– Оникс?
– Герцог Генрик, – ответил лорд-пантера, когда из сумрака показалась группа людей. Окутанные туманом, они напоминали призраков. – Какая высокая честь встретиться наконец с вами.
– В сторону любезности, Пантера, – сказал лорд Стурмланда, подъезжая ближе к своему противнику. – И не тебе говорить о чести, ты давно ее потерял. Ты дикарь, Оникс. Нелюдь. Монстр. Тебя сто раз убить мало за то, что ты этой ночью сделал с моими людьми, негодяй.
– Ущерб вашим войскам этой ночью был нанесен не по моей вине, милорд, – ответил Оникс.
Генрик горько усмехнулся, натянул поводья, останавливая своего коня. Остановили своих лошадей и его спутники, их было примерно с дюжину.
– Хочешь уйти от ответственности, Пантера? Но армией-то командуешь ты, разве не так? А армия выполняет приказы того, кто их отдает.
– Здесь приказы отдаю я, – сказал Лукас, выходя из тени и становясь за плечом Оникса. Лорд-пантера поднял вверх руку, пытаясь успокоить короля, но у Лукаса кружилась голова от собственных успехов, и коронованного мальчика понесло.
– Нет, Генрик, это вы, и только вы, виноваты в том, что случилось с вашими людьми. Нужно было думать, прежде чем становиться на сторону этого самозванца, Дрю Феррана. Так что весь ущерб, который нанесли вашим людям мои Дикие Волки, на вашей совести, герцог. И пусть теперь все знают, что сделают мои оборотни с теми, кто смеет поддерживать Волка.
– Какие они оборотни, мальчик, – сказал Генрик и сплюнул в грязь, прямо под ноги королю. Оникс принялся втискиваться между возвышающимся горой на своем коне Генриком и стоящим на земле Лукасом. – Мы, верлорды, – благородные создания, а это уроды. Даже в верлордах-бастийцах и то можно найти порой что-то человеческое, но те, кого вы наслали этой ночью на моих бойцов, не люди, а бешеные псы. Безмозглые кровожадные убийцы. Твари.
Лицо Белого Медведя перекосилось от ярости и отвращения. Герцог спешился, и на земле оказалось, что он приблизительно одного роста с Ониксом, хотя лорд-пантера казался шире в плечах. На металлическом нагруднике Генрика красовался грозный, вставший на задние лапы медведь.
– Убей его прямо сейчас, дядя, – приказал Лукас, показывая вылезающие из его челюстей клыки.
– Потерял контроль над своим мальчишкой-королем, Оникс?
– Он никогда не имел права контролировать меня, – прорычал Лукас. Оникс уперся ладонью в грудь короля, заставил его отступить назад.
– Хватит! – проревел Оникс, и Лукас испуганно замолчал. Затем лорд-пантера обратился к Генрику: – Давайте кончать с этим, герцог. У вас есть секундант?
– Есть, – ответил Белый Медведь, и за его спиной показалась еще одна фигура. Увидев, кто это, Оникс с улыбкой воскликнул:
– Прежде мы с вами никогда не виделись, герцог Берган, но я чувствую себя так, словно встретил старого друга!
Лорд-медведь из Брекенхольма остановился рядом с Генриком, держа в руках волшебное оружие своего кузена, Белый Кулак Айсгардена. Это была боевая рукавица лордов Стурмланда с острыми как бритвы когтями из белой стали.
– Успокойся и не морочь себе голову, Пантера, – ответил Берган, следя за тем, как трансформировавшийся в Белого Медведя Генрик готовится к поединку и надевает блестящую металлическую рукавицу на свою левую руку. – У тебя нет друзей в Лиссии. Да, тебе удалось посадить на трон этого паршивого котенка, но никто и никогда не назовет его королем.
Лукас зарычал, стремительно превращаясь во Льва, и рванулся навстречу Бергану. Старый герцог тоже зарычал в ответ, и его голова начала трансформироваться.
Но прежде чем Лев успел наброситься на герцога, Оникс схватил Лукаса за плечо и с силой отпихнул назад. Король упал, ткнулся головой в снег, яростно тряхнул гривой, собираясь снова броситься вперед, но его остановил громовой окрик Оникса:
– Стоять!
Сказав это, лорд-пантера сам начал метаморфозу. Его тело начало расширяться, раздаваться вверх, наливаться мускулами. Закончив трансформироваться, он стал казаться настоящим гигантом по сравнению с юным львенком. Лорд-пантера неожиданно зарычал, в свете факелов блеснули его белоснежные острые зубы. Рука, толстая, как вся грудь Лукаса, протянулась к королю, погрозила ему когтистым пальцем.
– Оставайтесь на месте, ваше величество. Вы могли нарушить мои планы, послав в бой своих Диких Волков, но это – моя схватка. Возможно, вам неизвестно, что означает слово честь, но я еще помню, что это такое. Сегодняшняя дуэль состоится между мной и герцогом Генриком. Третий в ней лишний. Условия поединка просты и понятны: в случае победы герцога Генрика он, герцог Берган и стурмландцы должны уйти отсюда целыми и невредимыми.
Оникс вытянул свою могучую ногу и прочертил своим изогнутым ногтем линию в грязи.
– Прошу вас – добром прошу! – не переходить через эту черту, ваше величество.
Лукас ничего не ответил, продолжал негромко рычать, скорчившись на прежнем месте. Один из солдат в позолоченном шлеме шагнул к королю, хотел предложить ему руку, но Лев едва не оторвал ее, отмахнувшись когтистой лапой. Оникс снова повернулся к Генрику, который к этому времени также трансформировался.
Наконец-то лорд-пантера встретил достойного соперника – Белый Медведь был не ниже и не слабее лорда-пантеры. В человеческом обличье Оникс явно выглядел мускулистее Генрика, но в трансформированном виде уступал Белому Медведю. Плечи, шея, спина Генрика бугрились от мускулов, колыхался на ветру густой белый мех.
– Об этом поединке напишут баллады, – сказал Оникс, с невольным уважением оглядывая лорда-медведя.
– Нет, балладу о твоей смерти никто не напишет, бастиец, – ответил Генрик, разжимая Белый Кулак Айсгардена. Волшебная рукавица раскрылась, показались когти из легендарной стурмландской стали. Генрик повертел рукавицей в разные стороны, пытаясь поймать луч лунного света.
– Луна полная, Генрик, – заметил Оникс, – но сегодня ночью проку от этого никакого. Мне все известно о вашей заколдованной стали и о том, какой эффект производит на нее лунный свет. Но сегодня помощи с неба не жди, туман слишком густой.
– Ничего, Белый Кулак и без этого сослужит мне службу, – сказал лорд-медведь и спросил: – А у тебя есть секундант?
– Он мне не нужен, – ответил лорд-пантера, начиная кружить возле Генрика. – За всю жизнь я не проиграл еще ни одного поединка и сегодня тоже не собираюсь.
– Ни доспехов, ни оружия у тебя тоже нет, как я вижу. Выходит, то, что я слышал о тебе, – правда?
– О том, что мне ничего не нужно для боя? Что я не ведаю страха? Что я сам по себе смертельное оружие?
– Нет, – ответил Генрик, продолжая внимательно следить за передвижениями Оникса. – Что ты сумасшедший.
