— Здорово, наверное, когда не один, — с завистью прошептал Малфой, уставившись на что‑то рядом с Гарри.
— Но не стоит забывать, что нужно, прежде всего, самому довериться, открыться, если хочешь, чтобы тебе смогли помочь. Мне кажется, с Луной это весьма просто сделать.
— Не знаю, не пробовал. Ты можешь меня этому научить?
— Вызывать Патронуса? Попытаемся. Только завтра, иначе Гермиона убьет меня из‑за домашних заданий.
— Там так тяжело? — осведомился Малфой.
— Где, в школе? Ну…. да, если честно. Без зубрежки никак.
— Почему тогда все туда так стремятся?
— Наверное, потому что у них есть цель. Чтобы ее достичь, нужно преодолеть определенные препятствия…
— Ага, станешь охотиться потом на черных магов, Поттер?
— Со временем да, обязательно. Если выживу.
— Ты как раз выживешь, ты ведь у нас…
— Знаю, — отмахнулся Гарри, — но все равно придется попотеть.
— Когда завтра приступим к делу?
— Сразу после обеда, идет?
— Хорошо, — возможно, Малфой представил себе предстоящее занятие, так как он замолчал и потом всю дорогу отвечал невнимательно.
Следующий день выдался ясный: солнечные лучи легко перепархивали со стула на кровать, с кровати — на зарешеченное окно, а потом скользили вдоль стен по никому не известным тропинкам. Запретный лес величественно поднимался над Черным озером, деревья–великаны тихо перешептывались друг с другом, казалось, все живое замерло в напряженном ожидании. Солнце почти не грело, и его северный холодный свет разливался над заснеженными лугами по ту сторону долины. Вдруг на небольшом холме у кромки леса показался вороной кентавр. Вспрыгнув на холмик, он остановился, застыв изваянием, внимательно вглядываясь в нежно–голубой горизонт. Глаза на древнем, мудром лице тревожно сузились, он легонько тронул тетиву лука, который держал в могучих руках, и та издала долгий, прекрасный звук. Потом кентавр повернулся и исчез в густом кустарнике, не потревожив ни одной снежинки на тонких ветвях.
Реставрация замка продолжилась сразу после завтрака. Все зевали, потягивались, кряхтели, ахали, но все же следует отдать должное организаторским способностям профессора Макгоннагал. Работа кипела до самого обеда, и, наконец, прозвучал сигнал к окончанию.
— Огромное спасибо вам всем! Наконец‑то мы с этим управились! — громко возвестила глава Хогвартса. — Сегодня мы подвели черту под этим нелегким делом, остальное — я имею в виду магическую защиту — дело преподавателей. Вас, мисс Грейнджер, я бы тоже попросила остаться.
Гермиона была чрезвычайно довольна собой. Правда, на ее лице промелькнуло некоторое беспокойство, которое, очевидно, касалось невыполненных домашних заданий, но Рон, должно быть, сказал ей что‑то лестное и ободряюще, так как она пошла к Макгоннагал, сияя ярче, чем после вступительных экзаменов.
— Да, приятель, вот это был сюрприз от руководства! — пожаловался Рон, опершись на плечо Гарри. — Я‑то думал, мы уже давно со всем этим разделались, ну, с замком, а бреши — так, достопримечательность… Получается, что Министерство нам и тут свинью подложило, они же ни одного человека не прислали в помощь.
— Похоже на то, — ответил Гарри, рассматривая свою палочку, которая почему‑то начала сыпать искрами. — Кстати, ты Дрейко не видел?
Лицо у Рона вытянулось.
— Ты и впрямь надеялся, что он будет работать?
— Ну, не знаю, не может же он быть еще в постели.
— Почему нет? Ему все равно делать нечего.
— Мне кажется, он все‑таки будет сдавать ЖАБА, — возразил Гарри. — Странно. Наверное, упражняется.
— Малфой? — Рон прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
— Ну ладно, я знаю, что ты о нем думаешь. Я тоже так когда‑то считал, но нужно же ему предоставить шанс, хоть какой‑то.
— Тебе надо, действуй, — равнодушно отозвался Рон. — Честно признаться, я просто не могу себя заставить испытывать к нему что‑то еще, кроме презрения.
— Рон, никто тебя к этому и не принуждает, — попытался убедить его Гарри. — Для начала можно хотя бы прекратить враждовать.
— Да он же и над тобой куражится!
— Нет, он… просто так выражает себя.
— Что?
— Правда. По крайней мере, я так чувствую.
— Это ты очень хорошо сказал, Гарри, — раздался голос Луны. — Если у тебя это есть в сердце, значит, ты находишься на верном пути. Я уже давно заметила, какое большое у тебя сердце.
Гарри вспыхнул и промолчал. Рон потрясенно смотрел на Луну, пытаясь понять ее слова. Она же чуть улыбнулась и поплыла дальше, что‑то напевая.
— Она бесподобна, не правда ли? — ухмыльнулся Рон. — И вновь, как обычно, знаменитый Гарри Поттер от ее слов покраснел до ушей!
— Хватит тебе, — добродушно проворчал Гарри.
— ОК, «большое сердце», — поклонился Рон. — Теперь я буду именовать тебя именно так. Большое сердце — это хорошо, но такое сердце предназначено для того, чтобы выдерживать много ударов… Впрочем, я не утверждаю, что ты не должен общаться с Малфоем и Снейпом, но… береги себя, если ты встал на этот путь. Мы с Гермионой — мы не можем идти тем же путем, но мы будем идти рядом… на всякий случай!
Гарри почувствовал себя так, словно его оглушили дубиной. Он и не подозревал, что Рон и Гермиона так много размышляли об этом и так тонко это подметили. С виду им было абсолютно все равно. Тонко… Гарри задумался над тем, что для него означает это слово. Нечто тонкое нельзя охватить взглядом, нельзя услышать ушами, это, действительно, может лишь существовать в сердце…
Джинни подошла и взяла его за руку.
— Пойдем в замок, Гарри. Работа закончена, и тебе нужно идти в тепло, ты опять нарочно снял шарф.
Гарри притянул ее к себе, не обращая внимания на посторонние взгляды. Он хотел вложить в это объятие самого себя, или даже больше — всю любовь, которая есть на свете. Джинни обмотала его своим теплым, пахнущим ее духами шарфом и радостно улыбнулась. Гарри огляделся: Рон взял за руку Гермиону, которая уже освободилась и выглядела разочарованной из‑за того, что от нее потребовалось так мало услуг, и они пошли к замку, что‑то обсуждая приглушенным голосом. Джинни потащила Гарри в ту же сторону.
— Ты знаешь, я понял, что именно происходит с Луной, — неожиданно для самого себя произнес Гарри.
— Я тоже, — фыркнула Джинни, — уже давно. Но я решила не расспрашивать ее, я думаю, она боится говорить об этом.
— Но ведь ты умеешь хранить тайны! — удивился Гарри. — Мне кажется, ей станет легче, если она поделится с тобой. А так — все равно это скоро всем станет известно. Несложно догадаться.
— Ну, да, нас слишком мало сейчас в замке, чтобы это можно было скрыть, — согласилась Джинни. — Мне ее искренне жаль.
— А я бы не стал так быстро ее жалеть. Вспомни, сколько мне самому понадобилось времени, чтобы до этого дойти.
