всю чёрную работу спихнула с себя и единственного серого предателя заполучила.
— Как проходят поиски Оберега земли в мире Разных? — Ауре'Таурель Рилия'Тари не преминула испортить собеседнице настроение. — Я смотрю, ты увлеклась перспективами рабовладения и совсем забыла про то, что серые — наша единственная защита в данный момент… Или я зря посылаю в жертву тебе своих девочек и подпитываю переходы твоих мальчиков?.. Серые уже начали собираться в горы, сворачивать Цепь… Сестра, — последнее слово она выдавила, словно её тошнило.
— Я не забыла, — красные глаза начали болезненно ловить рассвет и щуриться. — От мальчиков нет вестей. Но! — её любовь к театральным паузам раздражала всех, кто с ней общался.
— Ну… — светлая переступила с ноги на ногу. Ей хотелось спать, она убила полночи на маскировку контрабанды.
— У меня есть два, — воскликнула та. — Целых два запасных варианта! Один из них — шпион в мире Разных, который втёрся в доверие к защитникам портала… нынешним тамплиерам. А второго… преподнесёт мне сама Надежда. А ты ей напомнишь.
— Не слишком ли ты самонадеянна? — пробурчала светлая. — Что я, по-твоему, должна делать на этот раз?
— Напомнить ведьме, на каких ветвях стоит вешать бунтарей перед лицом внешней угрозы государству.
— Ты хочешь, чтобы она убила свою дочь?! — она рванулась к тёмной, словно могла остановить своим движением начавшуюся игру.
— Ах да! — кривлялась жрица. — Эстелиель ведь полукровка! Наполовину ваша!
Светлая лишь засопела в ответ.
— Она к ней слишком привязана! А чувства — это слабость… — жрица ощущала себя на вершине мира. — Повтори мне, что ты ей написала.
— Я написала ей, — светлая собралась с мыслями. — Что её дочь притащила сюда Разных для того, чтобы они, а не твои мальчики, крали моих девочек. Я признала, что ошиблась во время нашего с ней разговора. Убили Разных — прекратились кражи. Именно потому, что это совершали Разные, серые не проследили и не доложили.
— Прекрасно… — удовлетворённо мурчала тёмная.
— Твои точно убили их? Убийцы верны тебе?
— Да, — ещё больше растаяла жрица. — И этим днём я приближу их командира. Пущу своего серого… в свои… покои… — Взгляд алых глаз полыхнул отблеском рассвета, губы чуть приоткрылись.
— Секс с серым?! — скривилась целительница. — Избавь меня от подробностей! Я никогда не пойму тех, кто предпочтёт существо… э-э… не своей расы. Кроме тебя и отца Эстелиель такие психи ещё существуют?
— А я откуда знаю? — в глазах разгорались вовсе не солнечные блики. — Серые влились в нашу и вашу жизнь! Они, как тени, ходят за каждым эльфом. Они паразитируют на нашей цивилизации! Они не создали здесь ничего, кроме своей Сети…
— Цепи, — буркнула целительница. — Можно подумать, ты дала бы им что-то здесь создать…
— Но Сеть же создали.
— Цепь…
— Да мне плевать! — взъярилась жрица. — Их надо выгнать поганой метлой в их поганые горы, к их поганому замку… Лишить управления, а потом забрать в рабство! Когда найдём Оберег земли, эти выродки потеряют для эльфов ценность. — Она не замечала, что капюшон сползал с головы, обнажая снежно-белые волосы, не умеющие маскироваться.
— Да угомонись ты, блондинка! — не выдержала Тари, напяливая капюшон на голову разошедшейся тёмной. — Придёт ко мне Надежда, я ей всё напомню… А ты там своего серого, смотри, не прибей в порыве… страсти… или ярости, — буркнула она себе под нос.
— Да, — мигом успокоилась Арра. — Сегодня я вытащу из него какую-нибудь интересную информацию…
— Как бы он из тебя не вытащил… информацию для своей властительницы, — последние слова она договаривала, уже спускаясь со скалы.
Арра в недоумении смотрела ей вслед. О таком повороте событий она уже и не думала — слишком верно служил ей Четырнадцатый.
— По крайней мере, он скажет мне, как серые делают красные глаза… — она легко поднялась в воздух и приземлилась у подножия скалы. Плащ распахнулся, показав тёмно-зелёные рубашку и штаны, так ненавидимые королевой.
«Жаль, что в пещерах нельзя левитировать. Надо будет расширить свои покои», — мелькнуло у неё в голове.
Арра огляделась напоследок и серым силуэтом растворилась во мгле подземелий.
Глава 32. Менестрельская, не пьяная
Алтай.
— …Живёт на Алтае легенда, — нараспев начал было Пашка, но тут же сбился, — раскручивают её сейчас усердно очень. Странно, что вы не слышали. Хотя с Шином-то понятно… Короче, жила тут оно время девушка приезжая, с отцом. И так усердно своих женихов укатывала, что те умирали скоро. Сначала, вернее, старели быстро, а потом умирали… Что-то мне подсказывает, что я тут у вас старичком в отключке валялся, да?.. Ну, в общем, просекли парни, что от этой Агапки надо держаться подальше, и попрятались. А девушка ходит по деревне и с каждым днём всё старше и старше… Решили дождаться, думали, помрёт. Вот она и пропала, а потом обнаружили собаку чёрную, огромную. Её и сильней бояться стали, само собой. Она даже батю своего чуть не загрызла, тот в реку бросился. Вот, говорят, так и бродит тут это чудо природы, на парней охотится, чтоб молодость вернуть. Или, хотя бы, человеческий облик. — Юноша совсем разволновался. — Ну, давайте, рассказывайте, до чего у нас с ней дошло…
— Так я ж те говорил, — спокойным голосом произнёс колдун, — чую, вареньем моим по этажу несёт. Я чё, для вас, что ли, старался? Захожу — а вы сидите чинно и жрёте из банки ложками. — Грим придирчиво осмотрел чёрные руны вокруг входа в замок. — Бухать меньше надо, чтоб не спрашивать потом, что с бабой творил.
— Так я и не пил! — обижено тряхнул чёлкой Павел. — Я помню, что хотел на пробу спеть песню, а тут собака пришла и лапой дверь закрыла… потом не помню, а ещё потом уже очнулся во дворе и голый, и вы двое, аки ангелы… Причем один в купальнике…
Грим от смеха едва не рухнул со стремянки, на которой всё это время стоял.
— О да-а, я ангел! Самый главный, Люцифер который. А вот он, — кивок на стоящего внизу эльфа, — диавол богопротивный, ибо вылез из-под земли… Ять! Эй, ушан, полегче! Нечего мне тут лодку раскачивать!
— Плечщо дёрнуло, — с честным видом пожаловался Лорешинад.
