Сзади весело залаяли собаки. Интересно, а по отвесным стенам они не лазают, нет? Сейчас проверим. Я кинулась к скале. Уже на подходе я выпустила когти и подпрыгнула так высоко, как смогла. Когти заскребли по камню, я поехала вниз. Не рассчитала.
"Ты просто ими пользоваться правильно не умеешь, — воскликнул недовольный таким раскладом Юка. — Сейчас возьмём эту высоту!"
Когти стали ещё длиннее. Я (вернее моё тело, сознание стало сторонним наблюдателем) оторвала лапу от поверхности и что есть силы вцепилась в камень чуть выше. Когти вошли глубоко. Следующую лапу я поставила ещё выше. С задними лапами случилась та же самая история.
Так и поползла я наверх под горестный вой собравшихся под скалой собак. Примерно на середине подъёма я остановилась на секунду, обернулась и продемонстрировала гончим язык. Те обиженно затявкали и попытались допрыгнуть хотя бы до моего хвоста. Не вышло.
"Ну что, поняла смысл?" — поинтересовался Юка.
Да, спасибо.
"Ну, тогда дальше сама", — и кот исчез.
Я, наученная горьким опытом, вцепилась в камень и дальше поползла вверх без посторонней помощи. Внизу завыли собаки. В их голосах было столько печали, что на мгновение мне стало жалко гончих. Им хотелось позабавиться, растерзать дикого зверя, а последний улизнул, весело махнув хвостом на прощание. От таких мыслей захотелось втянуть когти и упасть вниз, дабы доставить собачкам удовольствие. Но нет, так нельзя. Поэтому подавив в себе приступ жалости и желания пожертвовать собой ради развлечения других, я с тройным упорством принялась карабкаться по скале, благо до вершины оставалось совсем немного.
Внезапно камень шевельнулся и задрожал. Собаки дружным хором завизжали и кинулись врассыпную. Лисичка внутри меня сделала попытку рвануть за ними, но тщетно — падать с высоты нескольких метров не было желания. Ещё пару рывков, и я выбралась на ровную поверхность. Странно, мне показалось, что выступы на вершине расположены в ряд, как роговые пластины на спинах драконов в книге моих родителей. И такие же треугольные, с заострённым концом.
Камень снова дёрнулся, да так сильно, что мне пришлось вцепиться в него когтями, чтобы не упасть. Поверхность начала медленно, раскачиваясь, подниматься. Знала я, что надо было обежать его и мчаться дальше в лес, а нет же, полезла! Поверхность подо мной из каменной превратилась в чешуйчатую. Что за…? Я оглянулась. Дёрнулся, попутно срезав несколько деревьев, словно коса травинки, длинный хвост с шипами и костяным лезвием на конце. Ну хоть селянам радость, печку дровами топить. Только дотащить осталось.
Нечто отряхнулось. Я, как ни старалась покрепче вцепиться в качающуюся поверхность, соскользнула и камнем полетела вниз. Уже падая, заметила знакомый по картинкам в книжках силуэт. Дракон?
Гигантский ящер широко зевнул, демонстрируя стройный ряд острых, как пики, зубов.
Удар о землю пришёлся на плечо и голову. В глазах потемнело, я отчаянно попыталась вскочить. Но правая передняя лапа онемела, а остальные просто не слушались. Печально. Не думала, что придётся закончить жизнь с дикой болью в плече и онемевшими конечностями. Интересно, что я себе сломала и как долго это будет срастаться?
Собаки, узрев вожделённую добычу в лице меня поверженной и обездвиженной, с радостным лаем сгрудились над моей бренной тушкой, счастливо свесив языки. Из лесу послышался воинственный клич, и псы как по команде накинулись на меня. Каждый старался первым схватить лису за горло, они отпихивали друг друга, едва ли не дрались между собой. От особо удачливых я вяло отмахивалась здоровыми лапами, пряча онемевшую.
— Кто посмел разбудить меня-а-а? — разнеслось по всему лесу. Дракон явно не до конца проснулся и пребывал в полуастральном состоянии.
— Помогите! — возопила я, теша себя надеждой, что вопль из гущи собачьей своры будет услышан полусонным драконом.
— А ты кто? — удивлённо спросил он.
— Бедный несчастный дикий зверь с поломанной по твоей вине лапой! — попыталась устыдить дракона я.
— А-а-а-а… — задумчиво протянул чешуйчатый.
Послышался испуганный визг, свора быстро начала редеть. Собаки буквально выдёргивались из схватки и улетали неведомо куда. Наверняка в ближайшие кусты, хотя смотря с какой силой их отшвыривали…
Тут за хвост схватили меня и подняли в воздух. Я повисла вниз головой, глядя на изрядно поредевшую свору пытающихся дотянуться до добычи собак. Меня медленно развернули мордой к дракону. Чешуйчатый был задумчив, в золотистых глазах — пустота.
— Пусти мой хвост, оторвёшь! — возопила я.
Дракон сонно моргнул.
— А-а-а-а… — вновь задумчиво протянул он и разжал когти.
Я полетела обратно, к радостно тявкающим собакам, и вновь больно ударилась о землю, на этот раз левым плечом. Что-то опасно хрустнуло. Этот дракон меня скоро калекой сделает! Если уже не сделал.
А дракон как ни в чём не бывало принялся расшвыривать в разные стороны моих врагов. Собаки разлетались кто с испуганным, кто с гневным визгами, но все они кончали одинаково — либо головой о дерево, либо, как я, телом о землю. Неприятно, знаю. А покалеченной лисе тоже неприятно, когда на неё нападают больше десятка молодых сильных собак.
Вскоре в ближайших кустах послышались стоны и шуршание листвы. Мои враги были повержены, спасибо дракону, который, кстати, свернулся калачиком и начал медленно каменеть. Из глубины леса послышался топот копыт и гиканье.
— Эй, чешуйчатый! — позвала я.
Камень исчез с тела дракона. На меня уставились, как ленивец на надоевшего комара: вроде и спать мешает, да напрячься прихлопнуть неохота.
Сообразив, что внимание приковано ко мне, хоть и очень ненадолго, я с трудом приподнялась, стараясь не опираться на больные передние лапы, и, набрав в лёгкие побольше воздуха, воскликнула:
— Помоги мне из леса выбраться, а то сейчас прискачут мужики на лошадях и прикончат беззащитную лису! — я старательно давила на жалость дракона, отбросив сомнения, что она у него вообще имеется.
Чешуйчатый скептически оглядел меня, задумчиво поковырялся когтем в зубах и с тяжким вздохом сел. На большее, видимо, его пока не хватало.
Топот копыт становился всё громче. По телу пробежала волна нервной дрожи, от мысли, что если сейчас этот, не до конца проснувшийся, дракон не увезёт меня куда-нибудь подальше, мужики придут и четвертуют обоих. Меня передёрнуло.
— Пошли отсюда, у мужиков…эээ… Пики! — попыталась запугать дракона я.
Тот только закатил глаза.
— И что? — дракоша царапнул себя когтями по плечу. Чешуя отозвалась звоном, неслабые коготки не оставили ни царапины.
