— Если бы они видели выгоду в соглашении между нашими странами, то давным-давно уже бы представили нас этому Синклиту, выложив к нему путь шелковыми коврами, — поделилась своими мыслями Эрмина. — А так мы чуть ли не каждому солдату должны доказывать свои намерения, демонстрируя свитки, документы и выпрашивая позволения двинуться дальше.
— И то верно. — Виек кивнул. — Им все равно, что будет с нашим посольством. Кажется, если бы мы сгинули где-нибудь в этих джунглях по дороге в столицу, то альвы бы только с облегчением вздохнули…
— В любом случае, — оборвала гвардейца Лантея, — в ближайшее время мы уже все узнаем. Когда состоится заседание Синклита, и нас туда пригласят, тогда и посмотрим, что там эти старейшины решили.
Все согласно покачали головами, обменялись по очередному кругу своими предположениями и впечатлениями от первого дня, проведенного в столице, а после стали ждать ужина. Когда слуги пригласили всех пройти в обеденный зал, там для гостей уже накрыли длинный стол. Конечно, среди блюд в большинстве своем были представлены фрукты, свежие, маринованные и сушеные, но, видимо, Бриасвайс позаботился и о том, чтобы для чужеземцев меню разнообразили. Несколько видов вяленой рыбы, завернутой в речные водоросли, украшали стол, разнообразные закуски из измельченных корнеплодов, присыпанных ароматными травами, холодные овощные супы и густые каши из высушенных и перетертых с водой семян кукурузы и фасоли. Хетай-ра пробовали пищу с осторожностью, неумело обращаясь с миниатюрными нефритовыми ложками, и большинство еды все же осталось нетронутой, кроме рыбы, которая пустынникам была вполне привычна и знакома. Ее съели одной из первых, не побрезговав даже кожей и головой.
Когда на стол подали десерт — тонко нарезанные ломтиками желтые вытянутые плоды, то все уже насытились вдоволь, но приятный сладкий запах фрукта был чрезвычайно заманчив. Мягкая текстура и незабываемый аромат окончательно вскружили голову всему посольству, и Оцарио пообещал, что непременно привезет домой это угощение, не подумав, правда, как экзотический плод переживет двухнедельный путь через жаркие пустыни.
После ужина все разбрелись по своим комнатам, поглаживая круглые животы и предвкушая желанный отдых. Аш едва успел упасть на свою кровать, как на пороге его комнаты возникла служанка, которая на ифритском с весьма грубыми ошибками повторяла лишь одну фразу:
— Хозяин желает видеть вас.
Догадавшись, что это Бриасвайс его звал, профессор с тяжелым вздохом сполз с кровати и шагнул в коридор следом за прислужницей. Та долго водила его по этажам, лестницам и просторным холлам, пока не остановилась у невзрачной на вид двери, располагавшейся в самом конце одного из боковых корпусов особняка. Поклонившись, служанка ушла, а Аш толкнул дверь, переступая порог комнаты. Это был совмещенный с библиотекой рабочий кабинет, где большую часть помещения занимали стеллажи с аккуратно разложенными на них бамбуковыми книгами, представлявшими собой связанные пластины, с нанесенными на них клинописными знаками. В дальнем углу стояла вытянутая тахта с валиками подушек, набитых сухими травами. Окна и небольшой балкон выходили прямиком на сад, раскинувшийся во внутреннем дворе. Бриасвайс сидел в одном из бамбуковых кресел возле самого балкона и, поглаживая пальцем нефритовый кубок, украшенный серебром, вглядывался в темноту Леса, расцвеченную голубоватым сиянием хацу.
— Проходи, человек. Присаживайся. — Даже не повернув головы в сторону входа, альв указал рукой на соседнее кресло. Стоило профессору опустить на жесткие подушки, Бриасвайс сразу же протянул ему наполненный до краев кубок.
— Это вино из одуванчиков и иных трав, — заметив неуверенность во взгляде Ашарха, сказал альв. — Это солнечный напиток, впитавший в себя тепло Леса. У нас его любят пить после ужина, когда наступает вечер, чтобы ночь была спокойной, и сон стал крепче.
Аш взял нефритовый кубок за ножку и осторожно пригубил вино. Оно оказалось сладким, с легким миндальным привкусом, и лишь на самом корне языка чувствовалась травяная горечь.
