Глава 15
Пансион Волшебное утро — обширное поместье в пригороде. Вся территория обнесена каменной стеной с прочными воротами. Внутри — сады, площадки для игр, беседки, павильоны для отдыха и занятий. К подъезду красивого каменного двухэтажного дома вела мощённая дорога. Всё ухожено и роскошно.
Сойдя с лошади, Ярослав последовал за Анастагором. За ним едва поспевали Анна и Анюта. Войны осталась снаружи, расположась в тени аккуратно стриженых деревьев, окружающих центральный корпус пансиона.
Гостей встретили метр Гринье, его помощницы — Критана, Фих и Коэс, воспитанницы разных возрастов: Олора, Зара, Эсхина, Мирина, Ликдама и Орфика. Причём Коэс не была человеком, а энолой. Ярослав сразу заприметил, хотя её уши подрезаны, но овал лица чётко указывал на принадлежность к лесному народу.
Анастагор всех представил, в том числе и учениц.
— Сакора мирано Дхоу наватаро, — смущаясь говорила каждая, делая замысловатый поклон.
Юные воспитанницы явно стеснялись грозного варвара, всего в броне и при оружии. Шпоры его звенели на плитах пола, едва он делал шаг.
Метр Гринье показался Ярославу адекватным своему положению стариком, поземным меркам лет шестидесяти пяти. Достойным учителем с добродушным выражением глаз и открытым лицом. Он произнёс без тени сомнения или предубеждения:
— Сакораа мирано Дхоу наватаро — рад приветствовать славного вождя в стенах нашего пансиона. Уверен, вы не пожалеете, доверив нам племянницу. Мы не пожалеем ни сил, ни времени, чтобы воспитать знающего волшебника и достойного человека.
— Надеюсь на вас, — низко склонился перед учителем Ярослав. — Анюта — моё единственное сокровище…
Затем им показали пансион, провели по этажам и залам. На взгляд Ярослава — всё очень достойно. Учебные комнаты, залы для танцев и приёмов, лаборатории. Большая Библиотека заинтересовала Ярослава, он даже спросил разрешения посмотреть несколько книг. Затем — второй этаж, комнаты воспитанниц. Скромные помещения, в каждом — стол, кровать со свежим льняным бельём, платяной шкаф, полки для книг. Всё просто, аскетично, ничего лишнего, но всё необходимое присутствует и — надлежащего качества. Порядок идеальный. Ярослав не смог сдержать эмоций, хотя и понимал, что к его приезду тщательно готовились.
— Великолепно! — воскликнул он. — Поздравляю наватаро Гринье! Ваш пансион не оставляет желать ничего лучшего! Думаю, не ошибусь, передавая в Ваши руки свою единственную наследницу.
Анастагор, видя искреннее восхищение гостя, едко заметил:
— Признайтесь Дхоу, вряд ли собственный дом в городе обеспечит лучший комфорт вашей племяннице, чем Волшебное утро.
Ярослав выразил недоумение:
— Вы хотите, чтобы я нашёл недостатки? Или разве дело в комфорте?
— Да, я знаю, — сразу согласился маг, слегка смутясь.
Ярослав тотчас продолжил:
— Дело в надёжности охраны, её достаточности, в безопасности.
— Отсутствие стражников, не означает отсутствие безопасности. Волшебное утро охраняет магия. Метр Гринье — один из лучших волшебников, посвятивший жизнь воспитанию нового поколения.
— Согласен, но если есть возможность, зачем разлучать Анюту с семьёй?
На это Анастагору нечего возразить, и он жестом предложил продолжить осмотр.
Слова Архимага задели, но причин Анюте жить в собственном доме было много, больше, чем Ярослав собирался озвучить. И даже не безопасность главное. Главное — ежедневный контроль, наблюдение и воспитание. Возможность исключить какое–то бы ни было чужеродное влияние. На что собственно пансион и рассчитан. А Ярослав не собирался оставлять ребёнка на попечение аборигенов. С Анютой всегда должен находиться кто–то из землян и непрерывно вести обучение в соответствии их представлениями. Сейчас это Анна и Юля. Девушки образованные и способные передать знания и культуру. Ярослав не собирался допускать превращение Анюты в аборигена.
Осмотрели кухню и столовую, приготовленные обеды. Всё чисто, опрятно, медная посуда начищена до блеска, но пища совершенно иная, иного приготовления, не то, что едят земляне, но даже агеронцы.
— М…м, да…а, — странно выразил Ярослав, скроив кислую мину, обескуражив Гринье.
— Что–то не так? — поспешил прояснить Анастагор.
— Видите ли, — протянул Ярослав. — Мыть посуду холодной водой с золой у нашего народа — дурной тон. Разве трудно нагреть воду на огне и использовать моющие средства, мыло или хотя бы щёлок. Смею предположить по отсутствию соответствующей посуды на кухне, моются девочки также холодной водой с золой. Метр Гринье поспешил оправдаться:
— Никак нет, Дхоу наватаро, девушки конечно моются холодной водой, нос мылом, есть и статься расходов.
— Неужели трудно, при вашем можно сказать безграничном финансировании, устроить котёл с горячей водой и подать водопровод в те помещения, где это требуется. Ну или просто на худой конец греть воду на огне и подавать в кувшинах.
Анастагор ответил слегка высокомерно, свысока:
— Употребление горячей воды считается непозволительной роскошью и вредит воспитанию.
— Ах так, — сменил позицию Ярослав, — тогда конечно, но у нас всё даже крестьяне моются горячей водой, и это не влияет на уровень воспитанности. Тем более девчонки не воины.
— Разве? — удивился Анастагор.
— А… ну тогда это меняет дело, — развёл руками Ярослав.
* * *
Закончив осмотр, Анюта осталась знакомиться с коллективом, а Анастагор, Ярослав и Анна удалились в личные покои Архимага в пансионе для обсуждения окончательного варианта договора. Процесс не быстрый, особенно когда встревает профессиональный юрист, хотя и не доучившийся. После полутора часов обсуждений у Анастагора волосы стали дыбом. Текст вылился в двадцать рукописных страниц, а дополнениям не было конца. Без сомнения в лице Анны Земля теряла проницательного юриста. Девушка находила противоречия, которые следует разрешить и условия, которыми следует дополнить как говорится: на ровном месте. Даже по мнению рядового землянина, не говоря уже о жителях Трона. Юридическая мысль которых находилась в глубоком провале. Несмотря на сложности, текст договора был закончен и Анастагор обещал — Сабук пританея начнёт изготовление соответствующей пасторы уже завтра. Ярослав удивился, он считал пасторой небольшую долговую расписку.
— Неужели будет изготовлена пастора с текстом на двух языках? Для меня это кажется странным и невозможным. Не проще составить договор на бумаге?
— Бумага может сгореть, сгнить, исчезнуть, — единственно пастора сохраняет преемственность законности и долговечность существования.
