— Кхе…Кхе… Ты… Ты! — забившись в дальний угол ванной комнаты, на меня обвиняющее уставился мокрый черный комок шерсти.
— Я, я, я. — Я согласно закивала головой, залечивая кровоточащие полосы на руках и отвечая не менее обвиняющим взглядом.
— Ты пыталась меня убить!
— Когда? — я даже растерялась от такого наговора.
— Только что, вот в этом орудии пыток! — Рина с паникой посмотрела на ванну. И чем она ей так не угодила?
— Это называется "мыться".
— Это называется "топить"!
— Если бы ты не вырывалась, все было бы совершенно по-другому. — Я пожала плечами.
— Ага, Грань и белые тапочки.
Нет, ну что за язва?
— А причем тут тапочки? — я заинтересованно подалась вперед, не забыв захватить с собой огромное полотенце. Два полотенца, так как я тоже, благодаря стараниям одной особы, вымокла до нитки.
— Не знаю, — сев на задние лапки, Рина мечтательно замурчала. — Просто мне всегда хотелось именно тапочки, и именно белые. Ведь кто знает, как там, на Грани?
— Бело, ничего не видно и спокойно. — Пробурчав собственные впечатления от этого места, я подошла к кошке, заворачивая ее совершенно послушную тушку в полотенце. И чего это она притихла? Даже страшно как-то…
— Ты была на Грани?! — сказано это было с таким суеверные ужасом, что я невольно поморщилась. Ну почему все именно так реагируют?!
— Была, и не раз, так что могу точно сказать, что тапочки там тебе не пригодятся.
На некоторое время стало тихо. Вытерев Рину, отчего она стала похожа на взъерошенную, облезлую и мокрую мышь, я зашла в ванную и протерла огромные лужицы, оставшиеся после купания все тем же полотенцем, оставшимся от кошки. Вода уже поменялась (я до сих пор не разобрала, как это происходит) и теперь маняще блестела на солнышки, чьи лучи пробивались сквозь распахнутое окно. Быть или не быть? Эх… Не долго думая, я мигом разделась и залезла в воду, отстраняясь от окружающей действительности. Хорошо-то как…
— Кхм… - со стороны распахнутой двери донеслось деликатное покашливание.
— Чего тебе? — я даже не соизволила открыть глаза.
— Э… А как тебя зовут?
Нет, честное слово, я умилилась. Сначала правит силой, потом обливает с ног до головы, руки раздирает в кровь, а уже после всего этого мило так спрашивает, как меня зовут. Идиотизм. Ради такого своеобразного знакомства, я даже немного привстала и посмотрела на нерешительно мнущуюся у порога кошку.
— Рианоэль, но все зовут меня просто Эль.
— Танцующая со Смертью? — во взгляде кошары промелькнула жалость. Опять какую-нибудь гадость скажет. — Это кто ж из родителей тебя так не любит?
Ну вот, я же говорила.
— Слушай, не нарывалась бы ты киса, я ведь в запале, и убить могу.
— Меня?! — Кажется, она была поражена до глубины души. А кто говорил, что будет легко?
— Ничего личного, простая констатация факта.
— Но…
— Послушай, дай мне спокойно помыться, а?
— Ладно, я просто хотела познакомиться. — Рина обиженно фыркнула. — А то как-то неудобно получается: я не знаю имени собственной хозяйки.
— Кстати, о хозяйке, — я мгновенно встрепенулась, вспомнив о незаконченном разговоре. — Что ты там говорила о помощи?
— Ну… — она замялась.
— Очень многообещающее начало.
— Тебе же нужны были книги из библиотеки? — я кивнула. — Ну так я знаю их все, причем наизусть.
— Ты же сама говорила, что ничего мне не расскажешь, даже если я попрошу. — Выбравшись из воды, я завернулась в пушистое полотенце, и направились в комнату.
— Я не могу раскрыть тайн, но ведь то, что написано в книгах может прочитать любой, не так ли? — забравшись вслед за мной на кровать, Рина села на задние лапки, внимательно следя за каждым моим движением, смешно наклонив голову. — Тебе лишь нужно правильно задавать вопросы.
— Послушай, а зачем это тебе?
— Зачем?
— Ну да, — завернувшись в одеяло, я легла на живот, внимательно заглядывая в зеленые кошачьи глаза. — Ты говоришь, что я тебя разбудила и теперь ты обязана мне помогать. Но почему? Что мешает тебе уйти?
— Но ведь это правила… — Я подозрительно прищурилась, заметив, как задергался пушистый хвост, первый признак беспокойства, а сама Рина старается избегать моего взгляда. Дожила, уже с кошками не только разговариваю, но и подозревать в одной лишь тьме известно чём начинаю.
— Правила? Ну давай, покажи мне хоть что-нибудь, где бы эти правила были написаны. — Я сложила руки на груди, изображая ожидание.
— Ты задаешь не те вопросы! Так не честно. — Вскочив, она начала нервно ходить по кровати взад-вперед, бурча себе под нос непонятные мне слова. Правда проскакивали и вполне разборчивые выражения, ставившие меня в тупик. — За что мне это?…. Им не понравиться, что она что-то подозревает… Ну почему я?!… Нет, они будут просто в ярости!
— Кто? — поддавшись вперед, я схватила ее за шкирку, приподнимая над кроватью.
— Эй, поставь меня на место!
— Кто будет в ярости?
— Никто. И вообще, нечего подслушивать. — Рина попыталась вырваться, но я держала крепко.
— Хватит юлить, киска, ты сказала, что ответишь на правильно поставленные вопросы, так вот, я спрашиваю: кто тебя подослал?
— Никто, я сама.
— Рина. — Перехватив ее так, чтобы невозможно было пошевелиться, я тихонько стряхнула этот пушистый комочек. — Я действительно хочу знать, что творится с этим миром. И если ты сейчас же не объяснишь, что значат твои слова, то можешь катиться на все четыре стороны.
— Не лезла бы в это дело, Эль, в играх богов люди слишком часто оказываются проигравшими.
Так значит, это боги. Это плохо, очень плохо. Положив кошку обратно на кровать, я обреченно откинулась на подушки. Что-то подобное я подозревала и раньше, вот только, зачем это им? Зачем?
— Эль? — скосив взгляд вниз, я хмуро посмотрела на виноватую мордочку Хранительницы тайн.
— Чего тебе?
— Я ведь пришла помочь. — Нерешительно подойдя ближе, она встала на задние лапки, опершись на меня. — Я ведь и, правда, знаю очень много.
— Но ответишь только на правильно заданные вопросы? — Я не сомневалась в ответе.
— Да.
— Отлично, тогда дай мне время подумать. Хотя бы до завтра.
— А что будет завтра? — взгляд хвостатой стал удивленным до крайности.
— А завтра ты наглядно убедишься, какими жестокими могут быть игры тех, кто тебя сюда послал. Мы отправляемся в Херроуш-Вил.
— Да стой ты спокойно! — Гейр зло сверкнул глазами, заставив испуганно замолчать и без того паникующего Малика.
