Только сейчас они заметили, что за окном давно рассвело. Слабые лучи зимнего солнца изо всех сил пытались прорваться сквозь глухие шторы. Лазель вздохнула и сказала:
— Прости. Я тебя совсем заболтала! Уже день на дворе.
— Да ничего страшного, — улыбнулась Алекса.
— Все равно. Тебе, наверное, нужно отдохнуть. Все мы днем чувствуем себя неуютно. Хочешь, я велю приготовить тебе спальню?
— Нет, не стоит беспокоиться. Я ведь живу совсем недалеко отсюда, — проговорила Алекса, накидывая на плечи свой плащ.
— Да, конечно. Надеюсь, мы еще не раз встретимся.
— Безусловно. У нас еще много тем для разговоров. Ты не будешь против, если я зайду к тебе завтра?
— Конечно, нет! Я буду очень рада видеть тебя снова! — широко улыбнулась Лазель. И был в ней какой-то внутренний свет, проникающий в самую душу. Так что Алекса невольно улыбнулась в ответ.
Потом она ушла. По пути домой вампирша даже насвистывала себе под нос какую-то песенку. Настроение было прекрасное. То, что она сегодня узнала о Лазель, нисколько ее не шокировало, скорее просто удивило. Что ни говори, а личность этой вампирши рода Инъяиль весьма притягательна. К тому же с ней Алекса чувствовала себя на удивление легко.
Но ее сегодня ожидала еще одна встреча. Прямо на пороге собственного дома. Там стоял Сергей и, судя по всему, ждал ее.
— Привет, — сказала Алекса, жестом приглашая его зайти.
— Привет. Что-то ты припозднилась.
— А что, есть какие-то проблемы?
— Нет, никаких, — примирительно проговорил Сергей, садясь в кресло, — Просто я надеялся встретить тебя на сегодняшнем балу императрицы.
— Но я была там, — возразила Алекса. — А вот тебя не видела.
— Просто я пришел довольно поздно.
— Тогда понятно. Мы ушли почти сразу после появления императрицы.
— Мы? — тотчас переспросил Сергей. — У тебя уже появились новые знакомые?
— Разве в этом есть что-то противоестественное? — недоуменно спросила Алекса.
— Нет, просто это так не похоже на тебя, — стушевался Сергей.
— И тем не менее. Мы вместе прибыли в город. Она очень интересный собеседник.
— Она? Это женщина? — На краткий миг в его глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение.
— Можно и так сказать, — улыбнулась Алекса. — Ладно, я вообще-то собиралась лечь спать.
— Тонкий намек, что мне пора бы уходить?
— Вот именно.
— Что ж, не смею больше вам надоедать, милая леди. — Сергей отвесил шутовской поклон.
— Иди уж! — Алекса кинула в него его же шляпой. Он ушел, но в комнате еще долго звучал его смех.
Вампирша лишь покачала головой и поднялась в спальню.
Лазель стояла у окна и наблюдала, как фигура Алексы быстро исчезает из виду. На ее губах играла едва заметная улыбка. Потом она отошла от окна и села на диван, где они еще совсем недавно болтали.
Впервые за долгие-долгие годы ее мысли были заняты чем-то, кроме мести. Нет, Лазель не отказывалась от своей вендетты, ибо знала, что, пока не отомстит, ей не будет покоя. Но эта вампирша… В ней было столько воли и сурового обаяния! Воительница, амазонка.
Лазель давно никто не был нужен, наверное с тех самых пор, когда она встала на путь мести. Но вот теперь она была в этом не уверена. Совсем не уверена.
Едва первые сумерки спустились на город, Алекса в своей спальне открыла глаза, пробуждаясь. Ей не нужны были часы, чтобы понять, сколько сейчас времени.
За день в комнате значительно похолодало, так как дрова в камине давно прогорели, а никто из слуг не смел войти в спальню и нарушить покой своего господина. «Но лучше так, — подумала Алекса, — чем они увидят меня спящей. А камин я в состоянии и сама разжечь». Вампирша нехотя вылезла из теплой постели, а спустя пару минут в камине уже весело трещал огонь, распространяя волны тепла по всей комнате.
Алекса не спеша умылась и оделась. Белье, чулки, рубашка, короткие штаны, жилет, камзол — все как всегда. Только она закончила приводить себя в порядок, как в дверь осторожно постучали. Получив разрешение, в спальню вошла горничная Софья. Она сказала:
— Здравствуйте, господин граф. Я могу у вас прибраться?
— Да, Софья, конечно.
— Вам подать ужин?
— Нет, не нужно. Я сейчас ухожу и приду, наверное, только утром.
— Как скажете, господин граф, — смиренно ответила женщина, подавая вампирше шляпу и плащ на меху. — Вы бы надели шубу. На улице морозно. Замерзнете ведь. К тому же снег идет.
— Не беспокойся, я не из мерзлявых, — улыбнулась Алекса. Она почти вышла из комнаты, но в дверях остановилась и спросила: — Да, завтра ведь воскресенье, так?
— Да, господин граф.
— Хорошо. Передай остальным слугам, что завтра у вас выходной. И так будет каждое воскресенье.
— Но, господин граф, — смутилась горничная, — так… так не принято…
— А теперь будет так. Есть какие-то возражения?
— Нет, господин граф.
— Вот и хорошо. — И Алекса вышла из комнаты, но все же услышала обращенное к ней «Спасибо!». На это она лишь усмехнулась, продолжая путь. В конце концов, и она сама отдохнет от слуг.
Вампирша направлялась к Лазель. Ведь она обещала, а свое слово держала всегда. Алекса не стала седлать коня, отправилась пешком. Тут идти-то всего ничего, минут пятнадцать, не более.
Ночное небо было затянуло свинцовыми тучами, опять валил снег, отчего ранняя темнота не казалась абсолютной. И Алекса брела в этой серебристой темноте темным пятном. Но сегодня она не была единственным путником. Первые сумерки окутывали город уже часа в четыре, а теперь было что-то около семи. Так что, несмотря на снег, улицы не были пустынны. Проезжали кареты, сани, всадники. Работали лавки. Кто-то торопился домой.
Прямо перед домом Лазель небольшая ватага ребятишек играла в снежки. Даже мороз был им нипочем. То и дело раздавался заливистый детский смех.
Один из неумело пущенных снежков угодил прямо в спину Алексе. Она резко обернулась. Смех замер на устах детей, они испуганно смотрели на вампиршу. Тот, который бросил снежок, подошел к ней, пролепетав:
— Простите, господин. Я не хотел! Простите. Это был мальчик лет семи, с огромными зелеными глазами и непослушными рыжими волосами. Он напомнил Алексе кое-кого, кого она знала очень давно. Она сказала, улыбнувшись:
— Ничего страшного. — Потом вампирша придала своему лицу наигранную мрачность и добавила: — Разве что…
С этими словами она быстро слепила снежок и кинула его в ребят, конечно, лишь в сотую долю своей силы, вызвав их веселый визг. Снежная возня тотчас возобновилась с шумом и гамом.
