— Заходите, заходите, — сухая, невысокая женщина с редкими серыми волосами тут же ухватила Ланта за руку, втаскивая его внутрь. — У нас есть сегодня всего один, редкий камерен — такого нигде не достанешь. Только в Мэр-Мэра есть корни для камерена. Мэр-Мэра? — Женщина быстро разгадала непонимание на лице своих посетителей и с готовностью пояснила:
— Сумеречный Лес. Так же его на востоке зовут? Так. Я ж знаю, сюда часто из тех земель забредают. — Многочисленные шарфы так и разлетались в разные стороны при каждом шаге, а резкий запах благовоний кружил голову. Что-то кипело недалеко в котелке над огнём, все окна были плотно зашторены тяжёлыми алыми шторами. — Не хотите камерен, я вам уструю продам, дёшево продам, или вам чего поинтереснее? — Тут она прищурилась и ни с того ни с сего расхохоталась, отошла в сторону, отвязала свои шарфы и кучей сбросила их на заваленное свитками кресло, понуро поставленное в углу. — Скучно с вами ребятки, не впечатлительные вы. Меня зовут Далая из Гента — и не целитель я, но в травах толк знаю. Так зачем пожаловали?
— Мы сами хотели продать целительные травы, — сказал Лант.
— Так. Ну показывайте, раз хотели, — устало проговорила Далая и отошла к прилавку.
Лант последовал за ней и принялся неторопливо расставлять все свои с трудом изготовленные бальзамы, каждый завёрнутый в широкий лист и положенный в деревянную ступу. Далая долго и придирчиво изучала бальзамы, с интересом рассматривала порошки, несколько их она втёрла в кожу и, подождав, удовлетворительно хмыкнула. Лант спокойно следил за ней, в то время как Мэроу непринуждённо изучал лавку.
— Хороша работа. Кто учил? — после спросила Далая.
— А это у нас дядя целителем был, мамин брат, — не мигнув, так и не оторвавшись от рассматривания сваленных в кучу свитков, соврал Мэроу.
— Хороший дядя у вас, смышлёный. Звать как?
— Острый Глаз.
— Необычное имя.
— Ему в деревне такое дали. Мы же из западных земель, там обычай такой, — продолжал врать Мэроу.
— Раз обычай… два золотых дам, — поворачиваясь к Ланту, заключила Далая. — Если будут ещё что, вы ко мне сразу идите, а не к обманщику Гамуну, он и дешевле даст, и сплетен понапускает.
— Хорошо, — взяв две сверкающие монеты и положив их в мешочек, Лант поспешно вышел на улицу. Если у него и кружилась голова, то виду он не подал. В то время как у Мэроу сразу покраснели глаза. С удовольствием отдышавшись, Лант расплылся в довольной, хоть и несколько бестолковой улыбке. Теперь у них есть деньги и на ночлег, и на еду, а там, со временем, разобравшись с оставшимися запасами трав, можно и ещё заработать на жизнь.
— А теперь найдём место для ночлега…
— И по городу можно, — закончил за него не менее довольный Мэроу.
Так они и поступили. Сперва отыскали небольшой трактир и договорившись с хозяином об ужине и постелях, потом отправились изучать город. Те дома, что попроще были одноэтажными, покрытые черепицей, с различными вырезанными узорами. Другие, двухэтажные, почти всегда оканчивались небольшой башенкой с острым шпилем. Красовались там и небольшие балкончики. Часто приходилось переступать выложенные зелёным камнем канавы, где в дождливую погоду стекала вода, образуя большие лужи местами. Разодетые в яркие зелёные и желтые одежды дети кормили хлебными крошками рыбок в фонтане, другие бегали по улицам, путаясь под ногами. Двое ребятишек чуть не сшибли круглого, усатого трактирщика, нёсшего не менее круглую бочку. Голуби сидели на подоконниках и на перилах вездесущих мостов. А те, кто должен был убирать птичий помёт, тут же вычищали улицы. Сидя на бордюре из белого камня тихо заводили песни певцы. Вскоре кругом их окружали слушатели, от которых, согласно старой эламской традиции, всегда перепадало звонких монет.
Когда стемнело, зажглись факелы. В окнах забрезжил свет. Успевшие проголодаться друзья поспешили в трактир, носивший гордое название "Скрещённые Мечи". Долго им отыскивать дорогу не пришлось, миновав несколько широких улиц и свернув у фонтана в виде рыбы влево, они вышли к большой деревянной двери, украшенной металлическими вставками.
Внутри было людно и пахло готовящейся едой. Разношёрстно разодетые путники со всех концов света переговаривались, обсуждая последние события. Пел в углу бойко и задорно песняр. Свободного места не нашлось, а потому Лант согласился поесть в комнате, а заодно и дела обсудить перед сном.
Когда принесли ужин и с самыми любезными извинениями расставили на дубовом столе, друзья, отпустив трактирщика, набросились на еду. Был тут и горячий суп с омлетом и картошка, запечённая с рыбой, и пирог с фруктовой начинкой, и грушёвая настойка.
Ели не аккуратно и торопясь. Не то что в лесу, точь-в-точь как в былое время. Поливая картофель соусом, Лант торжественно взял вилку.
— Никогда не думал, что полный желудок так поднимает настроение, — отправляя очередной кусок в рот, заметил он.
— Это потому что еда всегда была, — заметил на это Мэроу. Его тарелка уже успела опустеть и он положил себе добавки.
— За неделю у нас заплачено, еда тоже будет. А там и снова деньги появятся. Сейчас бы придумать, чем бы таким полезным заняться. — Задумчиво разрезая омлет на равные части, Лант выпрямил спину. — Я бы мог и дальше собирать травы, но здесь их не так много, как в лесу. Некоторые я и не знаю. Как те, жёлтые, помнишь? Стоит спросить эту Далаю, не нужна ли ей помощь в приготовлении зелий. А тебе что нравится?
— Знать бы, — Мэроу за раз выпил стакан настойки. — Разве что тебе помогать, но ведь ей два помощника не нужны, так? Могу следить за фонтанами. Заметил? Есть должность такая — следить за фонтанами. — Мэроу улыбнулся и перебрался на кровать. Стянул одежду и залез под одеяло. — С этим я ещё разберусь. — Довольно потянувшись, он зарылся лицом в подушку. — А знаешь, впервые такое ощущение, что я дома. Уютно, тепло, огонь трещит…
— Да-да, птички, солнышко, весна, — поддразнил его Лант, тоже укладываясь. Меч он поставил возле себя.
— Но ведь хорошо. Правда? — размягчено протянул Мэроу.
— Правда. — Лёжа на спине и смотря в потолок, Лант ещё долго не мог заснуть. Всё то время, что он ходил по городу, всё высматривал в толпе алый плащ, да так и не высмотрел. Встретить бы хоть одного мага. Но нет, те — как теперь предполагал Лант — сидели в королевском дворце советниками и сами отлучались редко. Хоть один из них недавно всё же выехал из Элама и поехал в сторону Риан-Ондима, по словам трактирщика.
Утром солнце дорожкой прокралось сквозь окно и даже через закрытые глаза мир казался оранжевым. Как это чаще бывало, Лант поднялся первым. Умылся холодной водой в тазике, оделся. Решил, что неплохо бы отдать свою одежду, а заодно и одежду Мэроу на стирку, и спустился вниз, не став будить друга.
