Глава 14
По окончании приёма Ярослав покинул прохладную залу и вышел под сень галереи внутреннего двора. Солнце пекло нещадно, жара стояла удушающая. Здесь в укрытии благодатной тени ожидали своей очереди полтора десятка знатных молодых людей. Некоторые по окончании приёма поспешили внутрь дворца оказать необходимые услуги Тимоному, но большая часть оставалась ждать, проводя время в тихих разговорах или кучкуясь вокруг интересных собеседников. Некоторые предпочитали переждать жару в праздном одиночестве. Лошади и колесницы большей частью стояли также в тени галерей. Ярослав сразу заметил Нелея, Дрегона и возниц, с которыми приехал во дворец. Рядом стояли лошади и колесницы. Все желали спастись от полуденной жары. Анастагор просил не уезжать сразу, а дождаться окончательного обсуждения договора, и ехать из города вместе. В свою очередь Ярослав был готов покончить с договором как можно быстрее, ждали другие дела. Помня предложение Тимонома в отношении Нелея, решил выяснить его мнение к повороту судьбы.
Только сделал несколько шагов в сторону колесниц, как дорогу преградил знатный человек, виденный Ярославом в зале дворца и сделавший предложение о поединке всадника и хуммы. Не имея возможности пройти или обойти наглеца, Ярослав обратился желая понять в чём дело:
— Чем могу служить Наваторо… к сожалению, не имею чести знать вашего благородного имени? — несколько смутился Ярослав.
Придворный отвечал крайне надменно и вызывающе.
— Моё имя Леон из рода Промнес. Меня знает весь Риналь, я богатейший землевладелец города. Впрочем меня не удивляет невежество маррана… — Его друзья коротко хохотнули, потешаясь открытому оскорблению. — Мною сделан вызов на поединок, чем делаю честь такому человеку, как ты. Отказ может рассматриваться как оскорбление. Я не считаю славу воина достоверной без подтверждения, а отказ — трусостью или неуважением.
— Чем же я могу вам помочь?
— Принять вызов и сразиться со мной: в противном случае, обвиню в трусости и всем об этом расскажу.
— Не считаю склонность к пустому бретерству добродетелью, тем более по такому ничтожному поводу как доставить удовольствие лично мне неизвестному человеку. Я уже дал ответ в присутствии Вашего хозяина и обосновал. Если есть желание сразиться в пешем поединке, могу рассмотреть предложение, но при условии предоставления веских оснований. А сейчас позвольте пройти, меня утомляют бессмысленные разговоры, — Ярослав сделал попытку покинуть неприятного собеседника, но ему не дали.
Леон схватил за плащ на плече, не позволяя удалиться.
— То есть ты хочешь сказать — я могу вести только бессмысленные разговоры? — угрожающе спросил он.
— Нет, — с готовностью согласился Ярослав, — но не испытываю желания в обретении данным разговором какого–либо смысла и милостиво прошу благородного Гамора Наватаро отпустить плащ, и позволить пройти с миром.
— Я позволю тебе идти только, когда сам пожелаю и для принуждения к поединку готов оскорбить наглеца действием и показать его трусость всем окружающим, что он не достоин права носить меч и звание Дхоу.
Это уже серьёзный вызов не только Ярославу как воину, но и как вождю, способному постоять за себя. Как он сможет защищать других снеся оскорбление, но Ярослав был готов не в ввязываться в конфликт до конца:
— Да мне по пояс ваши, Наватаро, угрозы действием, после не пожалейте о них!
Ответ крайне удивил Леона и разозлил, гамор в порыве гнева поднял руку и сделал попытку с размаха ударить кулаком в лицо, но Ярослав ожидал и с лёгкостью увернулся, уйдя в сторону и вниз. Ответить резким ударом апперкота он посчитал в тот момент равносильным нанести оскорбление достоинству знатного человека, и не придумал ничего лучшего, чем коротко пнуть по голени. Результат оказался ошеломительным. От казалось бы, незаметного, но исключительно болезненного удара, Леон согнулся в три погибели. Выпустил плащ и упал на каменные плиты галереи, держась за голень с протяжным глухим стоном.
— У…у!
Пользуясь полученной свободой, Ярослав постарался удалиться от группы агрессивно настроенных гамор. Большинство из них даже не успело заметить, что произошло:
— Какова наглость! Варвар ударил Леона! Марран ударил Леона!
Часть тут же схватились за кинжалы, совершенно не обращая внимания, что действия Ярослава ответные. Тем временем он спокойным шагом удалялся, не обращая внимания на оставленное позади себя возбуждение. Один из молодых людей по виду совсем юный и, возможно, близкий друг Леона, не сумел сдержаться и бросился следом с обнажённым кинжалом.
Не успел Ярослав расслышать стук шагов за спиной, возмущённый возглас: «Умри», и обернутся, как его пырнули кинжалом в спину. Кольчуга выдержала удар, введя нападающего в недоумение. На варваре не было брони только плащ и туника, но убить с ходу не получилось. Тело оказалось как обычно мягким, но не пробиваемым. Вторым ударом он пытался добить наглеца, но Ярослав уже не позволил. Обратясь к врагу, он с лёгкостью перехватил руку в районе кисти. Затем крутанул с такой силой, что хрустнули суставы, а молодой человек с резким вскриком упал на колени, выпустив оружие.
Подобной наглости никто не ожидал, двое ближайших сподвижника Леона обнажили короткие мечи и сделали несколько шагов в сторону Ярослава, намереваясь расправиться с варваром настоящим образом. Тому пришлось бросить поверженного противника и взяться за меч. Назревала потасовка, и Ярослав поспешил отступить к колесницам, чтобы быстрее покинуть дворец, но что–то пошло не так. Увидев полуобнажённый рубиновый меч Ярослава, его противники резко остановились, на их лицах прорезались недоумение и испуг. Один из них выкрикнул в сторону Ярослава:
— Будь ты проклят! Мы тебя ещё достанем! — ни тот, ни другой не сделали более ни шага вперёд, чтобы вступить в бой. Что-то их остановило, и Ярослав не смог определить, что. В тот же момент раздался громкий незнакомый голос, и из–за гамор вышел возмущённый человек в белом балахоне.
— Стойте! Остановитесь! — возопил он, воздев руки к небу. — Как вы смеете поднимать оружие на невинного человека. Вложите мечи в ножны и прекратите скандал. Как ни странно, его послушались, возмущённые придворные, убрав оружие, разошлись по укромным углам, только оскорблённый до глубины души Леон шипя, бросил в сторону Ярослава:
— Мы ещё встретимся, я раздавлю тебя хуммой!
— Простите неразумных юнцов, Оуна наватаро, — молвил человек, приближаясь быстрыми шагами и складывая ладони в умоляющем жесте, — они не понимают, какое преступление совершают и какое суровое наказание ждёт от господина города…