— Вижу, что понравилось, — усмехнулся Бриасвайс и сам сделал глоток из своего кубка. Он был расслаблен, будто до этого часа уже хорошо выпил, и теперь просто без сил растекся по креслу, поглаживая свою черную ручную крысу, вытянувшуюся у него на коленях. Альв был в простой холщовой безрукавке, коротких льняных штанах, и вовсе не выглядел как хозяин огромного особняка и член могущественного рода, но после встречи с Сеамрантием, Ашарх уже выяснил, что все вокруг принадлежало Бриасвайсу и его семье. Странно, конечно, что альв ничего не сказал об этом посольству раньше, но, судя по всему, своей знатностью он не особенно гордился.
— Ты хотел о чем-то со мной поговорить?
— Хотел. Сеамрантий обратился к остальным членам Высочайшего Синклита, и завтра утром они готовы пригласить вас с послом на заседание, чтобы выслушать.
Аш вскинул голову и, уверившись, что Бриасвайс говорил это серьезно, слабо улыбнулся.
— Это добрые вести. Я верил, что Сеамрантию удастся убедить Синклит собраться.
— Как раз собрать их всех вместе не так уж и трудно. — Альв легко пожал плечами. — Старейшины и без того заседают практически каждый день. В Ивриувайне масса дел, которые старики решают сутки напролет. Так что мой дедушка лишь поспособствовал тому, чтобы ваше посольство согласились послушать.
— Это уже немало. Это значит, что весь проделанный нами путь из пустынь был пройден не зря.
— На твоем месте я бы не рассчитывал, что убедить старейшин в необходимости заключения военного союза будет так уж просто, — протянул альв, скосив свои огромные глаза на собеседника. — Завтра вам придется несладко. Будь к этому готов.
Кивнув, Ашарх поднес нефритовый кубок к губам и сделал еще один глоток. Вино мягкой волной скользнуло к нему в желудок и наполнило организм теплом солнечного цветка.
— Меня с вами не будет, — как бы между прочим упомянул Бриасвайс. — Едва рассветет, я уезжаю обратно в Гарвелескаан. Меня ждут в крепости неотложные дела, и я должен успеть вовремя туда вернуться. Времени и так в обрез.
— Выходит, — неуверенно пробормотал Аш, — мы будем в твоем особняке и в городе сами по себе?
— На заседание Синклита вас проводят мои подчиненные, и в целом дальше они будут везде сопровождать вас, пока старейшины не решат вашу судьбу. А дома можете жить, сколько потребуется, никто не будет вас гнать. Сеамрантий почти все время пропадает на заседаниях, к тому же он скоро отправится в Шиарум. А мой дражайший отец сейчас обороняет крепость Ауремналон на севере Леса, так что вряд ли он появится здесь в ближайшие пару лет…
Ашарх не стал вникать в суть взаимоотношений Бриасвайса с семьей и задавать лишние вопросы, но почему-то ему показалось, что отца альв не очень-то любил и говорил о нем с пренебрежением.
— А наше оружие ты нам вернешь? — спросил профессор.
— Я отдам его Пелеантаду, командиру отряда, который оставляю с вами. В зависимости от решения Синклита, он вернет вам оружие или придержит у себя еще на какое-то время.
Бриасвайс двумя пальцами почесывал Руфь за ушами, отчего крыса прикрыла глаза и, расслабившись, блаженствовала на коленях своего хозяина. Поглядывая на зверька, альв не смог скрыть слабую улыбку, закравшуюся в уголки его губ, но после, будто вспомнив, что он в комнате не один, быстро вернул лицу равнодушное выражение.
— И, поскольку это наша с тобой последняя встреча, человек, я хочу напомнить, — посерьезневшим голосом произнес Бриасвайс, — что ты должен отдать мне пустынные карты в обмен на ту помощь, что я и Тестариус оказали тебе.
Завозившись в своем огромном кресле, явно сделанном по размерам лишь для высоких и худощавых детей Леса, Ашарх в волнении защелкал пальцами на руках. Он-то надеялся, что альв, расслабленный вином, позабудет о сделке. Глупая, конечно, надежда, но профессор так не желал отдавать в руки Тестариусу и Бриасвайсу эти карты, что был готов поверить во все, что угодно.
