В последующие дни я разрывалась между ремонтом, творчеством и Гилбертом. Фотографу удалось очаровать персонал, и теперь он мог переписываться со мной столько, сколько позволяло самочувствие. Когда Гил уставал печатать, я брала ноут в руки и проводила для него экскурсии по замку, показывала, как продвигался ремонт. Рабочие относились к моей затее с пониманием. Один Линтон ворчал, что всех отвлекаем, а о реалити-шоу в контракте не было ни слова. Я в свою очередь от лица Гилберта пообещала ему профессиональные фото установленной подсветки для резюме, и инкуб растаял.
Несмотря на то что выздоровление Гилберта и ремонт шли полным ходом, я с каждым днем чувствовала себя все хуже. Вязаное платье и джемпер не спасали от холода. Мерзли уши, нос, а пальцы не могли согреть даже шерстяные перчатки.
Деликатный стук в дверь заставил разлепить веки. Кого еще принесло? Если это один из рабочих или озабоченный вопросом моего питания Линтон, я найду силы спустить доброхота с лестницы.
Стук повторился.
— Никого нет дома, — проворчала я, догадавшись, кто же такой настойчивый решил меня навестить. И чего ему в Лондоне не сиделось? Ауру Брайна я могла узнать и с закрытыми глазами.
Оборотень решительно вошел в спальню и, не поздоровавшись, подошел к кровати.
— Простуда? Грипп? Обострение идиотизма?
— Спроси у Линтона. Он же тебя вызвал. Эй! Ты чего удумал?
— Раздеваюсь.
— Вижу, — сглотнула я, поскольку оборотень снял не только пиджак, но и приступил к расстегиванию рубашки. — Слушай, у меня не то настроение.
Брайн молча разделся до трусов и потянул на себя одеяло. В обычной ситуации он бы так легко желаемое не добыл, но сейчас я была слишком слаба.
— Кончай выделываться, — прорычал оборотень, когда я поползла на другой край кровати. — Или и тебя раздену.
— А что, не будешь? — тут же замерла я.
Вместо ответа он растянулся рядом и, обняв меня за талию, накрыл нас обоих одеялом.
— Брайн, ты же меня хочешь.
— Я в курсе, — послышался тихий смешок.
— Тогда зачем?
— Потому что я джентльмен. Я не стану принуждать тебя, хотя уверен, что твое голодное тело сейчас бы польстилось и на мистера Вольфа.
— Скажешь тоже.
— Лучше помолчим, подумаем…
— О чем?
— О расчетах. И о падениях акций «Другого мира».
— Не особо вдохновляющие мысли, — хмыкнула я.
— Поверь, последнее, что мне сейчас нужно, — это вдохновение.
Я поерзала на постели и почувствовала, что вдохновлять Брайна не стоило. Он был и так готов на подвиги. Вот только я была не совсем подходящей партнершей. Еще бы понять, что со мной происходило. Несмотря на недостаток энергии, я не могла и представить, что стану питаться другими мужчинами.
— Что с тобой, Лорел? — Брайн погладил меня по голове.
— Была бы человеком, сочла бы, что анорексия.
— Это еще как? — опешил оборотень.
— Есть надо, а не хочется, — пробормотала я.
— И давно не хочется? — насторожился он.
— А Линтон разве не доложил?
— Он сообщил только, что ты неважно себя чувствуешь.
— И ты сразу же примчался? — разомлела я.
— Я же предупреждал, что приеду сегодня. Чем ты слушала?
— Не помню такого. Я что-то стала совсем рассеянной. — Из груди вырвался тяжелый вздох.
Неожиданно Брайн обхватил меня за плечи и повернул к себе лицом.
— Так когда ты питалась?
— Я хочу только Коула, — жалобно прошептала я и всхлипнула: — Прости. Не хотела тебя обидеть.
— Погоди, Линтон говорил, что хозяин замка отсутствует почти месяц.
— Месяц? А я считала, что прошло только две недели.
На лице Брайна отразилось крайнее изумление, а потом он крепко обнял меня и поцеловал. Я с готовностью приоткрыла губы, позволяя ему завладеть моим ртом, и замерла в ожидании шквала эмоций. Близость с оборотнем всегда была подобна огненному смерчу, но сейчас я не чувствовала ничего. Ни удовольствия, ни желания, ни отторжения. Мне было все равно.
— Проклятье, Лорел! — Брайн вскочил на ноги, подхватил пиджак и вытащил из него телефон.
— Куда ты собрался звонить?
— Вызывать неотложку, — мрачно пояснил он и скрылся в ванной.
Я замерла, чтобы не пропустить ни слова. Впрочем, предосторожность была излишней, потому что Брайн начал орать. Громко, не особо стесняясь в выборе выражений, заявил, что я умираю. И если его собеседник немедленно не примчится в Дол-Аллен, то он найдет его и притащит лично.
Он звонил Мак-Аллистеру!
Я подскочила на постели. Вот как он мог? Рассказать обо мне Коулу! У того и так самомнение выше крыши, а теперь и вовсе разрастется до космических размеров. Он ведь настолько крут, что суккубы после секса с ним на других мужчин и не смотрят.
Посмотрев на дверь ванной, представила, что сейчас на пороге появится Брайн и начнет меня жалеть. А потом предложит попытаться еще раз…
Я быстро натянула тапочки, подхватила одеяло и выбежала в коридор.
Так, Лорел, пораскинь мозгами. Оборотень выследит тебя по запаху, значит, надо спрятаться там, где он не сможет до тебя добраться. Подъемник!
Я спустилась в подземелье и заблокировала лифт, чтобы его нельзя было снова вызвать. Брайн появился у шахты буквально через минуту:
— Лорел, это не смешно. Поднимайся обратно!
— Разве похоже, что я смеюсь? — всхлипнула в ответ я.
— Обещаю, что не стану к тебе прикасаться…
— Дело не в этом. Просто мне так стыдно. Это словно я и в то же время не я. Не хочу, чтобы ты видел меня такой.
— Не поднимешься?
— Нет.
Наверху что-то громыхнуло. Оставалось надеяться, что Брайн не сломал ограждение подъемника. Впрочем, какая разница. Отремонтирует.
Я замоталась в одеяло и опустилась на пол. Кто бы мог подумать, что я буду торчать вот так в ненавистной клетке. В темноте, одна и без малейшего представления о прошедшем времени. Ничего, пересижу до утра, а как рабочие появятся, по-любому услышу. Вряд ли Брайн захочет устраивать разборки в их присутствии.
Проклятье! Как же холодно. Надо уснуть. Может, тогда мне приснится кружка горячего глинтвейна или обжигающий яблочный сидр. Но больше всего мне хотелось увидеть во сне Коула.
* * *
Нельзя загадывать желания на сон грядущий, они могут сбыться. Ворвавшийся в ночные грезы Мак-Аллистер был горяч и напорист. Не успела я опомниться, как мои губы смял жаркий поцелуй. Дыхание Коула смешалось с моим, такое теплое, согревающее, помогающее снова почувствовать себя живой.
— Еще, — сбивчиво выдохнула я. — Не останавливайся.
— И не собирался. Хотя, возможно, утром ты захочешь меня убить.
