Застигнутый врасплох, он грохнулся на землю, не имея ни малейшего шанса за что-либо схватиться и устоять на ногах, и безуспешно пытался вдохнуть выбитый из лёгких воздух. Тем временем Делайла взлетела на ноги, обернулась и, не дав Лайелу возможности подняться, запрыгнула на него и оседлала.
— Что ты там говорил, вампир? — промурлыкала девушка.
На мгновенье в его лазурных глазах блеснуло восхищение, которое, впрочем, быстро погасло.
— Милый приёмчик, очевидно, твой любимый, — ответил вампир без улыбки, на которую она надеялась. Но умиление всё равно слышалось в его голосе.
— Спасибо. И, да, он мне нравится.
Он медленно приподнялся на локтях. Делайла перебросила волосы через плечо, открывая шею, и склонила голову набок.
— Давай. Я уже устала ждать, когда ты приступишь. Покончим с этим скорее.
Он покачал головой.
— Я не буду кусать тебя туда, — ответил Лайел, хотя не сводил глаз с её горла, и жадно облизывал губы. — Твои товарищи по команде увидят раны, а им уж точно не понравится, что ты была со мной.
Он говорил невнятно, почти заплетающимся языком, будто перебрал вина.
— Тогда куда?
Его взгляд медленно опустился на внутреннюю сторону её бедра. И она вздрогнула.
— Тебе понравилась мысль о том, что мой рот коснётся тебя там? — спросил он горячо. Однако, ещё не услышав её ответа, затряс головой, и гнев заплескался в его завораживающих глазах. — Не имеет значения. Не отвечай. Я прихожу к выводу, что сам гораздо больше похож на своих людей, чем думал, и я не хочу знать о твоих желаниях.
Словно не слыша его, она всё же ответила, потому что не хотела, чтобы Лайел приравнивал её к вещи, бесчувственному объекту. Когда вампир коснётся её губами, он будет думать только о ней одной, и ни о ком больше, будет знать, что она возбуждена для него, готова для него.
— Да, мне такая мысль очень нравится. Я мечтаю об этом прикосновении, жажду его.
Его зрачки сузились, и он шумно втянул воздух. Делайла могла чувствовать быстрые удары его сердца под своим бедром. Девушка моргнула, и внезапно оказалась уже лежащей на спине. Мужчина склонился над ней, и его белые волосы рассыпались пологом вокруг её лица.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда всё закончится.
— Собираешься намеренно причинить мне боль? — выдохнула Делайла.
Его запах окутал её. От него веяло силой. Этот аромат был острым и таким мужественным, что она не смогла удержаться и глубоко вдохнула, наслаждаясь им. В этот момент их тела соприкоснулись, её мягкая грудь с его твёрдой. Соски девушки немедленно затвердели от нестерпимого желания ощутить на себе прикосновение рук этого мужчины.
— Раздвинь ноги, — приказал вампир сквозь зубы, игнорируя её вопрос.
Он приказывал. И хотя однажды Делайла поклялась никогда ему не подчиняться, амазонка обнаружила, что с удовольствием делает именно то, что он велел. Её кровь была такой горячей, что уже, вероятно, расплавляла кости.
Лайел устроился удобнее и придавил её всем своим весом.
Тёплая вода плескалась о ступни Делайлы, поднимаясь всё выше и выше по ногам, бокам, до самых плеч, будто лаская. Несколько локонов его волос взметнулись и развевались вокруг неё, прикасаясь, словно вожжи, к её чувствительной коже.
— Я предупреждал тебя. Я говорил тебе держаться от меня подальше. Но ты здесь.
Лайел оттолкнулся назад и поднялся на колени. Он смотрел на неё сверху вниз с непроницаемым выражением лица. А всё его тело… излучало силу каждой своей напряжённой мышцей.
Живот амазонки затрепетал.
— Я — Делайла. Я здесь. И я твоя.
«Хотя бы на сегодня», — добавила она про себя, и от этой мысли ей сделалось грустно.
Ноздри Лайела расширились. Ногти на безвольно свисавших до этого по бокам руках удлинились. Амазонка представила их на своём теле, сгребающими её в объятья, слегка царапающими кожу. А потом он, конечно, залижет, успокоит боль горячими прикосновениями своего языка. Она станет умолять о большем, и он обратит своё внимание на её лоно, прикоснётся… О, боги. Делайла содрогнулась, ощутив там влагу.
Вампир зарычал, как животное, как настоящий хищник.
— Скажи мне правду. Никакой лжи. Тебя когда-нибудь раньше кусал вампир?
— Да. И это было неприятно.
Руки мужчины легли ей на талию и крепко сжали. От ревности, что он не будет первым, кто её укусит?
— Значит, у тебя нет пристрастия к нашим… тому, как мы это делаем?
— Едва ли.
— Ты говоришь так, будто по-другому быть не может — но я уверяю тебя, что если сделать всё правильно, это может принести несказанное удовольствие. И ещё, в таком случае, мне интересно, зачем позволять мне делать это, если тебе подобное столь ненавистно?
Каким-то образом он всё больше излучал удивительное, невероятно соблазнительное тепло. Оно окутывало девушку, такое опасное, затмевающее всё на своём пути, открывающее перед ним всего лишь… женщину. Воительница внутри которой давно ретировалась. Укусит ли её Лайел так, как надо? Сделает ли это приятным для неё?
— Ну? — потребовал он ответа.
— Из любопытства, — ответила Делайла. Именно этим она предпочла объяснить свой поступок и самой себе.
— Я так не думаю, — покачал головой Лайел.
— Полагаю, тебе следует меньше думать, — ответила она. Амазонка не желала говорить ему правду о том, что не могла вынести даже мысли, что он пойдёт за этим к кому-нибудь другому. Чувство собственницы было для неё столь же в новинку, как и эта всепоглощающая страсть.
— Ты хочешь, чтобы я погрузил в тебя клыки, или нет?
— И ещё, ты слишком много болтаешь, — продолжила дразниться она.
— Вероятно, — сказал он, но не сдвинулся с места.
По его лицу было видно, что он колеблется, и это был первый намёк на испытываемые Лайелом эмоции с тех пор, как он подмял её под себя. Обученная в битвах читать по лицам, амазонка подозревала, что так Лайел просто пытался отговорить самого себя от этого шага, пока не поздно. Вероятно, надеялся, что её ответы на вопросы помогут ему в этом.
Но этот мужчина явно не собирался уходить от неё. Только не после того, как она предложила ему себя вот так открыто, поправ собственную гордость, чего никогда не делала даже для своих сестёр. Даже для Ворика.
— Если ты не укусишь меня в следующие три секунды, вампир, я встану. Я оставлю тебя здесь, и ничто, даже любопытство, не вернёт меня назад.
Он сгрёб её за плечи и пригвоздил к земле, но так и не склонился над ней.
— Не угрожай, если не собираешься выполнять свои угрозы. Это даёт твоим врагам преимущество перед тобой.
— Один, — начала она считать.
