Редкие рощицы и одинокие деревья робко прижимались к плечам великана. Птицы, широко распахнув белоснежные крылья, выписывали круги в темной вышине. Вершина горы уходила так далеко вверх, что было не достать и взглядом тоэха. Уходила, теряясь в небе, сейчас грозовом и бурном, клокочущим лиловыми хлопьями низких туч.
Киоши был поражен красотой исполина, но отнюдь не удивлен — на Тоэхе и подобные громадины были не редкостью, а подчас… Именно эта мысль и натолкнула его на вопрос, не является ли Буредда произведением не природы, а чьих-то умелых рук? В другой момент он бы спросил у проводника…
Но сейчас Танара, определено, не был настроен на разговоры, молча и целеустремленно понукая коня. Остановившись лишь на минуту, он позволил тоэху быстро сменить регенерирующее заклинание на своем боку, обронив не больше нескольких слов. А когда юноша перетянул бинты, с досадой отметив, что мидзури потерял очень много крови, молча кивнул и двинулся дальше.
Кони, осторожно выбирая ровные места, карабкались вверх, преодолевая невысокие отроги. А вскоре путешественники достигли и самой горы, от ступней которой вверх разбегалось множество дорог. Танара осмотрелся, словно сверяясь с памятью, и решительно повел своего скакуна направо, дав животному самостоятельно выбирать скорость. Киоши старался не отставать.
Рискуя, сражаясь и проливая кровь, они добрались до Буредды, наконец-то начав подъем к жилищу Мокено. Юноша скалил зубы, не в силах удержаться от ликования, и почти не выпускал из ладони амулет.
Однако почти тут же на смену азарту и горячке бегства пришли усталость и опустошенность. Как бы ни была красива величайшая гора Мидзури, подъем на ее стены начинал становиться скучным, и вскоре тоэх поник в седле, опустив подбородок на грудь. Как говорил наставник Хоэда, великое является таковым только на расстоянии, и теперь Киоши на собственном опыте убедился в правдивости этого высказывания. Если издали Буредда была произведением искусства, то для восходящих на нее — всего лишь огромным нагромождением камней.
Перед глазами однообразно сменялись ущелья, превращенные в коридоры для троп, обрывы и расщелины. Величественные птицы, спускавшихся посмотреть на незваных гостей, уже не казались столь прекрасны. Пещеры и площадки потеряли таинственность, а разноцветный лес, вместе с лентой реки и редкими шпилями заброшенных строений оставшийся внизу, превратился в пестрое покрывало. Даже молнии, ветвисто ударявшие в дальний склон Буредды, потеряли сказочность образов, утомляя однообразием.
Дождь так и не начинался, словно чего-то ждал, но тучи продолжали упорно клубиться над головами странников, постреливая вспышками света. Откуда-то из-за Небесного Озера приближалась буря — вокруг горы небесным водоворотом принялись медленно закручиваться щупальца грозовых облаков. Ощутимо усиливался ветер, завывающий среди камней.
Киоши старался не дремать, убаюканный мерным покачиванием конского крупа, а боль в ноге только помогала, время от времени напоминая о себе. Юноша глянул через плечо — к его удивлению за довольно короткое время они забрались уже весьма высоко, с высоты птичьего полета озирая леса, за которыми стеной чернел берег Озера. Однако, каждый раз поднимая лицо к холодному небу, тоэх понимал, сколь ошибочны его оценки — впереди лежали все новые и новые скалы, проходы между ними и каменные балконы, а проделанный путь оставался до смешного мизерным.
Вскоре тропа стала совсем крутой, критично сузилась и оборвалась. Старинные ступени вели дальше, и было непросто сказать, ветром созданы они, или же рукой разумного существа. Не сказав ни слова, проводник спешился, и Киоши последовал за ним.
— Мы оставим коней здесь, — Танара прочнее закрепил оружие и сумку на спине, проверяя узлы. — Думаю, они сами найдут дорогу к своим хозяевам…
Киоши лишь многозначительно покачал головой. Он очень надеялся, что после разговора с мудрецом сможет спокойно и обстоятельно объяснить все следопыту, открыв глаза на истинное поведение Бориса Конты… Очень надеялся.
— Ты знаешь, как на этой громаде мы сможем найти жилище Мокено? Сдается мне, тут можно плутать вечно…
— Для этого я и пошел с тобой. Хотя, как говорят, абсолютно все дороги Буредды ведут к вершине. Надеюсь, мы не промахнемся, — мидзури уверенно зашагал вверх.
Идти пешком оказалось гораздо труднее и еще более скучно. Одинаковые, иссеченные ветром ступени монотонно мелькали под ногами, то выныривая на поверхность склона и заставляя вжиматься в камни, то убегая в толщу горы. Когда лестница выходила наружу, из-под ног в бездонную пропасть неслись водопады мелких камешков. А ураган, между тем, усиливался, резкими порывами прижимая путников к стене, бросаясь клубами пыли и играя лохмотьями одежды.
Площадка открылась столь внезапно, что когда Танара отступил в сторону, тоэх с трудом сохранил равновесие, поставив ногу на идеально ровную поверхность.
Они стояли на площадке, способной разместить нормальный футбольный стадион. Этот огромный каменный балкон опасно нависал над тысячами шагов пустоты, создавая ощущение беззащитности и возможного обрушения. Маленький, не выше пояса, бордюр оградкой бежал по округлому краю площадки. Своей левой стороной балкон прижимался к монолиту горы, где идеально-овальный проход уводил внутрь.
— Кажется, мы на месте… — Танара медленно отошел к краю, задумчиво разглядывая раскинувшиеся внизу земли и потирая натруженные бедра. — Все, Киоши, считай, что теперь мы добрались.
Они все же добрались… Нет больше засад, нет вооруженных наемников, преграждающих путь, нет никого, кто мог бы помешать…
Киоши подошел к мидзури и низко поклонился, стараясь не морщиться от боли в гудящей ноге.
— Танара… Я действительно благодарен тебе за то, что ты сопроводил меня. Я твой должник теперь, прими мою признательность…
— Ты ничего не должен мне, — Танара тоже поклонился, и тоэху показалось, что узоры на его лице потускнели до прозрачности. — Я лишь выполнял долг… Но искренне принимаю твою благодарность.
Крохотные фигурки демонов терялись на фоне гигантских завихрений туч в вышине.
— Знаешь, думаю, что при всей моей силе я бы пропал без твоей помощи. Но столь же хорошо понимаю, что если бы не я — у тебя было бы гораздо меньше неприятностей, — тоэх положил руку на плечо Танары. — Прости меня.
— Ты говоришь лишние слова… — беспокойство не покидало глаз следопыта.
— Что ты собираешься делать с ловчими?..
Но проводник не ответил, и они надолго замолчали.
— Что собираешься делать дальше? — Киоши перефразировал вопрос, глядя в сторону Небесного Озера, где буря вот-вот готова была взорваться.
