Синие глаза всматривались внимательным взглядом в покорного юношу меньше мгновения. А потом вождь прикрыл веки, задумавшись на долю секунды, и произнёс уверенно, не сомневаясь в своих словах:
— Хорошо. Тогда отныне тебя будут звать Аэлухель.
Спокойный взгляд встретился со взглядом, полным неподдельного искреннего удивления. Впрочем, хозяин всегда слыл эксцентричной личностью, и юноша, названный Аэлухелем, знал, что у каждого из его рабов есть своё имя. Личная характеристика, подчёркивающая достоинства, вселяющая уверенность и дарующая гордость. Рабы вождя — не просто серая безликая масса, но у каждого из них есть что-то, за что хозяин ценит их особенно. И имя — то, чего так боятся другие — лишь крепче привязывает их личной верностью к тому, кто вдохнул в них надежду и хоть какую-то призрачную тень будущего.
Аэлухель, пусть и жил здесь уже не первый месяц, всё ещё не мог привыкнуть к порядкам, так кардинально отличающимся от порядков в доме Силсана. Не мог поверить в то, что его они тоже касаются и рано или поздно коснуться напрямую. И вот теперь он тоже получил своё имя.
Аэлухель — печальный рыцарь. Ирония ли, или же хозяин увидел в безрассудной храбрости мальчишки что-то, о чём он сам не подозревал? Юноша не знал, но пребывал в замешательстве, снова и снова прокручивая в голове своё новое имя и примеряя его к себе. Оказывается, это так странно, волнительно и необычно, когда у тебя есть имя, и все будут звать тебя им, а не просто «парень», «мальчик», «эй ты» и иже с ними. Имя — щепотка индивидуальности, новая страница в жизни и самовосприятии, странная надежда и волнительность будущего — поразительно, сколькими красками тут же заиграла жизнь, стоило одному-единственному слову сорваться с чужих губ.
Аэлухель почувствовал, как против воли его глаза стали влажными. Он больше не был безымянной вещью, и иррациональная радость захлестнула его всего изнутри. В искреннем порыве он опустился на колени перед хозяином и поклонился до земли, касаясь лбом холодного пола, неразборчиво бормоча какие-то слова благодарности. Но практически сразу он ощутил прохладную ладонь на своём плече, и хозяин властно, но мягко заставил его подняться и посмотреть себе в глаза.
Тогда, в ту ночь, Аэлухель не просто получил имя. Он получил то, что определило всю его дальнейшую судьбу. Он получил будущее и цель. Он получил того, ради кого вполне искренне был готов умереть. Верность печального рыцаря была неоспорима и непоколебима, и он был готов доказывать её тысячей смертей врагов хозяина и тысячей секретов, не выданных даже под самыми страшными пытками.
Он был готов доказывать — и он доказывал, и до конца своих дней хранил память, так никогда и не расставшись со своим именем.
========== Вопрос 10 ==========
Комментарий к Вопрос 10
«Когда ты попал в рабство к Ридраилу, было ли удивление, что он так… заботлив, особенно после тех издевательств, которым ты подвергался много лет у Силсана?»
Пиратское логово гудело. Мрачные сырые подземелья отступников давно не видели столь грандиозной пьянки, поводом к которой послужила смена лидера в клане Сумеречных клинков — одном из авторитетнейших кланов среди пиратского сброда. Поводом к смене власти в клане послужило стремительное возвышение первого советника при бывшем главе, хозяина широкой шпионской сети не только по всему пиратскому миру и знаного мастера интриг и заговоров.
Ридраил ещё до возвышения был фигурой видной и знаной. Целеустремлённый, хитрый и изворотливый, он всегда добивался поставленных целей, пусть далеко не всегда прямыми и честными путями. Он был идеальным кандидатом на место главы клана, и вот наконец-то он это место занял.
Дом Ридраила сверкает от обилия золота, серебра и драгоценных камней, красивые и стройные юные рабы и рабыни разносят гостям изысканные яства и напитки, ублажают их и развлекают. Сам хозяин вечера явно не скупится на демонстрацию своих достижений, выставляя все трофеи, добытые в последнем сражении. Те трофеи, благодаря которым он и смог наконец-то занять место главы клана. Добыча и вправду поражает своей роскошью и богатством: совместный торговый эльфийско-оборотничий флот, плывущий из Лесного царства в изобилии награждает захватывающих корабли пиратов, пополняя также их гаремы молоденькими рабами-оборотнями и эльфами. Пиратам под руководством Ридраила удаётся захватить всю добычу вместе с экипажами и даже привести в гавани такие редчайшие трофеи как грузовые галеры краснолюдов, которые эльфы арендовали у императора для перевозки грузов. И разумеется столь успешная облава не может остаться без внимания — такие поистине царские трофеи может добывать только глава клана, а потому Сумеречные клинки без раздумий передают власть новоявленному триумфатору: раз уж он, будучи всего лишь советником, так обогащает всех их, то к какой добыче он приведёт клан, возглавив его?
