Ведь они не знали истории и не ведали, что дважды всходила над миром и злая Звезда…
Еду все-таки удалось спасти, хоть каша безнадежно переварилась. Но есть ее было некому. Парни таки ушли досыпать, велев разбудить себя к обеду. Явился кот, обнаружил, что пропустил что-то интересное, и в утешение попытался утащить колбаску. Марита немножко покрутилась возле костра, но ее здорово нервировал ненормальный "цветочек", и она сгинула на ручей, как ни странно, прихватив за собой покорного безымянного. Сказала, что присмотрит.
Бедный маг.
Обижаться на него у девушки не получалось. Наоборот… жалко было. Может, если с ним почаще разговаривать, он научится…
Ой, ну вот чем заняться? Завтрак готов, к обеду все есть, одежка перестирана и сохнет, в шалашах все чисто…о! взгляд Латки наткнулся на мокрые штаны Тира.
Ага… где-то у нее была лишняя юбка и нитки с иголками.
Стимий и Син вернулись как-то незаметно. Вот только что никогошеньки не было. А стоило только отвернуться – и у костра уже стоит Стимий, пробуя переваренную кашу.
– Пока ходили, только и мечтал, как вернусь и попробую твоей стряпни, усмехнулся он. – Где все?
– Тут… – Дан вылез из шалаша, протирая заспанные глаза, и замер. – А это кто?
– А вот и мы! – объявила Марита, ведя за руку худого светловолосого мужчину – довольно симпатичного, только худого слишком в лохмотьях… – Ну как?
Это кто еще? Лохмотья на нем какие-то знакомые. И куда она девала безымянного? О-ой… Безымянный? Это?
– С ума сойти! Сестренка, ты что с ним сотворила?
– Постригла, – как ни странно, Марита не обиделась на "сестренку", наоборот, фиалковые глаза довольно блестели. – Умыла как следует. Каждый должен стремиться к должному виду, и…
– Дан, ты не брал мои штаны? – послышалось из шалаша.
Ой!
– Твои штаны у входа! – крикнула Латка. – Сложенные…
– Это не мои!
– Ну… теперь твои…
– Так, пушинку, – Стимий с удивлением переводил взгляд с одного на другого. – Что тут было, пока мы гуляли по лесам?
Тьфу! Сюда бы тот странный лук, который нечаянно сколдовала Лата. Который мошкунами питался. Тут бы ему пир горой закатывать впору. Остальные могли хотя бы гонять наглых тварюшек, но у Дана, увы, руки были заняты, и потому его лицо наверняка скоро станет похоже на пупырчатый салат! Злишевы тваррррри!
Седьмой день маленький отряд двигался через сырые приграничные леса. Тир успел порвать дареные Латкой штаны, Марита научилась стряпать горох, Латка – находить по пути каких-то диких, но съедобных масленичных корешков. Подарок вдовицы из разбойничьего приюта уже кончился, новое жилье им с тех подвернулось всего два раза, и уговорить хозяев продать немного съестного было непросто… так что сухари и те были наперечет. Корешки пришлись кстати. Вот бы сейчас парочку.
Но руки были заняты. До смены еще почти полсвечки…
– Яма, – предупредил Син, который шел впереди.
– Ага…
И они пошли мягче, чтобы не растрясти лежащего на носилках дракона.
Арханту-Ри так и не стало лучше. И не станет, пока он не окажется у своих, способных ему помочь. Именно поэтому Звезда, единодушно наплевав на голос разума, решила отнести дракона в Глухую долину. Именно там, по словам Арханта-Ри, прятались его уцелевшие соплеменники.
Глухая долина в Дымных горах. Веселенькое местечко, если судить по сплетням. Дымные горы потому и Дымные, что там постоянно что-то то дымит, то парит, то взрывается. Южная граница Рацеи. Самая спокойная, потому что с этого края точно никто не вторгнется. Ну нет дураков там селиться, для здоровья вредно. Одни драконы, бедняги, как-то терпят. Не позавидуешь…
– А это буква "Л", запомни, – донеслось сзади. – С нее начинается твое имя. Видишь?
– Да.
– На что похожа? – не отлипала Марита. Знатская девица воспылала идеей научить "дорогую подругу" грамоте, и теперь остановить ее можно было, только связав по рукам и ногам. Дан вообще-то считал дижонку неженкой и покорной тихоней, но божья пара, чуть ли не первый раз в жизни ошибся. Марите, конечно, основательно забивали голову всякими глупостями, но настырности в ней было за троих. Она упорно топала по тропинкам и чащам, тащила свою долю груза и притом как-то ухитрялась сохранить прическу и не сутулить плечи. Да еще и Латку по дороге пилить. И про грамоту, и про осанку, и про ногти, и про… короче, много про что.
– А какую букву мы учили вчера? Ну вспомни, она похожа на этот, как ты говорила… ухват? – У!
– Отлично! А теперь сложи их вместе… Брысь, животное, и не мешай хозяйке учиться!
Кот протестующе мявкнул, но послушно испарился. Правильно, красавец, ты умница… уже знаешь, когда с женщиной не стоит спорить. Это вечером из них можно будет снова веревки вить, а сейчас лучше иди к дракону.
Безопасней.
– А если добавить к тому, что получилось, "к", то получится то, что ты кладешь в суп и соус.
– Куда?
– В подливку.
– Лук?
– Правильно. А теперь… Злиш бы побрал эти корни!
– Ты ушиблась?
– Не отвлекайся. Дальше…
Железная девушка. Сину б хоть немного ее упрямства, у того наоборот, послушания через край. Тир его постоянно шпыняет – то ли по привычке, то ли надеется, что в парне проснется характер. Все никак не уяснит, что характер характером, но привычку слушаться так просто не выжмешь, особенно если на тебе эти чары, мать их так.
Злишев***!
Под ноги попалась незамеченная Сином ямка. Что-то хрустнуло, ногу прострелила боль, и носилки чуть не вырвались из рук. Чтоб тебя…
В глазах потемнело. Глухо простонал дракон, и чьи-то руки мгновенно перехватили носилки, кто-то прихватил за плечи, помогая сесть, а ловкие пальцы осторожно расшнуровали башмак и закатали штанину…
– Парень, ты чего? – это Стимий.
– Потерпи… – это Клод…
– Носилки положите. Осторожно!..
– Перелом. Стимий, Тир, тут есть где разбить лагерь? Мы сегодня дальше не пойдем.
– Здесь?! – Тир мрачно окидывает взглядом местность – неподходящая она для лагеря…
Голоса толкутся в уши, кружат и наплывают волной… и поэтому Дан не сразу слышит новый голос:
– Отойдите от нашего соплеменника.
