Волчонок же напротив волчком крутился рядом, и Варя с радостью побежала бы с ним в лес, чтобы не сидеть рядом с его папочкой. Богдан, похоже, прекрасно понимал её настроение, он тяжело вздыхал и сильнее подбирал под себя лапы, но что-то удерживало его от прогулки в лес. Возможно, он не хотел открывать перед ней свои звериные инстинкты. Сейчас он прекрасно справлялся с ролью домашнего пса. Лес мог поставить всё с ног на голову и заставить его забыть, что такое человеческая благовоспитанность.
От долгого сидения ноги затекли. Варя поднялась, с трудом скрывая обиду за то, что волк даже не повернул морды, чтобы узнать, что она собралась делать. А она всего-навсего хотела вынуть из кармана обёртку от колбасы и спрятать в рюкзак. Волчонок последовал за ней, и Варя побоялась, что он прогрызёт в рюкзаке дырку, и убрала тот в каморку Михея. Она не переступала порога, просто кинула рюкзак в темноту и затворила дверь. Ключа не было — он, должно быть, валялся у камина, но она не пойдёт туда из страха встретить на пути не выловленное Богданом хвостатое чудовище.
Время текло ужасно медленно. Солнце всё ещё стояло в небе высоко. Волк лежал неподвижно. Волчонок носился по саду, боясь отходить от отца слишком далеко. Варя достала шоколадку. Есть после фруктов не хотелось. Она просто не знала, чем себя занять, и в итоге пошла собирать цветы. Быстро набралась целая охапка, и Варя уселась плести венок, с трудом вспоминая, как это делается. Когда она наконец водрузила его себе на голову, волк с интересом поднял голову и даже сел. Только не стал выть в знак одобрения. Хотя, возможно, ему и не понравился результат. Варя натужно улыбнулась и, сняв с себя венок, возложила его на голову волка. Он не был достаточно большим, чтобы украсить шею, как ожерелье, потому повис на одном ухе, но волк не скинул его, и Варя поспешила забрать венок себе.
Играть с ней Богдан не намеревался. А что ему рассказать, она не знала, да и вообще существовала вероятность, что он уже не до конца понимает человеческую речь. Она утешала себя этим, чтобы притупить страх надвигающейся ночи. Но вот закат поджог ей лицо, и она поспешила накинуть кофту и взять спальник.
Волчонок засуетился, то и дело поднимая нос по ветру — его явно тянуло в лес, и Варя с опасением взглянула на его отца, но Богдан подвинулся к ней и опустил морду на кеды. Ноги затекли, но Варя не смела согнать с них волка, боясь, что тот, обидевшись, удерёт в лес. Она достала бутерброды и принялась кормить волчонка, вглядываясь в обступившие деревья сумерки. В небо она боялась поднимать глаза — там властвовала луна, и здесь, в траве лежал тот, кто был ей подвластен.
Варя забралась в спальник и застегнула молнию. Волчонок улёгся в головах, и она не стала затягивать капюшон. Его отец вытянулся вдоль её спины. Травы дурманили ночными ароматами. Она повернулась на бок и доверила себя волкам. Пару раз она поднимала ресницы, чтобы заметить, как на ветру подрагивает не только осока, но и волчьи уши. Он не собирался спать, он стоял на страже. Наверное, по ночам теперь сюда забредают дикие волки.
Варя проснулась оттого, что ей нечем стало дышать — волчонок во сне завалился ей на лицо. Она приподнялась и поняла, что рот и нос ей закрыла волчья лапа. Уже рассвело — пусть она и соня, но не стоило так жестоко будить. Она попыталась вывернуться, но волчонок оказался сильнее, чем казался на вид. Богдана, похоже, рядом не было. Она хотела позвать его, но только хватанула с волчьей лапы земли, и ведь не отплюёшься, так крепко зажат рот. Потом её потащили зубами за воротник. Это уже были проделки Богдана. Волчонок засуетился и, ухватившись зубами за молнию, освободил Варю из спального мешка.
Теперь она могла дышать и слышать — к утренним птичьим трелям добавились голоса людей. Говорили по-румынски, и будь они ближе, она могла бы понять отдельные слова — её знаний интенсивного курса должно было хватить, но Богдан волок её глубже в сад, и она доверилась ему. Люди в этой деревне не к добру… Если только Костя не вызвал полицию. Но он не мог! Или… Нет!
