Когда дир Пьетроссо объявился в нашей каюте, он окинул нас взглядом с непонятным значением, затем сразу исчез, и я даже не успел сделать приглашающего жеста.
Мы переглянулись с Фредом, и продолжили рассуждать о военно-морских перспективах Империи. Только фер Груенуа по его мнению незаметно передвинул лежавший на столе пистолет, положив его так, чтобы при нужде было удобнее ухватиться за рукоять. Шпаги мы, не сговариваясь, повесили за перевязи на вешалку возле выхода из каюты.
Каютка тесная, и длинным клинком в ней особо не размахаешься, да и толку с этого будет немного: невозможно тут оборону держать, и сбежать некуда. А посему – наливай Фред, и жаль, что бутылок всего две. Выпьем и за судьбу нашу горемычную, и за тех скардарских парней, что геройски погибли вместе со своими кораблями.
Дверь скрипнула, и в каюту снова вошел Иджин, но на этот раз не один, а в сопровождении чуть ли не полдюжины бутылок с невероятно длинными горлышками, увенчанными большими пробками, которые были обёрнуты золотистой фольгой под серебристой проволочной сеткой. На что фер Груенуа протяжно протянул – о-о-о!
Со словами – не помешаю, господа? – Иджин расположил принесенные бутылки на столе и удобно уселся на освободившемся после ухода Клемьера стуле.
Не зря Фред так отреагировал при виде бутылок, вино оказалось отличным.
Несмотря на то, что вино приходится пить чуть ли не ежедневно, сомелье из меня по-прежнему никакой, но различить хорошее вино от очень хорошего, мне всё же удалось научиться. Принесенное дир Пьетроссо вино было по-настоящему превосходным.
Вино имело длинное сложное название, больше чем на половину состоящее из шипящих звуков, и после пары безуспешных попыток, я отказался от намерения произнести его вслух.
Не знаю, каков в нем купаж, винтаж, и букет, но имело оно приятный вкус, мягкое послевкусие, и что самое немаловажное, содержало достаточное количество углекислого газа. Достаточное для того, чтобы опрокинув содержимое бокала внутрь организма, сразу мог почувствоваться эффект присутствия алкоголя в крови. А именно этого мне хотелось тогда больше всего.
Всё последнее время у меня прошло в большом напряжении безо всякой возможности выпустить пар, и тут подвернулся Диамун, драли бы его все черти, как морские, так и сухопутные. Алкоголь же был призван мною помочь мне расслабиться.
Уже втроем мы повторили тост за погибших в недавнем бою моряков, затем выпили за вечную дружбу народов Скардара и Империи.
Иджин долго выспрашивал у Фреда о подробностях нашего столкновения с Изнердом, дотошно допытываясь подробностей. Тот отвечал ему ничего не скрывая, да и что, собственно, было скрывать, не было там ничего такого, за что можно было бы стыдиться.
Затем разговор пошёл о событии в кают-компании.
Дир Пьетроссо заговорил о нем сам, сразу же высказав свое мнение о том, что теленок напросился сам.
На мой недоуменный взгляд Иджин пояснил, что телёнком наследника называют чуть ли не с самого младенчества. И кому, как ни Иджину знать об этом, поскольку он знаком с Диамуном с самого детства, они и родились с разницей всего лишь в два дня. Диамуна теленком прозвали в отличие от своего отца, которого за глаза величали быком. Величали за манеру держать себя, упёртость в отстаивании своего мнения и за привычку действовать напролом, не считаясь с последствиями. И ещё за любвеобильность, где он пользовался теми же методами для достижения взаимности.
Диамун, тот другой, своим характером он совсем не похож на отца, он телёнок, и этим всё сказано. Когда-то они даже дружили, Диамун и Иджин, но после одного случая, произошедшего несколько лет назад, их пути разошлись навсегда, заявил дир Пьетроссо, в очередной раз наполняя бокалы вином с очень трудным в произношении названием, но таким приятным на вкус.
На осторожный вопрос Фреда, почему Иджин не опасается рассказывать всё это нам, людям, в общем-то, посторонним, да и о его визите к нам наследнику престола донесут непременно, тот, не задумываясь, ответил:
– Семья Пьетроссо имеет не меньше прав на престол Скардара, это во-первых.
А во-вторых… – Иджин на мгновенье замолчал.
– Во-вторых, вполне возможно, что уже сегодня – он указал на сереющее небо, видимое из иллюминатора – мне придется повести своих ребят в атаку. В абордажных командах долго не живут, и кто знает, удастся ли мне этот день пережить. Но не будем о грустном, не для этого собрались.
Мы сидели ещё долго и меня, наконец, отпустило. Отпустило до того, что я просто сидел, расслабившись, даже не пытаясь уловить тему разговора.
Иджин с Фредом пару раз обращались ко мне, но, завидя мою реакцию на свои вопросы, оставили в покое.
Затем, возглавляемые Иджином, мы прокрались на бак корабля совершить таинственный ритуал с носовым украшением 'Морского Воителя', что представляла собой фигуру облаченного в полный доспех бородатого воина, и ширине его плеч позавидовал бы любой мужчина.
Воитель опирался на длинный двуручный меч, в целесообразности которого при сражении на палубе корабля сразу закрадывалось сомнение. Но думаю, что при таких пропорциях фигуры, кинжал или короткая абордажная сабля в его руках смотрелись бы крайне нелепо.
Мы с Фредом повторяли за Иджином какие-то слова, обратившись лицом к воителю, затем выпили в его честь полные бокалы, причем этот ритуал пришлось повторить трижды.
Отвесив воителю земной поклон, мы удалились, переполненные значимостью только что совершённого действия.
Завтрак я проспал. А перед обедом, когда мне уже удалось частично привести себя в порядок, в каюту вошёл дир Героссо.
Обменявшись приветствиями, мы оба замолчали. Наконец, Мелиню критически осмотрев убранство каюты, промолвил:
– Понимаете, господин де Койн, после того как на борт корабля прибыл господин наследник вместе со своей свитой, а она у него немалая, нам всем пришлось серьёзно потесниться. Увы, 'Морской Воитель' не предназначен для подобных целей, это обычный боевой корабль.
Не нужно извинений, Мелиню, всё и так понятно. Вчера, после того, как стало очевидным, что погоня Изнерда затерялась где-то вдали, на палубу воителя повылезало множество броско одетых людей, слоняющихся без дела и без причины любопытствующих всем на свете. Им будет, что рассказать по прибытию на берега Скардара. Как же, благополучно вывернуться из такой ситуации, это ли не повод для гордости?
Нет, не теми людьми окружил себя Бирид, совсем не теми. Когда ему придется возглавить страну, именно они будут стоять за его спиной, занимая ключевые посты. И что они смогут ему дать? Вероятно, лишь непременные порции лести уверений в том, что очередное решение правителя полно мудрости. И если кто-то из современников не понимает этого, то потомки обязательно оценят и восхитятся прозорливостью человека, смогшего заглянуть сквозь грядущие века.
