— Ну, я знаю, что вы не просто так решили ко мне в гости, — снова продолжила ведьма.
Я обернулась. Обстановка сменилась: теперь Сивральвэ сидела, облокотившись на большой корень, под попой у нее была расстелена клетчатая скатерть, на полотнище — расставлены пиалы с закусками. Сама же ворожея аккуратно снимала кожуру с ярко-оранжевого апельсина. Широкий серпантин удлинялся, свисая с цитрусового шарика, а легкий ветер доносил до меня щипающие нос частицы аромата.
— Почему здесь нет птиц? — обнаружила я особенность иллюзии.
— А здесь вообще зверья нет, — не понимая глаз, ответила ведьма, — зачем они мне?
Я отвернулась, задумавшись. Теперь уж точно могу сказать — это иллюзия, а никакой не параллельный мир. Для того, чтобы цвели нужны что? Правильно! Пестики-тычинки! И нектар должны разносить бабочки и насекомые разные. А если нет птиц, которые клюют червячков, тогда и популяция вредителей разрастется, и уничтожат всю красоту зеленых насаждений…
— Не о том думаешь! — напомнила мне о своем существовании ведьма.
Я нахмурилась.
— Ты что, мысли умеешь читать?
— Нет, — Сивральвэ, наконец, оторвалась от увлекательного занятия — раздевания апельсина.
— Я читаю души.
Ну, да, а глаза — есть зеркало души, а еще глаза расположены на лице, и поэтому, читая лица, можно прочесть и душу…
— Чего ты там себя грызешь? — окликнула меня ведьма. — Иди сюда, у меня для тебя подарок есть.
Я подарки, конечно, люблю, но вот как-то от чужого коварного человека получать их…
— Иди, не бойся, я тебя не съем.
Как мило, за сегодня это уже вторая попытка уверить меня, что я, собственно, несъедобна.
Вздохнув от безысходности, я вернулась к месту пикника. Впрочем, это было правильным движением — живот сладко заурчал. Мое внимание привлек ножик, которым орудовала ведьма, избавляя цитрус от одежки: тонкое лезвие с особо острым концом и невероятно красивой рукоятью. Словно из хрусталя. Я взяла нож в руки.
— Это из чего? — указала я на ручку.
— Ай, — отмахнулась ведьма, — аметист. Неинтересно.
Во, как! Неинтересно!
— А вот скажи мне, Сивральвэ, если этот мир — иллюзия, еда-то откуда? Она ведь — настоящая…
Ворожея глянула на меня, но в глазах ее загорелся уже совсем другой интерес.
— Так вот про подарок, — вдруг встрепенулась Мышь, — это ведь твое?
Аккуратные пальчики держали тонкую кованную змейку, свисающую и отливающую серебром.
— Да, мое, — обрадовано улыбнулась я, — надо же! А я думала, там в той кутерьме перед борделем ничего не найти…
Я потянула руку к цепочке, но она тут же исчезла.
— Не-а, — погрозила мне пальчиком ведьма, — это теперь мой подарок и позволь мне показать, как его надо правильно носить.
Я удивилась — а как еще правильнее можно носить браслет?
— У него застежка поломалась, пришлось чинить, — пояснила ведьма, спускаясь к моим ногам. — Но я все исправила, и теперь он стал немного длиннее.
Обворожительно улыбаясь, Сивральвэ обернула змейку вокруг моей лодыжки, и щелкнула замочком.
— Смотри, тут даже капелька солнца висит, — длинный ноготок, царапнув кожу, подцепил крохотный кулончик, прикрепленный к застежке, — ой, прости, я тебя поцарапала.
— Ничего страшного, — отмахнулась я, — мы можем теперь поговорить о деле? Прости, подарков для тебя мы не приготовили.
— О, это совсем не к спеху, — Сивральвэ вернулась на прежнее место, — еще успеется с подарками.
— Мы Кильвара найти не можем, — пожаловалась я.
— А что так? — казалось, ведьма, действительно меня жалеет.
— Микарт разозлился на него, и забросил, сам не знает — куда, — я чертила пальцем узор на скатерти, который вдруг сменил параллельно-перпендикулярные линии на плавные изгибы. Иллюзия…
— И как я могу тебе помочь?
— Темный сказал, что ты — единственная, кто может найти Кильвара, — я вскинула взгляд, полный вызова.
— Ну, а даже если и так, то какая мне выгода с помощи вам?
Мне стало себя жалко. Ну, какая выгода, если человек пропадает?
— И чего ты хочешь? — я нахмурилась.
— Ну, — Сивральвэ задумчиво посмотрела в небо, подпирая голову рукой, — наверное… может быть, вы могли бы… как бы это сказать…
— Это совсем не по-взрослому! — напомнила я про намерение не играть в песочнице.
— Хорошо, — согласилась ведьма слишком быстро, — я помогаю вам найти Кильвара, но вы берете меня с собой.
— Тьфу, — я расстроилась из-за потери времени, — не вопрос. Это все условия?
— Да, — Сивральвэ мило улыбнулась.
— Хорошо, давай, говори, где он, — мне не терпелось броситься в погоню за мечтой.
— Не так скоро, — попеняла мне ворожея. — Сначала нам надо вернуться к Микарту. И еще нужна какая-нибудь вещь, принадлежащая Кильвару.
— Ну, это только к Темному, — согласилась я, поднимаясь.
По дороге назад снова пришлось облачаться в теплые вещи. Моя уверенность в том, что я смогу сама себя согреть, развеялась, когда я попыталась объяснить ведьме, почему я не желаю одеваться, как капуста, а она предложила мне попробовать применить теорию на практике. Согреться не получилось. Зато получилось поджечь мех на валенках. К сожалению, в иллюзорном мире, который не просматривался среди деревьев с высоты птичьего полета, запахи никуда не улетучивались. Паленый мех — та еще прелесть.
Микарт нервничал. Стражи занимались лошадьми, не пытаясь встрять с советами или предложениями. Вытоптав приличную дорожку вокруг нескольких деревьев, Темный растопил снег и испачкал сапоги в грязи, но на столь мелкие детали внимания не обращал.
— А вот и мы, — звонко сообщила о нашем прибытии Сивральвэ, выходя из-за деревьев.
Микарт, не произнося ни слова, бросился ко мне, стал оглядывать со всех сторон, внимательно и долго вглядывался в глаза.
— Стопроцентное зрение, — сообщила я ему результат последнего похода к офтальмологу, — хватит! Сивральвэ готова помочь.
— А что взамен? — тихо спросил Темный у меня. А затем обернулся к ведьме, не отпуская меня: — А что взамен?
Ворожея развела руками.
— Она пойдет с нами, — уверенно сообщила я.
— Нет! — тут же возмутился Микарт. — Нет!
Меня крайне возмутило поведение мага.
— Микарт, ты чего? Она же хочет помочь? Почти бескорыстно…
— Нет, нет, — Темный сжал мою руку, подводя к ведьме, — она никогда ничего не делает бескорыстно. У нее всегда много условий.
Я хмыкнула — кто бы говорил про условия!
— Микарт, давай без истерик, — я попыталась освободить руку — еще чуть-чуть и пальцы поломаются, — я пообещала ей, что она идет с нами. Чего тут страшного?
