— Риаган, умолкни, — процедил Вэйд, видя, какое сильное впечатление производят на меня слова эльфа.
— Нет, он прав, — тихо возразила я. — Раньше, когда я ни в чем не была уверена, могла позволить себе не думать о таких вещах. Но теперь…
— Я помогу, — с жаром воскликнул Риаган. — Можешь в этом не сомневаться.
Послышалось негромкое покашливание Лиса.
— Кое-что вы, видимо, забыли. Или предпочли списать со счетов, как ничего на значащую мелочь. А зря. Аоталь не пожелает так легко расставаться с властью. Как только он поймет, что от Леноры исходит прямая угроза его благополучию, даже колебаться не будет. Захочет ее уничтожить. Более того, сейчас есть кое-что поважнее, для чего, собственно, и собрались здесь главы государств. На носу война с орками. Насколько понимаю, наши власти собираются сделать все, чтобы даже темные эльфы выступили на стороне Мадарской империи.
— Так и есть, — слегка сник Риаган. — И почти все кланы склонны поддержать императора. Колеблются лишь Тадараны и еще два клана, но я думаю, просто желают выторговать себе больше привилегий.
— Но, если сейчас темные эльфы ввяжутся в междоусобицу, об их помощи в войне вряд ли будет идти речь, — продолжил Лис. — Тадаран сто процентов откажется, ему ведь нужно будет защищаться от своих же. Другие побоятся, что если бросят войска на помощь Мадарской империи, этим смогут воспользоваться соседи. Пораскинув мозгами, главы темно-эльфийских кланов сто раз подумают: а стоит ли ввязываться в разборки наследников Тадарана. Или лучше предоставить им возможность грызться между собой.
— Ты прав, — со вздохом признал темный эльф. — Пока точно не время.
— Тогда я предлагаю выждать, — резюмировал оборотень. — Пусть Аоталь считает, что Ленора, если и связана с покойной княжной, сама ни о чем не подозревает. Разумеется, он все равно попытается от нее избавиться. Но тайно, чтобы не привлекать внимание сородичей. А сделать это не так просто. Вэйд все время будет рядом. Я тоже пришлю нескольких своих ребят, пусть постоянно торчат поблизости от Леноры.
— Может, ты и прав, так будет лучше всего, — задумчиво проговорил Вэйд. — И спасибо за помощь.
Лис широко улыбнулся и махнул рукой.
— Не стоит. Зато потом, когда наша малышка встанет во главе клана Тадаран, надеюсь, не забудет старого приятеля. Хочу льготы на торговлю кое-какими эльфийскими примочками.
— Ты в своем репертуаре, — поморщился Вэйд. — Выгоды не упустишь.
Лис только хмыкнул. Но мне почему-то показалось, что основным его мотивом все же было не желание будущих привилегий, а хорошее отношение ко мне. Просто такая уж у него натура — во всем искать выгоду, даже в помощи друзьям. Лису стоило бы родиться гномом. Он бы точно в их общине преуспел. Хотя этот проныра и, будучи оборотнем, неплохо устроился.
— Что ж, если мы обо всем поговорили, пора бы и честь знать, — поднялся оборотень. — А то у меня еще куча дел.
Мы с Вэйдом встали, чтобы проводить. Напоследок, окинув меня внимательным взглядом, Лис шепнул:
— А медальончик я бы посоветовал тебе пока не носить. Или, по крайней мере, прятать под платьем. Уж больно вещица приметная.
— Я так и собиралась, — улыбнулась ему. — Стоит Аоталю ее увидеть, как все мои попытки его одурачить можно считать проваленными.
Лис кивнул и, попрощавшись, удалился. Следом засобирался и Риаган. Перед тем как выйти из квартиры, проникновенно сказал:
— Но после того как закончится конфликт с орками, я готов всячески помочь тебе вернуть свое положение.
— Спасибо, я ценю это, — произнесла я.
Когда мы с Вэйдом остались одни, он прошел к дивану и снова устроился на нем, откинув голову на спинку. Невидящим взглядом смотрел в потолок, и я бы многое отдала, чтобы прочесть сейчас его мысли. Бегло глянув на медальон на груди, с замиранием сердца подумала о том, что мой ментальный дар, подкрепленный силой богини, мог бы дать возможность это сделать. Преодолеть защиту Вэйда на раз и проникнуть в его мысли. Но тут же отбросила эту идею. Ни за что так не поступлю с ним. Это как-то неправильно. Если захочет что-то мне сказать, сам это сделает. Потому просто подошла и устроилась рядом с любимым. Положила голову на его плечо и прижалась теснее.
