Эти люди в него верят, и он не может их подвести!
Нирут шел рядом. Его левая щека была покрыта слоем сажи. Он намеренно сделал это, дабы не смущать народ своим сходством с Государем.
— Тария меня забери! — прошептал юноша. — Ради таких взглядов стоило выбраться из леса. Теперь я знаю, что есть жизнь. Это когда ты кому-то нужен и даешь силы и надежду другим.
— А иначе, зачем тогда жить? — повернулся Турин и посмотрел другу в глаза, положив руку на плечо.
Ночное светило забралось на небо, окружив себя мириадами звезд, которые висели то группами, создавая загадочные рисунки, то сияли одинокими бледными точками. У кромки поля, что плавно перетекало в дремучий лес, началось движение. Вооруженные люди, обвязанные пучками травы и ветками, входили в поле и растворялись в нем. Тесные облака, что заслоняли луну, скрывали движение налитой травы, которая колыхалась, не слушаясь ветра…
* * *
Город уже пробудился ото сна, когда в нем появился Турин. Бросив сонному стражу пять монет, Арий миновал ворота и слился с толпой. Площадь, окружавшая замок, была полна народу. Базар остался базаром, торговля худо-бедно, но шла. Двери в родовой замок Ариев были наглухо заколочены, а окна закрыты ставнями. Видимо, Хариус не хотел, чтобы его разграбили и разворошили, словно осиное гнездо. Мужчины и женщины сновали туда-сюда вперемешку с наемниками старика. Турин забрался на никем не охраняемую башню глашатаев, откуда еще не так давно оглашали указы Государя Эдварда, хотя, если вдуматься, прошло более пяти лет…
…Главный глашатай города трижды дернул за язык колокола. Протяжный звон пролетел над городом и затерялся средь домов. Жители Ярита стали стягиваться на площадь, как это было принято. Раз звонят, значит есть какая-то новость, которую должны знать все жители Арии, а значит, в конюшнях седлают лошадей десятки посыльных, которые понесут вести во все уголки страны и будут скакать денно и нощно. Только-только отзвучали рожки музыкантов честь Дня рождения Государя Эдварда, а теперь жителям предстояло услышать весть о его трагической гибели.
— Народ Ярита! — крикнул глашатай. — Скорбную весть несу я вам! Горе ворвалось на просторы нашей страны! Печать скорби ложится в этот день на наши плечи!
Народ, собравшийся на площади начал переглядываться и шептаться.
— Да не томи, говори, что стряслось-то?! — выкрикнула какая-то старуха.
Глашатай поднес указательный палец к губам, призывая жителей к тишине.
— Наши Государь с Государыней оставили этот мир и отправились в чертоги Тарии! Скорбите! Чей-то острый меч унес их жизни и лишил нас их любви! С сего момента по всей Арии объявляется траур! Указ подписан Государем Турином, сыном Эдварда! — глашатай смахнул слезу и замолчал.
На площади наступила тишина, которую разрезал заунывный гул колокола…
Над городом разлился призывный звон.
— Народ Ярита! — крикнул Турин.
Шум на площади стих, и взор толпы обратился на говорившего.
— Все вы не одно десятилетие живете в Городе и я уверен, что вы не хотите мириться с нынешними порядками!
По толпе прокатился гул. Наемники зашевелились.
— Я хочу, чтобы сейчас все женщины и дети разошлись по домам, а мужчины взяли в руки оружие, любое, какое способно пустить кровь, и встать на защиту своих семей. Вам же, — Турин обвел рукой толпу. — Наемникам Хариуса, я предлагаю сложить оружие и покинуть наши земли, в противном случае вы все сегодня умрете! Это говорю вам я, Турин, истинный правитель земель Арии, — юноша стянул повязку, скрывающую его волосы. Золото гребня заиграло на солнце. — Город окружен. Если хотите, можете погибнуть, как воины, с оружием в руках. Но подумайте, стоит ли оно того. Жизнь и так коротка, возвращайтесь домой… — и, чуть помедлив, добавил. — Или умрите.
Мгновение тьмы, порыв ветра и…
Площадь пришла в движение. То ли на присутствующих такое впечатление произвела речь таинственного юноши, назвавшегося их господином, то ли его таинственное исчезновение, но… Женщины хватали детей, корзины, и спешили покинуть скорое место брани. Наемники стали тихим сапом пробираться к городским воротам. Тут и там стали раздаваться крики. Зазевавшихся прислужников Хариуса крутили и отбирали у них оружие. Жители города приняли сторону. Те из наемников, кто успел добраться до городских ворот, соединились с регулярной армией Хариуса, которая раскинулась на поле, иных же постигла незавидная участь своих портовых братьев.
Ворота Ярита были закрыты навсегда. Хода в город наемникам не было.
Те из варваров, кто успел выбраться из города, неслись сломя голову по полю с криками:
— Бунт! К оружию!
Широкое поле, часть которого занимала армия наемников, пришло в движение. На миг могло показаться, что земля начала вздыматься. Высокая трава стала шевелиться неестественным образом, рождая не сочные, долгожданные хлеба, но вооруженных воинов. И прежде, чем небесное светило достигло крайней точки своего стояния, а армия Хариуса поняла, в чем дело, отряды мятежников с гиком ринулись на врага.
За мгновение перед тем, как две противоборствующих стороны столкнулись на поле брани, сильный взрыв потряс армию Хариуса. Мерцающий огонь прокатился по полю, и внушительную часть наемников разметало по их же позициям, и повергло в ступор оставшихся в живых. Взору свидетелей на долю секунды предстали две фигуры, с развивающимися золотистыми волосами, затем…
Мгновение тьмы, порыв ветра и…
Жители города наблюдали со стен за ходом битвы и крушили тех, кто пытался спастись под стенами города, сбрасывая им на головы ими же заготовленные валуны и бревна. Огромные котлы изливали на головы захватчиков горячую смолу. Те, кому не повезло попасть под парящие струи, катались по земле, пытаясь содрать с себя уже прикипевшую одежду, оглашая окрестность своими воплями. Разорванные в клочья тела наемников были разбросаны по всему полю. Паникующие воины носились, сломя голову, налетая на клинки повстанцев, которые дрались, как львы. Несмотря на то, что наемники и были хорошо подготовлены, но внезапное нападение сделало свое дело.
Вооруженные кто мечами, кто топорами, а кто и просто вилами, серпами и огромными дубинами, воины Серго крушили и размазывали наемников по своей родной земле, смешивая ее со своей и чужой кровью. Зажженные стрелы проносились на полем битвы, заставляя вспыхивать шатры, в которых ютились наемники, повергая тех в еще большую панику.
Менее чем через час все было кончено. В столице Арии не осталось ни одного живого прислужника Хариуса, и лишь тела тысяч погибших у стен города, да стаи беспрерывно каркающих ворон, кружащих над полем, напоминали о минувшей битве.