Силсан хищно ухмыляется, глядя на Ридраила. Эльф с кем-то беседует — наверняка принимает очередные поздравления с возвышением, — улыбается снисходительно, хотя его красивое бледное лицо остаётся всё таким же непроницаемым, и пригубляет вино из дорогого, украшенного сапфирами серебряного кубка, прикрывая глаза. Силсан хорошо знает, каков Ридраил на деле — такого, как он, всегда следовало иметь скорее в друзьях, чем во врагах, а теперь так и подавно. А потому глава клана Ядовитого тумана натягивает на лицо дежурную маску дружелюбия и приветливости и, продираясь сквозь толпу, приближается к Ридраилу.
— Поздравляю, мой дорогой друг! — Силсан салютует ему своим бокалом. — Наконец-то Сумеречные клинки выбрали себе достойного предводителя! Не то, что размазня Зотрил — я был уверен, что рано или поздно его прирежут свои же, — саламандр рассмеялся кашляющим смехом.
— До тех пор, пока Зотрил был союзником Ночных теней и любовником главы гильдии ассасинов, его никто бы и пальцем не тронул, — флегматично хмыкнул Ридраил, скашивая глаза на собеседника. — Однако теперь, когда он потерял покровительство и Андвии, и Цинина, его судьба находится исключительно в руках Госпожи, и честно говоря, мне нет до неё никакого дела.
— И правильно, — Силсан отпил глоток. — Сумеречным клинкам теперь нечего опасаться.
— Да ну? — новоявленный глава изогнул бровь и насмешливо спросил: — Самый маленький и самый мятежный клан считает меня достойным вождём?
— Ядовитый туман не преклоняется ни перед кем, — отрезал Силсан и более миролюбиво добавил: — Однако, думаю, мои люди могли бы сотрудничать с тобой, господин.
— Даже так? — эльф прищурил синие глаза, пристально глядя на собеседника.
— Позволь мне преподнести один скромный подарок… в качестве свидетельства моей лояльности к тебе, — саламандр почтительно склонил голову, а после обернулся через плечо, щёлкая пальцами.
Через пару мгновений рядом с ним оказался паренёк. Он был явно ухожен и хорошо одет, однако на его шее красовался чёрный кожаный ошейник, от которого вёл тонкий ремешок к запястьям, скованным точно такими же кожаными наручниками. Силсан грубо схватил паренька за ремешок, дёргая на себя и заставляя того подойти ближе. Мальчишка зажмурил глаза, делая пару коротких шагов вперёд, и Ридраил смог его рассмотреть получше.
Юный раб по сути был ещё совсем ребёнком: лесной эльфёнок (это выдавала более смуглая, чем у горцев, кожа и более длинные уши) только-только перешёл порог между детством и юностью. Он был для своего возраста достаточно высок и хорошо сложен, однако ужасно худ — под полупрозрачной шёлковой туникой просматривались рёбра, а руки и ноги были настолько тонкими, что казалось, их можно сломать как спички. Впрочем, несмотря на это, мальчишка был красив — утончённые черты лица, плавные скулы, мягкая кожа, длинные вьющиеся рыжие волосы, красиво обрамляющие лицо, и большие серые глаза, которые, тем не менее, были совершенно пустыми. Без всякой искры. Абсолютно безжизненные. И Ридраил, глядя на раба и слыша, как Силсан, ухмыляясь и развязно шлёпая мальчика по заднице, говорит, что «он идеальный слуга: тихий, кроткий и трахается хорошо», думает над тем, что перед ним стоит обычная кукла. «Ну точно, кукла», — губы Ридраила кривятся в презрительной усмешке, на языке вертится вопрос из серии «игрушка надоела, решил выкинуть её кому-то другому?», но вместо этого вождь лишь сдержанно благодарит новоявленного союзника, принимая его подарок.