Варя подскочила и побежала за волком к ближайшей развалюхе. Как раз той, где она пряталась от Михея. Волчонок прыгнул через окно следом за ней. Богдан остался снаружи и навострил уши. До неё доносилось хлопанье дверей, смех… И наконец выстрел! Незваные гости явно опробовали ружьё. Другого выстрела не последовало — выходит, там действительно оставался всего один патрон. Стражи порядка стрелять бы не стали. Кто же там? Воры? Но что брать? Любопытная молодёжь? Тогда лучше отсидеться в развалюхе. Только бы они не пошли сюда. С ней два волка, но кто знает, вдруг у них оружие.
Богдан прыгнул в окно, и Варя тут же растянулась на полу, не обращая внимания на попавшее под живот что-то острое. Волчонка она прижала к себе, будто тот оставался человеческим ребёнком. Она вновь вслушивалась в шаги, как тогда с Михеем. Но старика с ружьём она боялась намного меньше тех, кто сейчас бродил по заброшенной деревне. Если они не зашли в каморку, то могли и не заметить современного рюкзака и тогда не станут искать его хозяина. В саду высокая трава и спальник сливается с ней, да и неинтересны таким гостям плодовые деревья…
Голоса приближались. От страха кровь прилила к ушам, и Варя не смогла разобрать ни единого слова. Волчонок лежал смирно, а его отец отступил в тень и изготовился к прыжку. Богдан загрызёт любого, кто сунется сюда… Он собирается это сделать, да только получится ли? Видимо, в нём действительно не осталось силы, которая раньше отличала его от простых людей. Он стал обычным волком, немного понимающим человеческую речь, но сейчас всё бы отдал, чтобы вернуть себе человеческое обличье. Но не сможет, не может…
Варя не в состоянии была пошевелить рукой, чтобы вытащить из-под себя острую палку. Так даже лучше, она вытерпит боль сейчас, а потом у неё под рукой окажется средство для самозащиты. Голоса замерли, потом она услышала, как один попросил второго не ходить туда. Но шаги стали громче, и вот на них посыпались стёкла из второго окна. Варя чувствовала их на руке, но не шевелилась. А волчонок заскулил.
— Там кто-то есть! — крикнул первый второму.
— Крысы! Кто там ещё может быть! — послышался третий голос и потребовал вернуться.
Варя сильнее прижала к себе волчонка и почувствовала в руке острую боль. В неё вошёл осколок стекла. Она, кажется, не сдержала стона, но парень, разбивший окно, вернулся к приятелям, а то мог бы и проверить, что там за «крысы». Она продолжала лежать, даже когда перестала слышать голоса. Богдан стоял навытяжку. Его уши дрожали. Волчий слух и нюх намного тоньше человечьего.
Наконец Богдан повернулся, опустил голову и ткнулся мордой ей в нос. Варя разжала руки и выпустила волчонка. Тот выпрыгнул в окно. Она поднесла руку к свету — с неё стекала кровь. Волк ткнул её в колено, и Варя здоровой рукой сумела толкнуть дверь и вышла из укрытия. Жёлтые глаза уставились на кровь. Варя сжала пальцами стекло и, зажмурившись, выдрала его из руки, а потом зажала открывшийся кровавый фонтан, но волк тут же ухватил её зубами за штанину, и Варя догадалась убрать окровавленные пальцы и оставить рану в покое. Волк потянулся к ней, даже привстал на задних лапах, и Варя протянула ему руку, и тот принялся усердно слизывать кровь, то и дело косясь на её стиснутые зубы жёлтым глазом. А потом махнул мордой — типа, пойдём.
На половине пути Варя обернулась, удивившись, что волчонок не бежит впереди. Бедолага ковылял на трёх лапах. Богдан, занятый ею, даже не взглянул на сына. Теперь он принялся обнюхивать его рану.
— Моя очередь лечить!
Её рана продолжала кровоточить, и Варя постаралась не касаться шерсти, когда вытаскивала из лапы волчонка кусок стекла. Радостный, тот подпрыгнул ей чуть ли не до головы, но потом важно разлёгся в пыли зализывать рану, а они пошли дальше.
Дверь трактира оказалась нараспашку. Молодчики забрали и волчью, и медвежью шкуры, старое ружьё и, наверное, ещё чего-нибудь. Варя не заглянула в каморку, потому что Богдан уже запрыгал по лестнице. В пыли виднелись следы, и сердце Вари тревожно забилось, когда они одновременно подошли к двери в детскую. Волк принялся обнюхивать порог, а Варя просто толкнула дверь. Та не поддалась. Заперто? Но волк тут же напрыгнул на дверь, будто говорил — давай сильнее. Дверь от сырости разбухла, и Варя долго билась, пока ей удалось попасть в комнату. Возможно, это и спасло детскую от вандализма. Волк ткнулся ей в ладонь, и Варя потрепала его за ухом:
