— Нет, нет, — сказал Тамареск, смутившись, — просто мне не по себе.
— Знаешь-ка что, друг, — ласково сказал Гай, — ложись спать: день был не легкий, так что надо его отправить баиньки.
Спустя несколько минут друзья ушли, а Тамареск остался наедине со своей находкой. Он поставил стул рядом с ванной и сел, разглядывая лицо незнакомки. В голове всплывали сны годичной давности, от них стало душно и Тамареск пошел спать от греха по дальше.
Я очнулась и удивилась.
Сам факт того, что я проснулась, был удивителен.
Сейчас вспоминая начало того дня я удивляюсь, как-тогда шарики за ролики у меня не заехали? Может это и к лучшему: сойти с ума вторично нельзя. Возможно тогда-то я и вошла в ум. Если с ума можно сойти, то и обратно можно тоже вернуться, войдя в ум.
Голова у меня побаливала, хотелось пить, но в остальном я чувствовала себя очень даже хорошо. Открыв глаза я увидела кремовую плитку и белый потолок. Такого у меня дома вроде бы не было. И очнуться я должна на кухне. Это что, больница? Судя по тому, во что я закопана, это грязелечебница. Или в наших моргах теперь в ваннах с землей тела готовят, чтобы, так сказать, клиенты привыкали?!
Я подняла руку, рыхлая земля посыпалась на пол. Я была одета, хотя теперь одежду можно на помойку выносить. Я меньше бы удивилась, если бы очнулась голой. Это логично. Меня нашли соседи, вызвали скорую. Пока я мило беседовала со Вселенной, врачи констатировали мою смерть и вызвали братьев по цеху. Меня увезли в морг и зачем-то засыпали землей, для консервации что ли? Ну, да, я не знаю, как у них все устроено в похоронных бюро. Но почему они труп в одежде положили?! Логично было бы его раздеть! Они меня и хоронить что ли так собирались?! Может еще и в братской могиле?! Я окончателно обиделась и стала выбираться, чтобы найти кого-нибудь, кто может ответить за все прегрешения человечества передо мной. Ох, и не повезло бы первому встречному!
Я выбралась из ванны и обнаружила, что нахожусь в просторной комнате, где была еще одна ванная, раковина и изящный писсуар. Обида вскипела с новой силой: ах, они меня еще и в общественной уборной положили! Недоумение же крепло и крепло, откуда-то выползло любопытство. Над раковиной, как у людей, висело зеркало. Я открыла кран. Он не работал. Под раковиной стояло ведро с водой, достаточно объемное. Кое-как я умылась из него. Вымыла руки и лицо, до всего остального пока не было особого дела. Важно было выяснить, где это я?
Я осторожно, оставляя жуткие грязные следы, вышла из ванной и попала в коридор. В коридоре, похожем на смесь классических коммуналок (по объему) и дворца какого-нибудь герцога (по отделке), я сначала и заблудилась. Повернув направо, туда где двери не было, я попала в столовую, за которой ясно читалась кухня. Все там было красиво, но по холостяцки не тронуто. То есть этими помещениями вообще не пользовались, так зачем и убирать. В холодильнике, больше похожем на тумбочку со льдом, продуктов не обнаружилось. Вспомнив о том, что полагается кушать, я прониклась духом Вселенной и поняла каково это — жить с дыркой в теле. В желудке образовывалась прямо-таки черная вселенская дыра.
Попутно я взглянула в окно. За окном рисовался совршенно фантастический пейзаж. Это точно была не Москва, нет в Москве такой архитектуры: и пряничных домов и мостовых, и острых шпилей, и люгеров — ничего этого в Москве нет. Прага? Но каким ветром я в Праге? Или похоронные конторы в Москве переполнены, и теперь всех посылают в Прагу?! Да, нет, бред это! Да и на Прагу не похоже. Я была там проездом. Нет, на Прагу это вообще не похоже. А вот фонтан на площади был бы как нельзя кстати. Вопрос, а я сейчас в центре города или на окраине? Хотя какая к черту разница, если я даже не знаю, как город называется?
— Утро доброе, уже проснулись? — голос, довольно высокий для мужчины, возник неожиданно.
— А как вы меня нашли? Здравствуйте! - ляпнула я, разглядывая то чудовище, что предстало моим глазам.
Мужчина мне был знаком, очень смутно, словно я видела его один или два раза в жизни, но с чем-то очень важным это было связано. С чем? Не могу вспомнить, позже.
Пронзительные карие глаза, высокие скулы, почти как у монгол, крупные черты лица, но сразу вы не сможете сказать, приятен он вам или нет. Передо мной стоял мужчина, о котором что-то можно понять только поговорив с ним, физиогномика тут бессильна. Он был среднего роста, крепыш, но слегка полноват, хотя это ему даже шло. Уже утром он был в свитере, в котором похоже и спал, и в каких-то штанах. Говор его был мне до боли знаком. В голове болезненно прорезалась мысль: "ТАУ????".
— По следам, — усмехнулся он, — разрешите представиться: Тамареск Патанда, потомок ардорских шаманов. С кем имею честь?
— Святослава… — я поперхнулась, надо же фамилию забыла. Хотя судя по лицу ему и фамилии не надо было: ишь как побледнел!
— Святослава?! — воскликнул он. Сейчас он очень похож был на соляной столб, если только они могут моргать, так часто.
— Да, а что? Это запрещено местными законами?
— Что запрещено? — отмер потомок.
— Носить имя Святослава.
— Нет, нет, нет, — быстро заговорил Тамареск, он присел на какой-то стул, — просто, понимаете ли… Как бы вам объяснить, но только я сам до конца не понимаю, что происходит. Нет, конечно я догадывался, что все может быть так, но. Ясве всесмогущая, разве так бывает?! — он закончил свою речь в упор гладя на меня круглыми от ужаса глазами.
"Не хватает, чтобы обо мне тут была легенда и я должна спасти мир, победив тучу злобных монстров", — подумала я, — "А я тут именно за тем, чтобы их спасать!"
— Так не бывает, но так есть! И если вопить, что так не бывает, то только время зря потратишь: ТАК уже есть! — резонно заметила я, садясь напротив.
— Добро пожаловать на Тау, — выговорил Тамареск, — вы — наш Создатель.
— Я знаю, уже догадалась, — спокойно ответила я, — Не волнуйтесь так, господин Патанда.
— Хорошо, — Ардог постепенно овладевал собой.
Какая-то милая мелодия, наигранная видимо на лютне прервала нашу содержательную беседу.
— Прошу прощения, — Тамареск встал и исчез из кухни. Минут пять его не было, затем он вернулся, приободренный.
— Госпожа, сейчас сюда прибудут мои друзья, люди надежные и толковые. Они нам с вами помогут.
— А нам нужна помощь? — недоумевала я.
— В некотором смысле, да. Вы же наверняка кушать хотите, это раз. А во-вторых, ваша одежда. Она, кажется, испорчена, — закончил он, смешавшись.
— Ну да, ну да. Не без помощи некоторых, — я хитро стрельнула глазами в Тамареска, — зачем вы меня в ванной зарыли?
