2
- А я бы не спешил с расспросами, - высказал мнение Тинч. - Человеку и так досталось. Что действительно будет нужно - скажет сам.
- Может быть, может быть...
- Меня гораздо более смущает, что мы, получается, будем заявлять себя как посольство, - заявил командор. - Это ложь. Нас не посылает никакой дракон! Мы, выходит, прикрываемся драконом, а на деле просто соглядатаи. К чему тогда ехать? То, что нам действительно необходимо - расскажет Пик... сэр Пикус. Если против Таро готовы выступить армады войска, благоразумнее было бы отступить и подготовить оборону... А так... вести переговоры с заведомыми мерзавцами, лезть прямо в глотку Кротоса. Я допускаю, конечно, что можно попробовать взбунтовать икарийцев, но это, во-первых, выступление плохо вооружённых людей и, значит, излишняя кровь. А во-вторых, это как-то не совсем честно - прибыть с мирной миссией, а после... Не уподобимся ли мы своему противнику?
- М-да, - сказал Леонтий. - Пожалуй, ещё немного, и я соглашусь с сэром Бертраном... Ну, пусть не сами икарийцы. Пусть даже король Эдгар, который, я уверен, не преминет придти к нам на помощь. Или даже сам дракон. Уничтожать толпы врагов? Это хорошо на страницах романа. Какой бы ни был враг, какими бы ни были наши устремления, но побеждать должен не меч, а человек... Правда, в нашей новейшей истории был случай, когда войска соседней страны вторглись на территорию, где царили смерть, ужас, ложь... Мирные прежде люди оказались под властью фанатика, имя которому было Пол Пот... Пришедшие им на помощь соседи раздавили эту гадину, а потом, когда жизнь понемногу наладилась, вернулись обратно... Но это, скорее, исключение, чем правило.
- Мне кажется, ты сам себе противоречишь, Леонтий, - сказал Тинч. - По-моему, нашей целью должна стать прежде всего помощь людям. Стоит ли интересоваться мнением нелюдей?
- Не нелюдей. Нас самих!
- Разрешите и мне сказать! - вмешалась Исидора.
- Мне кажется, надо предоставить слово принцу. Он, как я понимаю, в наших глазах должен рассматриваться как представитель пусть свергнутой с престола, но всё-таки власти.
Пик только что пришёл в себя и, переводя взгляд то на одного, то на другого из новых друзей, внимательно слушал.
- Может, вначале всё-таки позавтракаем? - спросил Леонтий.
Принц сделал отрицательный жест ладонью, потом, сжав пальцы в кулак, придавил кулак к губам. Потом, отбросив кулак и растопырив пальцы, сказал:
- Не знаю с чего начать.
- Хорошо, - согласился Леонтий. - Тогда начни с того, что не у всех икарийцев пёсьи головы.
Друзья обменялись взглядами.
- Это как? - хмуро бросил рыцарь.
- У каждой деспотической власти есть слабое место. Она, внутренне предчувствуя свою шаткость, очень любит самовозвеличиваться. Отсюда, встаёт необходимость существования отборной интеллектуальной элиты... Ей, в принципе, надо немного, она сравнительно дёшево обходится. Капелька внимания, капелька потакания тщеславию... И всё же... Когда в истории восстают рабочие, крестьяне, гладиаторы, их главное требование - это справедливые законы, справедливая власть. Добрый царь... Понять же, каков должен быть этот "добрый царь", способна только интеллигенция... Скажи-ка, Пикус, в вашей столице, наверное, полным-полно красивых зданий, храмов, памятников? Построенных под руководством тех же псоглавцев?
- А вы откуда знаете?
- Догадываюсь. Камень для них ломают рабы-икарийцы, не так ли?
- На главной площади поставлен памятник волчице, кормящей двоих малышей. Один из них с головой человека, другой - с головой псоглавца...
- Рем и Ромул... А ещё среди твоих подданных есть немало, например, художников, музыкантов, писателей, поэтов...
- Да. Моя задача была заводить знакомства с ними и докладывать Кротосу о тех разговорах, что они ведут в узком кругу... Меня готовили быть таким человеком... и не только в Икарии.
- Вот оно как. А что ты думаешь об этой своей миссии сейчас?
Пик потёр ладонью вспотевший лоб:
- Сейчас мне очень хочется броситься с этого обрыва. Со мною беседовал сам Кротос. Он умеет читать мысли, и не только это... Как-то он заметил, что если я ПРЕДАМ его, то не проживу и мгновения, исчезну в огне. Ещё он сказал, что если меня не страшит и это, то мой отец погибнет ужасной смертью, проклиная моё имя...
- Сынок, - сказал Леонтий, - беда и вина - не одно и то же.
- Тем более, когда мы изгнали эту проклятую сущность... - поддержала его принцесса.
- Правда, - с сомнением добавил Тинч, - теперь, когда твоя связь с Кротосом прервана, он наверняка понимает, что что-то пошло не совсем так, как он рассчитывал. Ты или погиб, или перешёл на нашу сторону. К тому же он должен был почувствовать, что и с нашей стороны есть маги - не чета ему...
- Вот что, - подытожил командор. - Теперь я сам желаю идти в Икарию. Мне почему-то очень захотелось посмотреть в глаза этому... Кротосу. И проверить, так ли сильно его могущество, как говорит этот мальчик. Как она называется, твоя столица?
- При отце она называлась Минойя. Ныне Икария называется Кротонией, а столица её - Кротониа...
- Итак, вперёд, на Кротонию! А там... будь что будет! Возглавляйте же своё посольство, сеньора принцесса!
3
Они ехали день, и ещё день, и ещё день... Дорога всё круче забирала в горы. Леса сменялись редколесьем, потом лугами, потом снова лесами. Тропинка становилась то уже, то вновь расширялась, горы то сжимали свои объятья, то опять расходились по сторонам. Не раз и не два они замечали где-нибудь в глухих зарослях фигуры людей, иногда - со снаряженными луками, но вид вооружённого до зубов отряда был настолько внушительным, что нападения не следовало.
На седьмой день из колючего кустарника навстречу им вышел обитатель леса.
- Мир вам, добрые путники! - сказал он, поднимая руку. - Откуда и куда путь держите?
- Мир и тебе, лесной житель! - отвечала леди Исидора. - А путь мы держим из страны Таро, и наша цель - тот город у озера, что некогда носил название Минойя.
- То есть, вы идёте в Кротонию? - удивился лесной человек. - Какого лешего вам там понадобилось? Кто вы?
- Мы представляем посольство страны Таро, - ответил сэр Бертран. - А кто ты, и почему ты загораживаешь нам дорогу?
- Называйте меня Приближающийся Гром. Это наши земли. А далее я вам идти не советую. От тельхинов человеку ждать нечего, кроме рабских колодок... если не хуже.
Одет он был как староанглийский йомен, в узкие штаны, тунику и грубую кожаную куртку - настоящий Робин Гуд. За спиной его торчал длинный лук, в руке он держал стрелу длиною в ярд, оперением которой задумчиво почёсывал заросшую щетиной щёку.
- Далеко они? - спросил Леонтий.
- Как сказать. Иногда совсем близко. Правда, те, кто подходит ближе всех, обычно не возвращаются обратно. Как вы полагаете, почему?
