Полученные со спутников фотографии заставили ужаснуться весь ученый мир. В восточной части материка произошла серия мощных взрывов. Многовековая толща льда лопалась как воздушный шарик. А спустя десять дней началась война.
Специально подготовленные отряды много раз пытались пробраться к Трансантарктическим горам, но ни одна экспедиция не дошла до цели. Кого-то разбили боты, которых там великое множество, а кто-то погиб, не выдержав холода и ветра.
Но корень зла ученые видели именно там. По фотографиям, сделанным все теми же спутниками, и информации накопленной за годы войны, они сделали вывод, что боты — биомеханические существа неземного происхождения. Скорее всего, они попали на землю за много лет до нынешних событий, вероятно даже не в нашу эру. Упав на землю, они пробили собой огромные дыры, но, попав в вечную мерзлоту, так и не активировались. Что заставило их пробудиться, остается загадкой. Возможно, глобальное потепление. Но вероятнее всего, внутри каждой машины есть некий таймер, механизм, отвечающий за отсчет времени. Когда время пришло, машины пробудились.
Ученые проанализировали поведение машин. Они не общаются друг с другом, но иногда их действия настолько синхронны, что возникает ощущение, будто ими управляет кто-то. Конечно, не человек. Человек вряд ли бы выжил в условиях Антарктики. Никаких строек в районе гор не производилось, значит если база у машин и есть, то она где-то под землей или в горах.
Живой Альянс поставил новую цель перед армией — добраться до Трансантарктических гор и взорвать базу. Любой ценой. Найти и уничтожить.
За завтраком мы не разговаривали. Лекс игнорировал меня, видимо, хотел, чтобы я чувствовала себя виноватой. А я вот не чувствую. Отказалась ублажать его высочество, голову с плеч. Не хочу больше думать об этом… но думаю. Лекс мне больше не то, что не враг, больше не чужой. Странно и непривычно, но, когда я сморю на него, что-то внутри меня сжимается, то загорается, то холодеет. От его прикосновений я вздрагиваю, по кожи пробегают мурашки, а дыхание замирает. Я словно впадаю в ступор, в невесомость и не могу совладать с этими эмоциями. Вчера я едва не позволила себе лишнего. Хотя, я и так позволила достаточно… Будь моя воля, я бы поцеловала его еще сотню, тысячу раз, но не могу. Не нужно начинать то, чего не сможешь закончить. А наши отношения невозможны. Нет перспективы. Даже не говоря о том, что секс ради секса для меня неприемлем, я просто не хочу влюбиться в него, а потом, когда мы вернемся на базу, и он уйдет в свои катакомбы, рыдать ночами в подушку. Как же больно думать об этом… а не должно. Впереди чуть больше месяца, затем нашей миссии конец, и мы вернемся в Юрмалу. И все будет, как раньше. Я надеюсь…
Я сидела в кресле и пила коктейль, когда Лекс нечаянно задел локтем мой сухой паек, лежавший на подлокотнике. Он сухо извинился, а я нагнулась, чтобы поднять его. Внезапно бок пронзила такая боль, что я застонала. Разогнуться не было сил. Лекс мгновенно оказался рядом.
— Тихо, тихо, — прошептал он, поглаживая меня по руке, — Подыши, сейчас пройдет…
— Я не беременная! Чего мне дышать?! — прорычала я сквозь зубы.
Лекс в отчаянии взмахнул руками.
— Твою мать… Что мне делать с тобой? Ты же врач! Скажи!
— Я не врач, я только студентка… — прошептала я и, обхватив себя руками, откинулась в кресло.
Лекс молча обнял меня, присев на подлокотник. Я чувствовала его теплое дыхание над моим ухом. Боже мой, как хорошо сейчас. Я почти не чувствовала боли, я ощущала лишь его сильные, мягкие руки. Руки, готовые защищать меня от всего. Я обняла его руку и взглянула ему в глаза. Лекс смотрел на меня с такой нежностью, что я невольно заулыбалась. Он склонился к моему лицу и, ласково проведя пальцем по моей щеке, бережно поцеловал. Я улыбалась, а он продолжал целовать меня. Мир вокруг словно замер. Мы одни в этом городе, и кажется, что в целой Вселенной. Я снова таю. Вампир, мой заклятый враг, сумел сделать то, что не удалось ни Игорю, ни другим мужчинам. Он сумел отогреть мое сердце. Банально, но это так. Больше я не буду обманывать себя, это бесполезно.
— Ну и чего ты улыбаешься? — не выдержал Лекс и чмокнул меня в кончик носа.
— Можешь заставить меня плакать, — еще шире улыбнулась я.
— Ни за что, — он снова поцеловал меня, — тебе полегче?
— Ты подействовал на меня как морфий, — я отодвинулась и продолжила завтракать.
Лекс опустился на колени перед мои креслом.
— И все-таки мне не нравятся эти твои припадки.
— Говоришь, как про эпилепсию, — усмехнулась я.
— Оль, это не смешно, — нахмурился он, — Тебе надо к врачу.
— Я знаю, тоже мне новость. Давай дойдем до местной больницы. Только чего-то я сомневаюсь, что там даже тараканы еще остались. Врачи есть только в полевых госпиталях. А по карте до ближайшего из них километров четыреста. Сомневаюсь, что ты меня донесешь, — я отвернулась и тише добавила, — Да и если донесешь, я могу не дожить.
Лекс закипел и, бросив на меня, убийственный взгляд, рявкнул так, что я вздрогнула.
— Еще раз такое услышу…!
— Ну что? — хитро улыбнулась я, — Ничего ты мне не сделаешь. Можешь не рычать. Я тебя не боюсь.
Лекс вынужден был улыбнуться в ответ.
— Я беспокоюсь за тебя.
— Я знаю. Нам пора уходить отсюда. Конечная точка нашего пути в ста двадцати километрах отсюда, Магнитогорск.
— Какие тебе боты? Нам надо к врачу и срочно. Мы идем в твой госпиталь.
— Никуда мы не идем, — как можно строже сказала я, — У нас есть задание, значит, надо выполнять.
— Оль, ты не в штабе, и генералов тут нет…
Его слова задели меня. Я отвернулась.
— Лекс, я делаю то, что делаю не ради показухи и медалей.
— Да знаю, — он снова улыбнулся, — Знаешь, как я тебя называл раньше?
Я покачала головой и в ожидании уставилась на него. Явно ничего хорошего.
— Отмороженная, — произнес Лекс, поглаживая мою руку, — Но это было раньше.
Я усмехнулась. Подлизывается, хитрый лис. Я осторожно встала, опасаясь нового приступа боли. Ничего. Я облегченно вздохнула.
— Пойдем, хватит сидеть. За нас никто ничего не сделает.
— В госпиталь, — между дел сказал он.
— В Магнитогорск, — невозмутимо добавила я.
— Я сказал, в госпиталь.
— Мне плевать, что ты сказал.
— Ольга!
— Лекс!
Мы злобно смотрели друг на друга.
— В нашей группе я командую, — сквозь зубы процедила я.
— Я женщинам не подчиняюсь.
Я засмеялась, глядя на его обиженное лицо и властно добавила.
— Поцелуй меня. Ну?
