Скудоумные отродья землевиков!
Нет, землевики все-таки умнее, им хватает мозгов хоть поймать нужную курицу или прирезать чересчур прыткого бычка! А эти… у этих… у них головы даже не землевиков, а сельчанские тыквы, из коих только бутыли и делать! Злишевы козни, упустить такую добычу! Такую добычу!
Маг-погодник, к тому же способный перемещать! Маг-огневик! Маг-целитель, да вдобавок такой силы! Зеленница! И еще один, неизвестных способностей! И дракон еще…
Проклятье, проклятье, проклятье!
Ради такого улова Ордену надо было наизнанку вывернуться… при нынешнем-то голоде на магов. Злишевы козни, ведь все для этого сделали, даже девчонкой этой временно пожертвовали с ее пока неразработанным даром… с поводка спустили, закладку наложив… выслеживали, готовили захват…
И упустили, чтоб им гореть на медленном огне, этим убогим из охотничьей команды! Провалить такое задание!
– Ну?!
– …И они скрылись, дириженц.
Дурак! Разумеется, скрылись, раз он не наблюдает их не в связанном-окованном виде, ни среди трупов. Какие потери,****! Какие попреки ему выскажут "коллеги"… Тот же Иле, с его безмерной наглостью.
– Погоню организовали? – сквозь зубы проговорил Проводник.
– Да, дириженц, только… следа не нашли, – повинно склоняет голову старший охотник. Тот, кто остался старшим. Одержимые Злишем юнцыположили почти весь отряд, и даже малую опору… стоп.
– Как это – не нашли следа? Ты же сказал, что это ваш охотник на драконов успел использовать петлю-реформеру?!
– Успел.
– И?!
– А они все-таки исчезли. Все шестеро. И с драконом вместе. Прикажете разослать разведку?
Проводник, не слушая, снова осматривал поляну в проклятых развалинах. Как им удалось добраться сюда, этим ублюдочным магам, как они смогли отбиться от опытной команды охотников… и как они исчезли. Это же немыслимо! Только если… нет, не может быть.
Неужели…
Звезда?
Латка попробовала кашу. Почти готова. Сдобрить бы чем, да ни масла, ни сала… ягод сушеных и тех нет. Травок добавила, и все.
Может, Дан принесет чего? А то что парням одна каша… хлеба нет, мяса нет. Латка задумчиво покопалась в чудом прихваченном мешке, примериваясь, что б еще такого добавить к ужину.
Ей никто не мешал, кроме зловредных мошкунов.
На поляне было тихо. Отсыпалась Марита после своего припадка. Надо ж, в драке держалась, а тут от такой мелочи, всего-то от паука упавшего, в такие слезы ударилась. Пойми их, знатских. Надо ее платье залатать, пока не проснулась. А то опять или плакать начнет, или ругаться.
Правда, если она проснется и увидит, что спала рядом с мужчиной, слезы все равно будут. Но куда ж девать Арханта-Ри? Шалаш-то пока один, второй только начали делать. А бедный дракон таки побился сильно, когда падал. Ему лежать надо. Эх, теперь если дракон и пригласит их к себе в гости, как обещал, то нескоро еще. Остальные драконы, небось, волноваться будут.
Латка тихонько встала, заглянула в шалаш. Все по-прежнему. Марита спит, прикрывшись ряднинкой. Архант-Ри тоже дремлет. Кот, пристроившийся у него на груди, приоткрывает глаза: чего мол? Нет, ничего-ничего…
– Син, ты лучше лапнику иди набери. Мы тут сами закончим, – доносится из-за кустов. Там строят второй шалаш. – Дана что-то долго нет…
– Зря он в одиночку пошел. Нарвется еще.
– Кто – я? – слышится веселый голос. – Это вы нарветесь! Кто так шалаш делает?
Дан! Вернулся. Латка невольно выпрямляется, забыв о каше. Из шалаша заинтересованно выглядывает кот. Видно, что-то унюхал.
А у нового шалаша что-то тихо.
– Это что? – наконец спрашивает Клод.
– Ну-у… рыба вообще-то. Не очень удачная, охота, понимаешь ли. А вот ручей попался. И рыба в нем…
– Дан, голову не морочь! Это рыба тебе так по плечу прошлась?
– Старик, ты не представляешь, какой скверный у рыбы бывает характер!
– И когти заодно… – бурчит Клод. – Показывай.
"Какие когти?" – мысленно ахает Латка.
– Дан, перестань дурачиться. – это Стимий. – Кто тебя помял?
– Да медведи, оказывается, тоже рыбку любят. Делили…Ох, осторожней ты! Лекарррри…
– Терпи. Кость-то…сложить сначала надо. Разногласия с медведем надо было луком решать, а не так.
– Она медведица…
– И что? Пытался уболтать, и не вышло?
– Да вышло, вышло… Просто… Я с дерева слезал, а она тут как тут. До лука добраться не успел.
– А на дереве ты что забыл?
– Смотрел… Злишев хвост, Клод. Поосторожней же! На десятки мерок во все стороны ни жилья, ни дорог не видно. Такие дела, парни…
– Ну? – наконец проговорил Тир, когда молчание стало невыносимым.
– Что – ну? – тут же отозвался Дан. Златоградец успешно вылечился у Клода, подкрепился печеной рыбкой и теперь обихаживал стрелы. Проверил оперение – не истрепались ли перья, смазал и теперь проверял на трещинки. И гонял Дымка, который никак не желать понимать, почему ему нельзя поиграть с такими симпатичными перышками…
Тир неприязненно покосился на нерыцарское оружие – любимое оружие лесовиков – и нарочито спокойным голосом пояснил:
– Ну – это надо решать, что делать. Так понятнее?
– Так – да. – Дан с усмешкой оторвал негодное перо и кинул изнывавшему коту. – Только не рановато ли решать?
– А чего ждать? Пока ты с котом наиграешься?
На поляне стало тихо. Поднял брови Стимий. Сверкнул глазищами из-под челки молчаливый Син. Растерянно приоткрыла рот Латка, предчувствуя ссору. Только Клод никак не отозвался – он вообще с боя в Синтарине был какой-то не в себе. Оживал, только когда надо было кого-то лечить.
– Да не в коте дело, – глаза Дана отчего-то сверкнули совершенно по-кошачьи. – Мы слегка не в комплекте. Архант ранен, Марита – сам знаешь. Да и куда спешить? Подождем денек, тогда и сообразим на ясную голову.
– Может, тогда еще и этого подождем? – Тир кивнул в сторону съежившегося серого мага. – Чего мелочиться? Подождем, пока он в себя придет! Глядишь, к старости из леса и выберемся. А может, и раньше – когда Орден все-таки до нас доберется!
– Эй, парни… – начал Стимий…
Но те уже не слушали.
– Значит, ты решишь за них, да, ваша вышность? – златоградец усмехнулся. – А потом и за нас… так? За Сина, например. Он ведь раб, да? Бывший, но приказывать можно. Потом за Латку. Законное дело – добрый герцог распоряжается неразумной простолюдинкой. Потом – Маритой. А что, онаведь женщина! А потом и другими, предлог, он всегда найдется. А, герцог?
– А чем тебя это не устраивает? – Тир не шевельнулся, но впечатление, что он полыхнул весь, как его стихия. – Больше никто против законов мира не бунтует… Сам покомандовать рвешься?
