Она опустила глаза, посмотрела на висевшую в цепях девушку и, едва не вскрикнув от неожиданности, быстро нагнулась, подхватила валявшуюся на полу великолепную вещицу и принялась жадно рассматривать ее. Ажурная золотая цепь была достаточно массивна, чтобы не оборваться под тяжестью фигурки, выточенной из какого-то камня.
Несомненно, этот амулет принадлежал Мелии. На какой-то миг у нее мелькнула вдруг мысль, что ей не будет проку от того, что освобожденное Сурией место займет Мелия, но она тут же отмела ее. Молодая колдунья казалась ей куда опасней неведомой красавицы, с которой, как она поняла по обрывкам разговоров Конана со своими друзьями, у киммерийца не все шло гладко.
Поэтому она без колебаний надела найденное украшение на шею спящей. Покончив с этим, девушка отошла на шаг и стала наблюдать. Поначалу ничего не происходило. Милла уже начала подумывать о том, не воткнуть ли в прическу колдуньи еще и гребень, когда заметила вдруг, что Сурия слегка изменилась.
Нет, это была все еще она, но черты лица стали какими-то блеклыми и невыразительными, словно расплывшаяся от сырости картина, написанная водяными красками, а всего через несколько вздохов от красавицы-колдуньи остался лишь один расплывчатый силуэт.
Милла тревожно осмотрелась, но все было спокойно. Тогда она вновь обернулась к колдунье и увидела, что на этом дело не кончилось. Силуэт начал увеличиваться в размерах, одновременно теряя четкость очертаний, так что вскоре миниатюрная фигурка девушки превратилась в некое туманное облако. Невольно девушка отошла еще на шаг, но не успела, как следует подивиться такому превращению, как облако начало стремительно опадать. Милла и охнуть не успела, как отвратительный ей облик колдуньи обернулся пышногрудой, крутобедрой красавицей, почти точной копией той маленькой фигурки, что на золотой цепи висела теперь на ее шее. Когда же, наконец, все изменения закончились, Милла задохнулась от восхищения и зависти. Никогда прежде ей не доводилось видеть такой красавицы, в сравнении с которой она вдруг почувствовала себя гадким утенком. Только теперь она поняла, отчего киммериец без раздумий и колебаний забрался в этот трижды прокля-ый всеми богами город!
Она смотрела на свою счастливую соперницу, чей облик ее стараниями остался здесь, внизу, во тьме подземелья, в то время как сама она праздновала наверху свое освобождение. Она представила, как они, Конан и Мелия, стоят, обнявшись, и красавица-заморийка улыбается могучему киммерийцу — ее Конану! — и дарит ему свою любовь и нежность… Представила, как она сама могла бы сделать это, и слезы потекли по ее щекам.
Очнулась она, лишь, когда резкий скрип противно разодрал царившую вокруг полную тишину. Она негромко вскрикнула, выскочила из клетки и бросилась бежать вглубь коридора, подальше от светового пятна, проклиная себя за невольную слабость. Она добежала до тупика и остановилась, прижавшись к стене и съежившись, стараясь занимать как можно меньше места, сделаться маленькой и незаметной.
Почти сразу она услышала осторожные шаги и чей-то взвизгивающий, высокий, капризный голос:
— Ну, где же эти солдафоны?
— Хвала Затху, господин, Сурия наказала их, быть может, отправила на штрафные работы,— ответил ему некто фальцетом.— По мне так лучше самому отпереть замок, чем выслушивать грубости этих мужланов!
— Ну, так вперед, Зом! — вновь заговорил капризный.— Мы не можем ждать, пока объявится один из этих лентяев!
Они пошли дальше и в недоумении остановились у клетки.
— Они даже не заперли дверь! — восторженно провозгласил обладатель фальцета.— Я сегодня же доложу об этом госпоже Сурии!
Судя по звукам, доносившимся до замершей от страха девушки, они говорили это, размыкая замки на браслетах и тут же пристегивая руки пленницы к другим, закрепленным на более легкой цепи, что они держали в руках.
— Вставай, красавица! — насмешливо проговорил капризный голос.— Недолго уже осталось — всего день, да еще день, а там уж и Время Полной Луны! И конец твоим печалям! — Он довольно рассмеялся смехом капризного ребенка. — Верно, Зом?!
— А может быть, только начало? — переспросил тот, кого капризный назвал Зомом.
Они начали понемногу удаляться, бряцая цепями и громко хохоча, и лишь когда звуки эти почти затихли в отдалении, Милла смогла вздохнуть с облегчением. Она еще немного подождала, пока вновь не заскрипела массивная, железная дверь, и со всех ног припустила по погрузившимся во тьму проходам.
Она бежала и бежала с одной лишь мыслью — поскорее выбраться наверх. Внезапно она поняла, что бежать дальше некуда: перед самым ее лицом мрачно темнела каменная стена, а это значило, что она проскочила мимо лаза, так и не заметив отверстия в потолке. Тогда она повернулась и медленно пошла назад. Свет маячил где-то далеко слева и впереди, Вот он уже просто слева, а это значит, что где-то здесь должен находиться и спуск.
Милла подняла голову и осмотрелась, но чем больше вглядывалась она в серые камни, мрачно нависшие над головой, тем сильнее шевелилось в груди предчувствие беды. Лаз оказался заперт, и девушка стала пленницей этого подземелья!
Ей стало до боли жаль себя, а еще больше ей стало страшно. Слезы брызнули из ее глаз. «О, Конан! Конан! Что же я наделала!» Она едва не потеряла сознания, когда поняла, что с ней стряслось, медленно опустилась на пол и, обхватив колени руками, горько заплакала.
* * *
— О, Конан!
Вне себя от счастья, Мелия бросилась ему на шею, и киммериец подхватил ее и закружил по комнате не в силах остановиться. Шум и гам царили вокруг, и в этой неразберихе он позабыл обо всем, в том числе и об открытом зеве лаза.
Он не видел, как сам собой опустился один из рычажков, а шум, царивший вокруг, заглушил тихий рокот, с которым легла на место тяжелая гранитная плита, отделив подземелье от заброшенной резиденции жрецов. Однако вскоре он уже был совершенно серьезным.
— Хватит ликовать,— одернул он Таргана, едва не плясавшего от счастья.— Нужно уходить отсюда, и как можно скорее.
— Брось, киммериец,— беззлобно огрызнулся зуагир,— все уже позади!
— К Нергалу! — вспылил молодой варвар, окинув всех суровым взглядом.— Радоваться будем, когда уберемся из этого проклятого города! Ты забыл, что скоро полдень? В любой миг могут хватиться Мелии, и тогда тут такое начнется!
— Он прав,— вмешался в разговор Зул.
— Но мы не успеем собрать всех! — возразил посерьезневший зуагир.— Люди разбросаны по домам и по площади, а кое-кто и вовсе может оказаться в городе! Их не найти так скоро!
— Да разве я о них пекусь? — рассердился Конан.— Все они воины и в случае чего знают, что делать, но женщин нужно вывезти немедленно! Если только уже не поздно!
