Кот окинул меня испытающим взглядом, кивнул:
— Будем надеяться… Сделать мы можем не так уж много, самое простое было бы с помощью яблока, но уж больно ненадежно, да и у тебя вряд ли получиться… Но попробовать надо. Самое надежное это клубочек зачаровать, да в городе с ним не побегаешь, автомобили там, внимание опять же… Да и что делать, если ее за город увезли? Клубочек, он ведь по дорогам кататься не будет, он на прямик привычный… Значит так, давай дуй за яблоками, а там посмотрим.
Несмотря на ранний час, рынок гудел, словно осиный улей. С чего бы это? Подумал я, но тут же едва сдержался, что б не хлопнуть себя по лбу, распугивая людей: выходной! С этим отпуском как-то потерялся я в днях недели. Мне что среда, что воскресение — все едино. А сегодня суббота. Кто вчера не уехали на дачи, с утра пораньше поспешили по магазинам и рынкам.
С трудом проталкиваясь сквозь густой людской поток, я торопливо бродил по рынку в поисках фруктовых рядов. Фрукты отыскались сразу после рыбы и мяса. Ассортимент на удивление оказался небогатым, и это при нынешнем-то изобилии, когда арбузы продают даже в феврале! Миновав с десяток лотков, я остановился перед палатками с одеждой и бытовой химией. Покачав головой, я вернулся к фруктам. Бананы, абрикосы и персики интереса не вызывали, груши тоже. А вот перед яблоками я останавливался надолго, внимательно рассматривая предлагаемый товар.
Продавец, улыбнувшись мне как можно благожелательнее, вернулся к прерванному разговору. Его коллега стоящий у лотка с настоящими американскими кроссовками изготовленными в Китае, округлив глаза, рассказывал отчаянно жестикулируя:
— Слушай Вано, я такую девушку видел! Глаза зелёные как виногpад, щечки pозовые как спелые яблочки, губки как вишенки, Фигуpа как гpуша. Слушай, Вано, может это любовь?
— Э-э-э-э, какой такой любовь, это авытамыноз! Ыди, овощи, фpюкты кющай.
В этот момент внимание продавца кавказца перекинулось на меня.
— Вазми грушу, дарагой! — Улыбаясь во все тридцать два зуба предложил он. — Груша — м-м! Пальчики оближэш!
— Да мне яблоки нужны.
— Вазми яблоки, да? Яблоки тоже — м-м! — Он снова причмокнул. — Нэ пожалэешь!
Я с сомнением оглядел малюсенькие словно горох, сморщенные яблоки. Заметив выражение моего лица, продавец горячно затараторил, размахивая руками, чуть не сбивая свой товар с прилавка.
— Харошие яблоки! Зачеэм так смотришь? Нэ веришь, да? На, сам папробуй!
С этими словами, он протянул мне яблоко. Покачав головой, я отказался от угощения. Продавец обиженно насупился и замолчал, зыркая на меня исподлобья сердитыми глазами. Кинув взгляд на соседние лотки, я убедился, что и там дела с яблоками обстоят неважно. Брать такие очень не хотелось. В голове, не переставая, вертелись отрывки из детских сказок повествующие о румяных наливных яблочках катящихся по тарелочкам… Эти до наливных и румяных немного недотягивали… Вернее сказать перетягивали на полгода.
Но, как говориться, на безрыбье… Тем более тащиться в универсам, да покупать там яблоки по запредельным ценам очень не хотелось.
— Ладно. — Махнул я рукой. — Взвесьте полкило.
Продавец просьбу выполнил, но взгляд не смягчил. Отходя от лотка, я еще долго чувствовал на себе его сердитый взгляд. Ну и фиг с ним, от меня не убудет.
Меня всегда раздражал перекресток у дома. Не обращая ровным счетом никакого внимания на горящий сигнал светофора, машины, в основном иномарки, проносились, даже не замедляя скорости. Бедным пешеходам, и мне в их числе, приходилось настороженно наблюдать за дорогой и бежать без оглядки едва в плотном потоке забрезжит просвет. Не раз и не два в год, здесь случались аварии, но до этого никому не было никакого дела.
Светофор благосклонно посмотрел на меня зеленым глазом, приглашая ступить на проезжую часть. Я, и еще несколько человек, едва успели дойти до середины дороги, как прямо на нас, даже не утруждая себя бибиканьем, понесся черный, блестящий свежевымытыми боками, мерседес. Народ в страхе шарахнулся в стороны, рассыпая проклятия обнаглевшим новым русским. Одна женщина чуть замешкалась, и мерседес насмешливо вильнув боком, ударил по большой хозяйственной сумке в ее руке. Женщина испуганно вскрикнула. Сумка, скрежетнув по полированному черному боку вырвалась из рук и упала недалеко в стороне. Взвизгнув тормозами мерседес резко остановился. Люди, наблюдавшие эту картину, замерли, остановился и я.
Дверца мерседеса плавно открылась и наружу, матерясь на чем свет стоит, выпрыгнул хозяин машины. Молодой, наглый, уверенный в своей безнаказанности хозяин жизни, подскочил к застывшей соляным столбом женщине.
— Ты чо, мочалка плесневелая, совсем оборзела?! — Нависнув над невысокой женщиной, заорал детина. Лицо от натуги пошло пурпурными пятнами. Сзади из машины показались два его приятеля. Похожие словно близнецы, выставляющие напоказ накачанные в спортзале мышцы, они исподлобья зыркали на собравшуюся толпу: мол, кто вякнет? Детина меж тем продолжал наседать на женщину. — Ну чего зеньки вылупила, дура? Ты знаешь сколько покраска моей машины стоит? Да ты у меня квартиру продашь, корова!
Из толпы раздался возмущенный выкрик, мол, сами правила нарушаете, но стоило «близнецам» повернутся в ту сторону, как выкрикнувший стушевался и нырнул в толпу, только его и видели.
Женщина затравленно озиралась, ища поддержки. По мере того как ее полный слез взгляд останавливался на лицах, толпа редела. Наконец остались несколько особо любопытных старушек и я. Заглянув в эти молчаливо кричащие глаза, я вздохнул. Что ж, гореть так гореть…
— Слышь, ты, крутой, оставь даму в покое. — Негромко окликнул я хозяина мерса.
Тот молниеносно развернулся, вперивая в меня горящий злобой взгляд. Его дружки, мгновенно подобравшись, отреагировали точно так же.
— Ты что ль платить за нее будешь? — просипел детина. — Буратино что ли? Вали по-хорошему, задохлик…
И не обращая больше на меня внимания, повернулся к женщине. Такое отношение к моей скромной персоне было оскорбительным. Пожалев, что вокруг слишком много народа и нельзя ничего сделать, не привлекая внимания, я воинственно перехватил пакет с яблоками… Идея!
Переложив пару яблок в карманы, я сунул руку в пакет и выбрал на ощупь яблоко покрепче.
— Слышь, крутой, как тебе вот это?
Яблоко стремительно понеслось в сторону блестящей в утренних лучах задней фары, подгоняемое невидимым глазу тугим сгустком воздуха. Сочно шмякнуло, хрупнуло и на асфальт посыпались осколки толстого стекла вперемешку с яблочным джемом. Выпучив глаза, детина замер судорожно распахивая рот. И без того багровое лицо побагровело еще больше, приобретая синюшный оттенок. Я даже испугался — как бы с сердцем чего не приключилось. Однако детина уже пришел в себя и разразился новым потоком брани.