— О чем ты думаешь?
— Да так, ни о чем, — задумчиво произнес он, и даже не будучи менталистом, несложно было бы понять — врет.
В сердце шевельнулась тревога.
— Вэйд, я хочу, чтобы мы были абсолютно откровенны друг с другом. Когда-то мы уже чуть не расстались из-за того, что ты предпочитал держать все в себе. И я не желаю, чтобы опять между нами возникло недопонимание, — я обратила к нему лицо и поймала взгляд, в котором отражалась грусть.
— Хорошо, я скажу, о чем думаю, — медленно произнес. — Как думаешь, одобрят ли твои сородичи такого спутника жизни, как я?
— Да мне плевать, одобрят они или нет, — вырвалось у меня.
— Тебе может быть плевать на это сейчас, когда ты свободна от обязательств, — покачал головой Вэйд. — Но когда встанешь во главе княжества, вынуждена будешь думать о многих вещах. Не только о себе и собственных желаниях. Ты станешь княгиней, правительницей своего народа. Твоя репутация будет иметь значение не только для твоих подданных, но и глав других кланов. От того, сможешь ли заслужить их уважение и поддержку, будет зависеть судьба твоего народа. Захотят ли вас оставить в качестве свободных земель или подмять под себя, пользуясь тем, что правительница не оправдала возложенной на нее чести.
Я чувствовала, как сердце в груди ноет все сильнее. С трудом сумела разлепить будто налившиеся свинцом губы:
— Тогда мне не нужно это. Если придется пожертвовать возможностью быть с тобой из-за княжеского трона, он мне не нужен.
— Риаган правильно сказал. С твоей стороны отказаться от наследия предков будет малодушием и предательством. Тем более сделать это лишь ради меня.
Я едва не взорвалась от возмущения. Да как он не понимает, что значит для меня больше всего на свете? Но в чем-то Вэйд прав. Нельзя вот так просто спустить мерзавцу Аоталю с рук его преступления. Я должна добиться справедливости. Потом же никто мне не мешает передать власть кому-то другому, кого сочтут достойным. В любом случае, отказываться от Вэйда я не собираюсь. Собственно, все это и высказала любимому, пусть сбивчиво, и то и дело задыхаясь от волнения.
— Скажи одно, ты сам от меня отказываться не собираешься? — напряженно закончила.
— Нет, — его негромкий, но уверенный ответ успокоил, и я облегченно выдохнула. — Но не давай сейчас опрометчивых обещаний. Сначала почувствуй, что значит — быть правительницей, поживи той жизнью, какой достойна по праву. Потом уж принимай решение.
Я уже хотела с жаром возразить, что мне это не нужно для принятия решения, но что-то во взгляде Вэйда остановило. Ладно, пусть думает, что хочет. Но когда настанет момент, он так просто не отвертится от своих слов.
Остаток дня мы не касались этой темы. Вэйд занимался подзарядкой магических артефактов, которые снова взял на дом. Я же пыталась научиться контролировать силу артефакта богини.
Ощущения были донельзя странными. Так, словно во мне самой находилось сразу два магических источника. Нужно было лишь перенаправить собственное воздействие на тот, какой требовался в данный момент. Каждый раз, когда я пыталась подключиться к камню-накопителю, он ярко вспыхивал, что было видно даже сквозь ткань платья, под которое спрятала медальон. Сделала для себя вывод — на людях такое повторять не стоит. Если Аоталь приставил ко мне соглядатаев, это от них не укроется. И возможно, подобное заставит моего врага перейти к активным действиям гораздо раньше.
Сама по себе сила источника поражала. Я ощущала, насколько глубокий запас энергии содержит камень. Если раньше ментально могла почувствовать края собственного источника, то сейчас это было невозможным. Подобное можно сравнить с различными видами водоемов. Мой собственный — небольшое озерцо, где края можно различить невооруженным глазом. Источник же энергии камня похож на океан. Глубокий, бескрайний, кажущийся почти бесконечным. Когда я создавала ментальное плетение и наполняла его силой из этого океана, то сама замирала от восторга от ощущения той мощи, что держала под контролем. Мне казалось по плечу изменить весь мир.
