Кто‑то подошел и встал рядом, по–видимому, наблюдая за ее работой. Луна редко раздражалась на людей, и сейчас она просто была удивлена тем, что кто‑то все‑таки сумел обнаружить ее, несмотря на ее желание быть невидимой.
— Что вы делаете, мисс Лавгуд?
От неожиданности она вздрогнула, едва не расплескав свои драгоценные капли.
— Букет из дождевых капель, профессор Снейп, — с улыбкой ответила Луна.
Черноволосый мужчина с усталым, нахмуренным лицом посмотрел на нее, словно проверяя, действительно ли она рада видеть его, и сел на свободный стул.
— Я пришел, чтобы вам кое‑что сообщить, передать послание, если так можно выразиться.
Взмах палочки — и очередной цветок плавно слился с дождевыми стебельками, точно сделанными изо льда.
— У мистера Малфоя нет сейчас возможности увидеться с вами, но он сильно этого желает и ждет, что вы решите.
— Что я решу? — эхом откликнулась Луна.
— Да, — Снейп помолчал, невольно заинтересовавшись произведением Луны. — Вы, очевидно, скучаете по нему и хотели бы встретиться, но… позвольте мне вас предупредить.
Палочка пошла вниз — на водяной незабудке затрепетала и застыла последняя капелька.
— Это опасно, — глухо произнесла Луна и не узнала собственного голоса. — Я знаю, что вы скажете. Я могу подождать сколько угодно, я не стану подвергать его риску быть схваченным.
— Это хорошо, что вы понимаете. Боюсь, он не вполне поймет вас и, возможно, захочет увидеться, пренебрегая своей и вашей безопасностью. Я не смогу ему помешать, так как не имею возможности следить за ним день и ночь. Поэтому прошу вас подумать о том, какие ваши слова могли бы убедить его не рисковать.
— Я… — Луна отважилась взглянуть ему в лицо, хотя и слегка побаивалась этого странного, будто застывшего взгляда, — не думаю, что он захочет рисковать, чтобы увидеться со мной, если, как следует, поразмыслит. Это все, что я могу ему сказать.
— Это еще не все, — чуть более жестко сказал Снейп. — Он просил выяснить ваше местонахождение.
Луна аккуратно наносила заключительные штрихи на дождевой букет, снова отвернувшись от собеседника.
— Площадь Гриммо, — наконец сказала она чуть слышно. — Правда, у Гарри и Джинни сейчас медовый месяц… Мне просто некуда переезжать.
Снейп просто кивнул. В этот момент выдержка Луны изменила ей, рука с палочкой дрогнула, и букет начал распадаться на глазах, грозя в следующую секунду пролиться на пол обычной водой. Прежде чем Луна успела в отчаянии опустить палочку (это творение внезапно стало для нее очень дорогим), Снейп поднял свою и что‑то прошептал. Букет вновь собрался воедино, восстановились все тончайшие детали, после чего застыл и медленно опустился в подставленные ладони Луны. Если до него дотронуться, он казался мокрым, но не растекался и не превращался в некое подобие слюды, покрытой льдом. Снейп, проделавший эти действия почти на автомате, был, тем не менее, удивлен собственным поступком.
— Это красивый букет, — тихо произнес он, вставая.
— Возьмите, — тепло сказала Луна, протягивая ему свое произведение. — Я вдруг поняла, что делала его не для себя, а для кого‑то. Хорошо, что вы помогли мне его закончить, значит, я делала его для вас.
Снейп коснулся букета и взял его в руки машинально, едва понимая, что делает. Дождливый день, свадьба… мысли его витали где‑то далеко. Странная девушка рядом с ним лишь усилила чувство отрешенности от этого дня и, по сути дела, от этой реальности. Он сухо поблагодарил и пошел прочь, черная дорожная мантия взметнулась за его спиной точно знамя. Два человека провожали его взглядом, хотя он об этом не подозревал: Луна и Джинни. Последняя видела его уходящим через спину Гарри, с которым она в этот момент просто стояла, обнявшись, среди танцующих гостей. Джинни на секунду захотелось сказать об этом мужу, но она почти тут же передумала: он изначально не хотел видеть своего бывшего учителя на свадьбе, хоть это и было, по ее мнению, нехорошо с его стороны. Мы никогда не знаем, когда следует протянуть человеку руку, чтобы просто побыть рядом с ним, понять, что с ним и куда он движется… Когда мастер зелий скрылся из вида за стеной дождя, Джинни почувствовала внезапно подступивший страх и разжала объятия.
— Что‑то случилось? — спросил Гарри, инстинктивно оглянувшись.
— Да нет, — ответила она со слабой улыбкой, которая тотчас потухла. — Уже поздно…
— Хочешь сказать, темнеет? — уточнил он.
— Нет, стемнело…
— Это просто дождь.
— Если бы его не было…
— Было бы солнце.
— Если бы его не было…
Вокруг ламп порхали мотыльки, стояла звучная летняя тишина. Дождь закончился ровно в полночь.
Глава 12. Торжество "Аполлона".
— Хотите сказать, что она прислала мне это? — с оттенком недоверия спросил Дрейко, рассматривая необычный букет.
— Вам не нравится? — пожал плечами Снейп. — Но это, на мой взгляд, прекрасная работа. Как я уже говорил, она при мне закончила этот букет своими руками.
— Дело не в том, что он мне не нравится, — проворчал Дрейко. — Я, честно признаться, ожидал чего‑нибудь другого.
— Не будьте слишком строги, мистер Малфой, — посоветовал Снейп, начиная раздражаться. — Эта девушка…
— Что?
— Мне показалось, что ее приоритеты…
— Перешли бы вы на нормальный язык, — перебил Малфой–младший, ухмыляясь.
— И что это значит? — со злостью отозвался Снейп.
— Ну, что вы там хотели сказать? Я ей сильно нравлюсь, да?
— Вы ей нужны, — зельевар бросил на Дрейко очередной злобный взгляд и ушел, хлопнув дверью.
— Ну вот, опять. И чего этот Снейп все принимает буквально? — покачав головой, Малфой вернулся к чтению книги, хотя сосредоточиться у него так и не получилось. Букет, который он положил рядом с собой на стол, притягивал взгляд, уводил от желания штудировать что бы то ни было.
«Стало быть, она сейчас находится на площади Гриммо», — Дрейко, не выдержав, закрыл учебник и положил его рядом с букетом. Ему невыносимо хотелось действовать. Пребывание в Хогвартсе под защитой Директора перестало казаться ему таким уж безоблачным. И это была не банальная жажда риска и приключений, но нечто большее, связанное, прежде всего, с той, которая ждала его там, по ту сторону гор, в далеком Лондоне.
Она обещала его ждать, что бы ни случилось. В ту ночь Дрейко решил, что она сказала это просто под давлением эмоций, но теперь он думал иначе. Если и осталось еще что‑то обнадеживающее на свете, то это были именно эти ее слова. Не произнеси она их тогда — разве закралась бы ему в голову мысль о том, что сдаться властям не такая уж безумная идея? Разве сидел бы он сейчас здесь, в четырех стенах, строя планы на будущее после… вероятно, после заключения… Азкабан со своими узкими оконцами, забранными решеткой, с длинными, темными коридорами, с подземельями, уходящими под воду, и скользящими дементорами — давний его сон. Но и он теперь не казался таким зловещим.
