Опять же, что в Алмазовке было известно про Руслана? Ну, ходит парень тенью за Сергеем. В Игнатовке, наоборот, именно он интересовал Доброго Пастыря.
Песчаная равнина тем временем поглотила отряд, растворила его в себе и сейчас несла как волна щепку. Накат - откат. Только прошли у этого заметного бархана, и уже вернулись к его поддутому, готовому вот-вот обвалиться, гребню с другой стороны. Немного ровной прямой дороги, и опять в обход, чтобы в следующий виток вернуться к тому же бархану с тыла. Так они до смерти будут вилять и никуда, никогда не придут!
Короткий крик впереди остановил разве что Илью, да еще двоих. Остальные продолжали двигаться как сомнамбулы. Еще крик матюгом. Кажется, со второго раза дошло до всех.
Шеренга замерла, только головами крутили. Тишину нарушал лишь свист ветра, да шорох песчинок. Впереди опять заматерились. Теперь - адресно. Начальник конвоя напустился на Руслана. Но его вопли заглушил грохот - с вершины бархана оборвался, готовый рухнуть надув. До него не дошли шагов пятьдесят. Подойди колонна ближе, всех бы накрыло многотонной массой.
Они ждали, пока остановятся последние струйки песка. Начальник караула и Руслан о чем-то тихо пререкались. Начальник требовал, парень отрицательно мотал головой.
Остальные стояли, как велено. Наконец передовые договорились, и караван потащился прямо через песок.
Вот тут-то Илья и вспомнил, что совсем он не молодой да прыткий. Не мальчишка, готовый с одинаковой резвостью бегать по ровному, по хлюпкому и по рыхлому, - до колен провалиться, - песочку. Уже через несколько шагов пот залил глаза.
Пришлось навялить остатки рубашки еще ниже. Так хоть глаза не заливало. Каждый шаг давался невероятным напряжением.
Этап остановился только раз, когда упали сразу двое. По цепочке передали головным, те притормозили. Одного из упавших подхватил худой, высокий, заросший седой щетиной мужик. Ломая строй, они пошли рядом, в обнимку. Второй рухнул рядом с Ильей. Ругаясь всеми известными ругательствами, Донкович наклонился, взял человека за руку и с натугой стал поднимать. Чуть не упал рядом, но тот выпрямился и пошел, едва переставляя ноги.
Зыбучая каторга кончилась, когда силы были на пределе. Человек, которого Илья волок, дальше зашагал сам. Опять под ноги побежала извилистая, как самая жизнь в городе Дите и его окрестностях, стежка.
Казалось, прошло страшно много времени, а они не продвинулись и до половины пути, когда тропка пошла на подъем. От усталости и голода сильно кружилась голова.
Илья даже не сразу заметил, что ступает не по метеной ветрами земле, и не по предательскому песку, а по широкой каменной дороге, с ровно пригнанными булыгами. Отряд полз на гребень очередного холма.
Китайская горка оказалась природной возвышенностью. С высотки открылись: зеленая долина с плосковерхой горой, замкнутая в переплетение сиреневых каналов; приземистые домики, излучина реки и кусочек залитых водой полей. Над всем парила невесомая дымка.
Передохнув минут пять на вершине, стражники погнали людей дальше и остановили только у первого канала. Каменные столбики с той и с другой стороны свидетельствовали о существовании когда-то в этом месте моста. Но перемычка отсутствовала. Неужели станут загонять в воду? Тогда, отряды - миф. А приговоренным вся дорога - до первой лужи. Рачительные вьетнамцы, кажется, удобряли свои поля трупами… что если г-н Алмазов с Его Преосвященством таким образом платят за поставки риса?
Умирать уже не хотелось. Первый раз за много месяцев вырвавшись на волю, - ограниченную шеренгой, веревкой и конвоем! но волю - Илья испытал вдруг прилив сил. Или это последний всплеск, эйфория перед неизбежным концом?
Не одному ему пришли в голову скверные мысли. Шеренга заволновалась. Люди закричали.
- Молчать! Стоять смирно! Кто побежит - смерть на месте! - надрывал глотку начальник конвоя. Остальные стражники шли вдоль цепи, дубинками укладывая людей на землю. Руслан уже лежал. Рядом ворочался Сергей. Лег и Илья.
Положили всех лицом в каменную дорожку. Но кусочек годного для обозрения пространства Илье все же остался. Краем глаза он увидел троих маленьких как подростки мужчин с автоматами.
- Подавай мост, - крикнул главный на ту сторону.
- Сяс подаем. Тех, кого иссют, в васей пальтии нет?
- Нет.
- Отвелнитесь.
- От, поганец, - бурчал рядом с Ильей, вынужденный подчиниться требованию хозяев, стражник. - Сволочи, окопались тут, еще и командуют. Показал бы я им…
- Покажешь, - отозвался другой. Ща переправимся, и пойдешь под дулом как приговоренный. У них тут без разбора.
- А если откажусь?
- Поля видал? Там знаешь, сколько удобрения лежит, которое тоже не хотело приказов слушать? Говорят, на таких полях рис в человеческий рост поднимается.
- Больше слушай, - оставил за собой последнее слово недовольный. Но, ясно: бунтовать против местных порядков поопасится.
Когда отряд подняли на ноги, два выложенных камнями бережка, соединяла металлическая плита. Она выходила из паза на том берегу и перекидывалась на этот в нахлест.
На мостик выпускали по трое, четверо. Металл гудел и пружинил. Илья разглядел в ямке у самой переправы хитрое устройство с системой шестерен. Его приводило в действие колесо наподобие штурвала. Сейчас они пройдут, и переправа опять задвинется на свое место.
От бережка их погнали бегом. Илья, задыхаясь и хватая ртом воздух, все же сумел удивиться: Руслан так и нес Сергея на плече. Погнали еще быстрее. Теперь Донковичу пришлось хватать за руку и тащить своего соседа по веревке. Если упадет, кто знает, как на это отреагируют мелкие хозяева здешних мест?
Их остановили на вылизанном, мощеном пятачке у подножья горы. Люди часто дышали, половина тут же села. Руслан упал как подкошенный. Лицо заливал потом. Ртом парень хватал воздух.
Наконец-то им дали отдохнуть. Час, наверное, попадавших на камни зеков никто не трогал. Стража уселась неподалеку. Часовые хозяев стояли с трех сторон, держа втоматы наизготовку.
Отдышавшись и отвалявшись, приговоренные мало помалу начали шевелиться. Только четверо не двигались. Илья пощупал пульс ближнему: сердце частило с перебоями.
Но он глубоко и ровно дышал. Отлежится денек-другой, подкормится, глядишь, потопает дальше как все. Остальных смотреть не стал - недовольно забурчали охранники.
- Якорь в корень! - заковыристо выругался тощий спутник в седой щетине. - Кормить-то собираетесь?
- Ага. Щас попаритесь еще маленько, а потом вам разносолов вынесут, - огрызнулся ближний конвоир.
Крюковчане, - по извлечении Ильи и Сергея из поруба, - завтраком не озаботились, но хоть дали вволю напиться. Правда, по дороге та вода трижды успела выйти потом.
