— Вы заняты?
Она похлопала рукой по рюкзаку, висевшему у нее на плече.
— Я тут записала кое-что, и мне хотелось поскорее обработать это. — Она склонила голову набок. — А почему это вас интересует?
— Я хотел, чтобы мне помогли кое-кого напугать, — ответил я.
Ямочки на ее щеках обозначились рельефнее.
— Ого!
— Ага, — в тон ей подтвердил я. — Помогите мне, а я уделю вам минут десять по поводу всего этого. — Я сделал рукой неопределенный жест вокруг себя. — Как только освобожусь.
Взгляд ее просветлел.
— Заметано, — сказала она. — Что я должна делать?
— Ну, пошататься взад-вперед у одной двери и... — Я ухмыльнулся. — Просто быть самой собой.
— Отлично. Уж с этим справлюсь. — Она кивнула, тряхнув кудряшками, и следом за мной пошла к двери, за которой поджаривали на медленном огне дочь моего друга.
Я открыл дверь так, словно сам проживал здесь, и вошел.
Зал был небольшой — размером со среднего калибра классную комнату. Пол в дальнем от входа конце приподнимался, и на этом подобии эстрады стоял длинный стол с окружающими его стульями. Остальные стулья выстроились рядами лицом к эстраде. На полу валялся сорванный с двери лист бумаги, на котором значилось, что с двенадцати до пяти здесь имело проходить нечто под названием «филькание». Слова этого я не знал, но оно показалось мне подозрительным, словно могло означать что-то, имеющее отношение к нересту лососевых рыб, а может, к дискуссии о методах вскармливания грудничков. Я решил, что это, возможно, из тех вещей, которые мне гораздо спокойнее не знать.
На эстраде стоял, скрестив руки на груди, Грин, и на лице его застыла кислая улыбка. Молли сидела на стуле в первом ряду в той же шутовской одежде, что и накануне. Вид у нее был усталый. Она плакала.
Рядом с ней стоял мужчина среднего роста и среднего сложения с каштановой шевелюрой, достаточно всклокоченной, чтобы сойти за модную. Строгость серого костюма немного обесценивалась черным галстуком с изображениями марсианина Марвина. Я узнал его. Бывший муж Мёрфи. Он стоял над Молли, протягивая ей чашку с водой, — классический образец доброго копа при перекрестном допросе. Значит, он здесь в своем официальном качестве. Агент Рик.
— Прошу прошения, — бросил Грин, не поднимая на меня взгляда. — Этот зал закрыт сейчас для посетителей.
— Правда? — искренне удивился я. — Надо же! А я так надеялся провести остаток дня за фильканием!
Молли оглянулась, и взгляд ее осветился внезапной надеждой.
— Гарри!
— Привет, детка, — сказал я, и мы с Мышом двинулись к ней.
Пес обогнал меня и, виляя хвостом, ткнулся своим носищем ей в руки. Молли улыбнулась, наклонившись, обняла его за шею и принялась шептать что-то на ухо, как накануне вечером — своим младшим братьям и сестрам.
Грин повернулся и испепелил меня взглядом. Секунду спустя то же сделал и агент Рик.
— Дрезден, — властным тоном произнес Грин. — Вы вмешиваетесь в расследование. Убирайтесь.
Не обращая на него внимания, я обратился к Молли.
— Как Рози?
Она прижалась щекой к широченной башке Мыша.
— Спит. Она очень расстроилась из-за новостей, и врачи дали ей успокоительного. Они боялись, что с ней случится истерика и что это может повредить ребенку.
— Дрезден! — прорычал Грин.
— Это сейчас для нее лучше всего, — заверил я Молли. — Ей будет легче, когда она отдохнет.
— Надеюсь, — кивнула Молли.
Грин выругался и полез в карман за рацией — предположительно вызвать подмогу.
Ну и жопа этот Грин.
Может, я немного пристрастился к этому в тот вечер... в общем, я пробормотал чуть слышно пару слов и сделал маленькое, совсем маленькое усилие. Из рации посыпались искры, и она окуталась дымом. Грин встряхнул ее, потом еще, и злобно выругался.
— Черт подери, Дрезден! — рявкнул он. — Выметайтесь отсюда, пока я не свез вас в центр.
Я продолжал игнорировать его.
— Привет, Рик. Как прошла свадьба?
— Я не шучу, — настаивал Грин.
Рик прикусил губу и поднял руку, останавливая Грина.
— Вроде все остались живы, — ответил агент Рик, покосившись на меня и тут же переведя взгляд куда-то между мной и Молли. — Гарри, мы здесь работаем. Вам лучше уйти.
— Да? — удивился я, плюхнулся на стул рядом с Молли и улыбнулся ему. — Мне кажется, не стоит. В смысле, я тоже здесь работаю. Я консультант.
— Вы создаете помехи следствию, Дрезден, — взорвался Грин. — Вы потеряете работу в городе. Лицензию следователя. Черт, да я вас даже в тюрьму закатать могу месяца на два.
— А вот и не можете.
— Ну как хотите, болван, — бросил Грин и шагнул к двери.
Молли, приняв это за намек, поднялась с места.
— Сидеть! — рявкнул на нее Грин. — Мы еще не закончили.
Она поколебалась и снова села.
— Грин, Грин, Грин, — сказал я с укоризной. — Вы кое о чем забыли.
Он остановился. Агент Рик с интересом посмотрел на меня.
— Видите ли, мисс Карпентер вольна уйти в любой момент, когда захочет.
— Нет, пока не ответит мне на несколько вопросов, — буркнул он.
Я изобразил зуммер из телевизионной викторины.
— Неправильный ответ. Это свободная страна. Она имеет право выйти, и вы ничегошеньки не сможете с этим поделать. Если только, конечно, вы не намерены арестовать ее. — Я одарил его самой лучезарной из моих улыбок. — Вы ведь ее не арестовали, нет?
Молли следила за нашим разговором краешком глаза, сидя очень тихо и низко опустив голову.
— Мы допрашиваем ее в связи с расследованием, — объяснил Рик.
— Да? И у кого-то из вас, ребята, имеется на руках ордер, правда?
Ордера у них, конечно, не было. Оба молчали.
— Вот видите, это вы в неловком положении здесь, Грин. У вас против юной леди нет ничего. Судебного ордера нет. Вы ее не арестовали. Поэтому она вольна решать, отвечать на ваши вопросы или нет.
Молли изумленно подняла на меня глаза.
— Правда?
Я приложил руку к груди и изобразил глубокое потрясение.
— Грин! Ушам своим не верю. Вы что, солгали юной даме, чтобы запугать ее? Чтобы она считала, будто находится под арестом?
— Не лгал я! — огрызнулся Грин.
— Ну да, вы просто направляли ее, — кивнул я. — Конечно, конечно. Не ваша вина в том, что она неверно вас поняла. Что ж, давайте отмотаем пленку назад и посмотрим, где таится ошибка. — Я сделал паузу. — Вы ведь вели запись допроса, верно? Все записано честь по чести?
Грин посмотрел на меня так, будто больше всего ему хотелось вырвать мои потроха и затолкать их мне в зубы.
— У вас нет ничего, кроме предположений. Убирайтесь. Или я как ответственный за расследование запрещу вам появляться в этой гостинице.
