Еще не проснувшись, я повела носом и поняла, что мир определенно изменился.
Запахи молока, деревянной избы и близкого озера исчезли, как не бывало. Вокруг пахло камнем, чуть-чуть — духами, немножко — затхлостью помещения, в котором никто не жил хотя бы дня два, и, наконец, алхимическими реактивами. Последнее было понятно, но остальное внушало закономерные подозрения.
Еще не открывая глаз, я поняла, где нахожусь, — и сладко потянулась, не боясь свалиться с лавки.
— Тянется она! — тут же возмутилась некая элементаль. — Потягивается, вишь ты! А мы тут как мучились, а? Они там, стало быть, прохлаждаются, в озерах плавают да волосы завивают, — а мы страдай за них, да?!
Я открыла глаза и села на постели. Элементаль, полностью выйдя из двери, укоризненным облачком витала возле косяка.
— Как я по тебе соскучилась! — в порыве искренности сказала я. — Нет, честно! Ты, конечно, занудная, но такая славная! И дома так хорошо…
Флуктуация польщенно пошла волнами, а я с опозданием вспомнила, что занудство — их главная добродетель.
— Ну уж… соскучилась… — смущенно пробормотала она. — Знаем мы вас, адептов…
— Хорошо как… — повторила я, теперь потягиваясь уже не в длину, а в высоту. — А Полин где?
Элементаль хмыкнула.
— На ковре у деканши, — поведала она, забираясь обратно в дверь. — Кстати, тебе туда же — ну понятно, не к Ламмерлэйк, а к директору.
— Почему к директору? — обреченно спросила я. Расслабленно-хорошее настроение мигом сменилось решительно-тоскливым. — Почему не к Рихтеру? Я, кажется, еще не телепат…
— Ваш мрыс там тоже будет, — обнадежила меня элементаль. — И еще много всяких, «педсовет» называется.
— Чево-о?! — выдохнула я, выронив из рук сапог.
— «Чего», «чего»… чего слышала! Да ладно, хозяйка, не боись! Выкинуть тебя не выкинут, а остального чего бояться? Видали мы их всех в гробу и в белых пуленах!
Я кивнула, материализуя в руке расческу.
К дверям директорского кабинета я приближалась как к эшафоту, быстро перебирая в голове аргументы в свою защиту, способы вызвать наставников на жалость и — «на всякий случай, если выбора не останется!» — боевые атакующие чары. Последние успокаивали больше всего, и я поймала себя на том, что машинально сплетаю пальцы в самое сильное из известных мне заклятий. От греха подальше я сунула правую руку в карман, левой постучала по косяку и, дождавшись отрывистого «Открыто!» толкнула дверь.
Кабинет ярко освещало вечернее солнце, и на всех предметах лежал золотистый закатный отблеск. Я покосилась на стену: там висела карта, правда, в нее не было воткнуто ни единого флажка.
— А, вот и адептка Ясица! — демонстративно обрадовался мне директор.
Я перевела взгляд на него. Буковец, естественно, сидел за столом, нервно барабаня пальцами по деревянному подлокотнику кресла. Кроме него в кабинете имелись: Рихтер, стоявший у окна и задумчиво рассматривавший закат, Шэнди Дэнн, легким движением кисти вращавшая огромный старинный глобус, и Гамиль Зирак, магистр-библиотекарь, сидевший во втором кресле и собиравший бороду в кулак.
— Здрасте, — осторожно сказала я, остро чувствуя свою беззащитность.
Эгмонт щелкнул пальцами, и за мной материализовался какой-то стул. Я села, с тоской вспомнив недавнюю свободу. Гном незаметно подмигнул мне, и я чуть расслабилась, поняв, что есть меня не будут. Разве что так, чуть-чуть надкусят.
— Ну-с, адептка, — начал Буковец, выстукивая сарабанду, — и что же вы можете нам рассказать о минувшей практике?
— Замечательная практика! — горячо ответила я, ничуть не солгав. — Очень интересно и познавательно. Мы наблюдали водяника, лешего, домового, застали период цветения этой… варвакчи, кроме того, научились выживать в дикой природе.
Эгмонт хмыкнул, Белая Дама приподняла брови, а Буковец посмотрел на меня как-то странно, и я, подумав, добавила:
— Да, еще мы познакомились с госпожой Гораной Бранкой, тоже было весьма познавательно. Особенно для Полин, она у нас алхимичка… — Маги смотрели все так же выжидательно, и я, не найдя ничего другого, закончила: — Вот.
— Как вы оказались в том месте, где оказались? — Рихтер повернулся к окну спиной и, прищурившись, посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был не хуже чем у пресловутой Бранки, и я сглотнула, прогоняя ощущение, будто в меня со скрежетом вбуравливаются два черных сверла.
— Обыкновенно: телепортом. Вашего же, если не ошибаюсь, производства.
— Что вы делали в момент телепортации?
— Цеплялась за Генри Ривендейла. Мы…
— У вас были при себе какие-либо талисманы? Вы применяли магию, может быть защитную, от неожиданности? Студентка Ясица, вам ничего за это не будет, клянусь фамильным донжоном!
Ага, и гномьими адвокатами в придачу…
— Ничего я не колдовала, магистр Рихтер. И талисманов у меня не было. И зелий тоже, если что. И никто из нас не колдовал, я бы почувствовала…
— Вы знаете, куда именно вас занесло? — почти безразлично спросила Белая Дама, разглядывая цепочку Северных островов.
— Знаю, конечно. — Я пожала плечами, переводя взгляд с одного магистра на другого. — В Слепой треугольник, куда ж еще?
В комнате стало тихо. Буковец замер на середине такта.
— Что вы сказали? — почти шепотом уточнил он.
— Слепой треугольник… — Я неуверенно посмотрела на Рихтера, потом — на Зирака. Я что, неправильно назвала?
— Откуда вам известно это название, адептка? — так же тихо спросил директор.
— Я…
— Отвечайте, ну же!
— Яльга… — Зирак выпустил бороду, встревоженно глядя на меня. — Ты, мож, читала это где, э? Или говорил кто при тебе, а ты и запомнила?
— Нет, я… — Я запнулась на полуслове, не зная, что ответить. Сказать, что видела во сне? Или мне не поверят, что само по себе плохо, или поверят, что гораздо, гораздо хуже. Если директор узнает, что за сны мне снятся… что-то подсказывало, в школе я после этого продержусь весьма недолго. Куда дольше мне придется задержаться, скажем, в лаборатории у ковенцев. Я не пифия, не предсказательница и даже не эльфийка… все непонятное опасно, не правда ли, магистр?
— Я… я не помню, правда!
— Не лгите! — Директор, привстав, звучно хлопнул ладонью по столу. Я вздрогнула, но тут вмешался Эгмонт.
— Коллега Буковец, — ледяным тоном сказал он, и телепат тут же сел обратно, — эта студентка учится на моем факультете. Будьте уверены, лгать она не станет.
— Да… да, коллега, конечно же… — Директор, зачем-то оглянувшись, вытащил из рукава платочек и тщательно протер им руки. — Я погорячился…
— Что вы там видели, адептка? — спокойно спросила Шэнди Дэнн, словно ничего и не случилось.
