Сипус Рагон страдальчески скривился, будто сейчас у него изо рта клещами собрались вырвать любимый зуб, но под суровым взглядом Юнария тяжело вздохнул и утвердительно кивнул.
– Третье, что нам необходимо сделать немедленно, – разослать тайных вербовщиков в ближайшие к нам ланы. Пусть они потрутся по кабакам и постоялым дворам, и пошепчут на ухо нужным людям о вашем походе. Тайными наши сборы останутся недолго, а вот лихой народец в войско потянется.
– И последнее. – Эйрис посмотрел брату в глаза. – Нам нужны союзники. Глупо рассчитывать, что наша армия легко справится с войском Повелителя Нумерии. Но если привлечь силы всех недовольных ланграксов, это поможет склонить чашу весов в нашу сторону.
Юнарий молчал. Речь брата слегка остудила кипящую внутри него ярость. Эйрис был прав – наскоком Остенвил не свалишь. Он продолжал мерить комнату шагами, пока мысли в его голове принимали всё более стройное течение.
– Союзники… Эти жалкие ланграксы стелются перед Рубелием и его сучкой. Они готовы задницы им лизать, лишь бы Повелитель сквозь пальцы смотрел на их грязные делишки! Кто из них готов пойти со мной на драку? Этот лягушатник Горк? Да он тиной покрылся в своём гнилом замке! Или Тобус Морисар из Митракии? Из него уже песок сыплется, и руки скрючились так, что он не только меч – ложку держать не может! Его сынок? Да-а, этот оболтус своей голой задницей всех врагов, конечно, насмерть напугает! Триания и Сентория верны не столько трону, сколько своим деньгам, и будут биться за удобную им власть до последнего. Кватрана – вряд ли сестра Повелителя допустит выступлений против их семьи. Гахар – даже и говорить нечего… Что там нам ещё осталось?
Эйрис слегка пожал плечами:
– Есть и другие. В Ланджлании всё решает «командирша» Ликария Тидор, а она на Корстака, правда старшего, Палия, страшно обижена – не захотел в своё время взять её замуж. Вся семейка Вермокс будет рада припомнить трону смерть Кронарии. Поэтому в Барлонию отправить посланника нужно обязательно. Лангракс Дастрии – внук Енарии Вермокс, и если бабка даст добро, он нас тоже поддержит. Есть ещё Унария, лангракса которой можно втянуть в войну, но только посулив немалую для него личную выгоду. Хорошую должность, например… Сколько можно такому умному и талантливому человеку прозябать в лесной глуши?
Юнарий расхохотался. Он как-то имел удовольствие общаться с Мортоном Тупсом и премиленькими дамами из его семейства. И был впечатлён их непробиваемой тупостью и жадностью.
– Возможно, возможно ты и прав… Тупс ещё тот жук, и вполне может клюнуть на кресло министра…
– И мы забыли ещё одного, самого главного врага Корстаков – Поднебесные Зубья. Лангракс Винт Бригор пригрел у себя Стоуна Лунта… а это уже попахивает открытым бунтом!
За столом воцарилось напряжённое молчание. Юнарий ещё несколько раз прошёлся по комнате, затем уселся во главе стола и, положив перед собой тяжёлые кулаки, отрезал:
– Я не верю, что хоть один из этих старых пердунов вступит со мной в союз, но ты прав, брат, попробовать стоит. Чтобы знать потом, с каким дерьмом имеешь дело. Поручаю вам с Кварисом подобрать надёжных людей для такой миссии и снабдить их необходимыми письмами, удостоверяющими, что они прибыли от меня. Всё остальное посланники должны говорить лично ланграксу, с глазу на глаз. Разошлите вербовщиков, выкупщиков и переговорщиков на пиратские корабли. Закупайте, выкупайте, подкупайте, делайте, что хотите, но через два месяца… – голос лангракса перекрыл возникший за столом шум, – и ни на один день позже, армия выйдет из Ундарака!
Мелеста открыла глаза. Ребёнок сильно толкался в животе, будто старался разбудить её и выгнать прочь из душной комнаты. Прикрыв ладонью и легонько погладив маленький бугорок на своём животе, она ласково зашептала сонным голосом:
– Ну, что ты не спишь, миленький мой? Ещё совсем, совсем рано… Спи, маленький, спи, солнышко мое…
Ребёнок притих, будто прислушиваясь к её словам, а потом с новой силой начал бить ей в живот маленькой пяточкой. Мелеста вздохнула. Стараясь не разбудить спавшую в соседней комнатке Рулу, она села в кровати и, опершись руками о край, тяжело поднялась. В спальне и вправду было слишком душно.
Прошлёпав босыми ногами через всю комнату, она отдёрнула штору и открыла окно. Ночью подморозило, и ворвавшийся с улицы воздух был пропитан восхитительной свежестью. Он сразу же стёк на пол и, обернувшись вокруг её голых ног, нагло залез под оттопыренный животом подол ночной рубахи.
Молодая женщина охнула, быстренько прошлёпала обратно и нырнула в спасительную теплоту. Ребёнок удивлённо ворохнулся и замер, наслаждаясь свежими ароматами морозного утра. Весна ещё окончательно не вступила в свои права, и несколько тёплых дней сменились неожиданными холодами.
Мелеста прикрыла глаза, пытаясь вернуться в блаженную дрёму, но сон пропал. Она поворочалась с боку на бок, устраивая живот поудобней, но расслабленное состояние не возвращалось. В голову сразу же настойчиво полезли мысли, которые она в другое время старалась гнать, занимая себя чем угодно. Ранее утро поймало её в капкан, и тяжёлые воспоминания навалились вдруг всей своей тяжестью, выжимая из глаз невыплаканные слёзы. Почти четыре месяца ей не давал покоя вопрос, на который у неё не было ответа и сейчас: живы ли Ник, Тван и Дарт Засоня?
Комок подступил к горлу, и Мелеста всхлипнула. Ей отчетливо вспомнилось то состояние горя, ужаса и глухого отчаяния, заполнившее её душу, когда она смотрела в спину уходящим друзьям. Их уводили избитых, несчастных, отчаянно сопротивлявшихся, но всё-таки побеждённых. Но судьба, приготовленная бандитами для них, связанных и брошенных на поляне, была ещё более страшной. Гиблый лес слыл жутким местом, где частенько пропадали путники. И то, что оставляли после себя волки на двух ногах, с удовольствием подбирали их четвероногие союзники.
Привязанная к дереву Мелеста попробовала растянуть верёвку, но та только сильней впилась в кисти рук – узлы были завязаны на совесть. Бракар тихо ругался, проклиная разбойников и подлых лягушатников, их подельников, а заодно и свою не вовремя отказавшую конечность.
В одном им повезло. Видя, что Бракар совсем калека, бандит по кличке Драный привязал лекаря только за здоровую руку, и тот смог извернуться и достать зубами до узла на верёвке Мелесты. Холодный дождь, зарядивший с самого утра, вымочил их до нитки, но узел чуть ослабел, и совместные усилия вскоре принесли свои плоды – девушке удалось освободиться.
Дальше пошло веселей, и через четверть часа они уже растирали свои затёкшие конечности. Бракар осмотрел девочку. Та с трудом дышала и всё ещё была без сознания. Соорудив из валявшейся под ногами тряпки нечто вроде гамака, они с Бракаром уложили в него Рулу, повесили сооружение себе на плечи и потащились по дороге в сторону Ланджлании.
