Всех всколыхнуло возвращение Снейпа незадолго до праздника, седьмого февраля. Никто не видел, как он вернулся, но все знали, что он сильно истощён и лежит в больничном крыле, а мадам Помфри и профессор Дракула пытаются поставить его на ноги. Слизеринцы и любопытные с других факультетов неоднократно пытались прорваться туда и разузнать что-нибудь. Мадам Помфри, устав гонять незваных визитёров, пожаловалась Валькери, и та продемонстрировала любителям совать нос не в свое дело такой угрожающий оскал, что их как ветром сдуло. Самым впечатлительным несколько ночей снились кошмары, и немудрено: вампирские клыки, способные перегрызть горло любому, невольно внушали почтение.
Снейп понемногу выздоравливал, набираясь сил, и десятого февраля, впервые после возвращения, появился на ужине. Слизеринцы встретили его аплодисментами; их поддержала и часть Равенкло – к этому факультету Снейп всегда относился снисходительно, уважая их стремление к учёбе. Равенкловцы тоже в ответ проявляли уважение к его дисциплине, хотя и не сказать, что любили. Профессор не подал вида, что вообще что-либо заметил, однако его взгляд немного смягчился.
Валькери засобиралась обратно в Румынию, но Дамблдор убедил её остаться хотя бы на бал, лукаво заметив, что грех столь красивой девушке отказывать старику в танце. Пэнтекуин рассмеялась, однако согласилась повременить с отъездом.
- А ты знаешь, с кем идёт Малфой? – спросила Лаванда у Парватти, когда все гриффиндорцы вечером собрались в гостиной.
- Наверное, с этой Паркинсон, - ответила та.
- А вот и нет! – торжествующе воскликнула Лаванда. – Её пригласил Блейз Забини!
- И правда! Они же с ней разошлись ещё в начале года, я и забыла! А тогда с кем же? – изумилась Парватти.
«Золотое трио» невольно прислушалось к разговору.
- Никто не знает, - пожала плечами Лаванда. – Странно: любая, кого бы он пригласил, сразу же растрезвонила бы об этом! Но ведь не может он вообще не пойти! Он же такой симпатяшка!..
Девчонки принялись щебетать, наперебой обсуждая внешний вид Малфоя и других парней Хогвартса, и друзья моментально потеряли интерес к их болтовне.
- А правда, с кем же пойдёт Малфой? – задумчиво протянул Рон.
- Какая разница! – поморщилась Гермиона. – Лучше давайте ещё раз повторим то заклинание, что показал нам Флитвик – Зеркальные чары. Интересно, почему ими нельзя отбить Непоправимые проклятья? Другие же можно…
Гермиона после того памятного, «лесного» разговора, вела себя несколько странно. И Гарри, и Рону было отлично видно, что рассказанное Поттером не прошло мимо ее ушей, что она постоянно о чем-то думает, что-то осмысливает, молча спорит сама с собой, но одновременно стоически делает вид, будто ничего не случилось, ударившись в учебу с еще большим, каким-то горячечным энтузиазмом. Гарри молча выжидал, чем же кончится эта внутренняя борьба, а Рон разрывался между друзьями, почти не разговаривавшими друг с другом.
- Герм, не забивай голову! Нельзя, так нельзя – какая разница! – вздохнул он. – Ты хоть можешь думать о чём-нибудь, кроме учёбы?
- А о чем же еще? – совершенно серьёзно спросила та.
Гарри и Рон с безнадежным видом покачали головами.
***
Валькери сидела за столом и проверяла работы третьего курса, когда по нервам резануло ощущение приближения волны Высшей магии, не ниже второго уровня. Мгновенно подобравшись, она вскочила с места, готовая как атаковать, так и защищаться, но в тот же миг посреди комнаты материализовался Северус Снейп собственной персоной.
Девушка расслабилась и перевела дух.
- Сев, ты мерзавец! Нельзя же так пугать! – с облегчением произнесла она. И кто додумался тебя телепорти...?
Она осеклась на полуслове, пристальнее вглядываясь в гостя – и с вскриком подскочила к нему, успев подхватить как раз в тот момент, когда Снейп начал оседать на пол. Алхимик был бледен как смерть и дышал часто и прерывисто; и раньше худощавый, теперь он был похож на скелет, обтянутый кожей.
- Мать твою трижды и четырежды! Что они с тобой сделали?! – в ужасе воскликнула девушка.
- Не трогай мою маму, - еле слышно отозвался Снейп. – Она была достойной женщиной, а я сам виноват…
- Потом расскажешь, - оборвала его Валькери. – А сейчас заткнись и будь хорошим мальчиком.
Пинком она распахнула дверь его комнаты и уложила почти бесчувственного алхимика на кровать.
- Кери, я сейчас не совсем готов к интимным отношениям, - слабая ухмылка скользнула по его измождённому лицу.
- Я же сказала, чтобы ты заткнулся! – яростно прорычала Валькери. Она злилась на всех: на Северуса, из-за того, что он позволил довести себя до такого состояния; на Сехишшиасса, который дал согласие на проведение испытания; на алхимиков Ордена, едва не доведших её любовника до смерти своими испытаниями; а больше всего на себя – что позволила Снейпу пойти на риск, что не попыталась его отговорить, что стала его поручителем.
Она быстро смешала в чашке несколько ингредиентов и напоила получившимся зельем Северуса – сам он даже перышко не смог бы удержать.
- Восстанавливает силы. Слабенькое, зато легко готовится, - пожала она плечами в ответ на его вопросительный взгляд. – Сейчас сварю что-нибудь посильнее, а ты пока рассказывай.
Валькери разожгла горелку и поставила греться воду в небольшом котле.
- У тебя такой вид, словно ты ничего не ел, по меньшей мере, две недели, - сухо проговорила она, взмахом руки призывая нужные ингредиенты из соседней комнаты.
- Полторы, - слабым голосом возразил Северус. – И четыре дня провёл без воды и сна.
- Почему? – резко бросила Пэнтекуин, растирая в порошок корень бессмертника.
- Мне не хватало времени… Испытание… заключалось в том… что они меня отравили…
- ЧТО?! – прорычала Валькери, и её рука дрогнула, отчего кровь дракона выплеснулась на пол. – Это же испытание для уровня…
- Мастера, - закончил Снейп. – Я теперь полноправный член Ордена, Мастер алхимии.
- Невероятно, - прошептала девушка. – И ты согласился?!
- Без ложной скромности, я неплохо разбираюсь в ядах и противоядиях, - хмыкнул Северус. Зелье уже начало действовать: голос алхимика уже не вызывал ассоциаций с умирающим. – Я сам выбрал это.
- Идиот, - уверенно вынесла диагноз Валькери. Зелье закипело, и она уменьшила огонь под котлом. – И?…
- И мои уважаемые коллеги сообщили, что у меня есть полтора месяца на создание противоядия, - продолжил Снейп. – Я начал, но к середине срока понял, что не укладываюсь. Поэтому я стал меньше спать. Затем перестал есть, сообразив, что сдохнуть в корчах от яда на сытый желудок ничуть не приятнее, чем на голодный. К концу срока я вообще забыл обо всё, кроме противоядия. Я закончил за шесть часов до окончания срока. Алхимики были поражены: они думали, что мне конец – яд составлял твой отец…
