от меня, смогла включить разум. Переступила через себя, свои взгляды и желания. Так сказать, бросила мне веревку через пропасть со словами: «Ты, безусловно дура, но моя!» — с губ Саши вырвался истеричный смешок. — И это не была победа. Совместное капитулирование? Да, наверное…. Вот только я не жертва, несмотря на то, что плачу.
— Твоя мама не хотела, чтобы ты занималась рекламой? — Сергей говорил тихо, даже вкрадчиво, словно тянулся за ее эмоциями и не хотел, чтобы они вновь закрылись от него. Он поймал себя на мысли, что ему хочется знать, что лежит на душе у Александры Клевер.
— Нет, не в рекламе было дело. РеклаМама — мое побочное решение. Я же пыталась отвоевать возможность жить, как мне хочется, и делать то, что мне хочется. Вот, довоевалась. Как-то так…
Возможно, откровенная ирония в словах Саши и должна была задеть Сергея, заставив разозлиться или обидеться, но он лишь криво улыбнулся. В его голове роилось столько вопросов. Почему Саша открыла ему свою душу? Почему, впервые за много лет, заговорила о чем-то важном и значимом? Это так виды Эльтона на нее влияют или сам Сергей? Хотелось бы, чтобы дело было не в видах…
Сергея действительно тянуло к этой женщине. Далеко не легкой женщине. Он прекрасно понимал, что с Сашей будет тяжело. Тяжело будет всегда. Но ему хотелось узнать, права ли Ида на ее счет? Прав ли он сам? И та тяга, которая не отпускает его уже давно — это все-таки влюбленность или же азарт, простое желание разгадать загадку?
Ее губы оказались слишком близко. Растрескавшиеся и обветренные, не сказать чтобы пухлые, но такие близкие.
— Как-то так… — повторил он за ней — или же озвучил свои мысли.
Сергей наклонился к Саше. И сам так и не понял, зачем ее поцеловал.
Вереница вопросов и тягостные секунды сомнения на секунду охватили Сергея с ног до головы. Но все отошло на задний план его мыслей, когда Саша неуверенно ответила ему.
В этом поцелуе с привкусом соли, малины и кофе было нечто такое, из-за чего совершенно не каменное сердце Сергея пропустило удар.
«Псих, — подумал он. — Вы оба психи. Несдержавшиеся».
Глава 14. 1 Ведьма со странностями
Вас когда-нибудь целовал человек, от которого вы меньше всего этого ожидали? Меня — никогда. До этого момента... Так что вначале меня накрыло шоком. Таким, который сопровождается мысленной — а иногда и не мысленной — руганью и желанием стукнуть кого-то.
В моё личное пространство вообще редко вторгались. Лешик так и вовсе каждый раз перед поцелуем спрашивал разрешения. И если на первых порах это казалось милым, то в конце уже знатно подбешивало. Хотя, стоит признать, в конце в Лёше меня подбешивало всё.
С Психом было иначе. Иначе с самого начала.
У меня даже проскользнула мысль, а не разбить ли мне об его голову кружку, чтоб не повадно было. Я, безусловно, собиралась оттолкнуть его и объяснить человеку, что с ним не так и как с этим жить... но было в этом моменте нечто такое завораживающее, что я поддалась.
Небо под ногами. Небо над головой. Колючая щетина. Тяжёлая рука на затылке. Шершавые, слегка растрескавшиеся губы. Привкус табака, малины, соли и кофе. Общее рваное дыхание. Запоздавшая, слегка ошалелая мысль: «Упавшие в соль кеды не спасти». Следующая мысль: «У него мягкие волосы, куда мягче моих». А затем губы, сминающие мои, и вопрос в голове: «А оно мне надо?»
Чёрт, наверное, надо... Раз уж колени подгибаются.
Шлепки и ещё одни кроссовки в воде. Вторая рука на моей талии. Держит, не даёт упасть в соль.
Не буду отрицать, иногда в моей голове появлялись шальные мысли о Психе, имеющие в своей основе один-единственный вопрос: а как это было бы? Но каждый раз в ответ на него я рисовала что-то глупое и абсурдное, смеялась и задвигала эти мысли куда подальше, потому что с реальностью они не имели ничего общего. Так, просто мысли, которые надуло в одно ухо и тут же выдуло в другое. Да я и сейчас толком не думала, а скорее болталась в эмоциях, как в стиральной машине, которую может выключить кто-то другой, но не ты.
Единственное, что я понимала точно, так это то, что повелась на красивый жест. У любой девушки голову снесёт от красивого места и красивого поцелуя от красивого мужчины. Слишком много эпитета «красивый»? Да, пожалуй, но мой мозг в тот момент не был способен подобрать более витиеватое описание.
Однако для меня такие мгновения остаются в памяти и всплывают время от времени приятными воспоминаниями, а не являются началом чего-то большего. Это как новый виток спирали, когда ты возвращаешься в исходную точку, но всё уже иначе.
Наша первая встреча осталась в памяти пятнами кофе на белой рубашке. Наш первый поцелуй имел привкус кофе.
А целовался Псих, надо сказать, круто: с толикой напора и даже власти, — вот только я чувствовала, что, стоит мне едва дать намёк, чтобы он отстранился, и всё тут же прекратиться. Возможно, в какой-то степени я доверяла этому человеку и понимала: если он не спросил разрешения, это ещё не значит, что он пойдет дальше и сделает что-то, что будет мне не по нраву.
Да и за создание атмосферы Психчинский явно заслуживает медальки. Вот только какой? Лучший целовальщик на районе? Поставщик качественных воспоминаний? Соляной романтик?
Я рассмеялась ему в губы. Сначала просто фыркнула, а затем меня накрыло всеми эмоциями, бушевавшими во мне, и я решила перенаправить их в заливистый смех во избежание последствий для окружающих. Вот так вот мгновение назад я задыхалась от ласки, а сейчас задыхаюсь от смеха, разорвав поцелуй и уткнувшись Психчинскому в плечо. Да, Саша, с головой у тебя беда.
— Я, безусловно, мог бы решить, что я настолько отвратительно целуюсь, что это даже смешно, но у меня всё в порядке с самооценкой, а у тебя, Саша, не все в порядке с головой. Так что давай делись поводом для смеха, — донёсся до меня голос Психа, а я рассмеялась ещё сильнее, потому что за одну минуту мы оба пришли к заключению о моих проблемах с головой. Почти врачебному, не зря же он ПСИХолог.
Отсмеявшись и будто отсрочив этим всю ту бурю противоречивых чувств, которая поднялась во мне, я, всё ещё уткнувшись Психчинскому в плечо, честно ответила:
