Богиня подняла лицо, устремив серые глаза вверх.
— Красиво. Хочу так же.
Она повела кистью руки и свечи вспыхнули ярко, как галогенные лампы.
— Красиво, — повторила дева, разведя руки и воздев их над собой.
Она несколько минут стояла так, замерев посреди храма, где слышалось только наше дыхание. Дыхание священника, шевелившего губами в немой молитве, меня, зло смотрящего на божество, Кузнецова, тоскливо сжимающего деревянный крест на груди, Александры, вцепившейся мёртвой хваткой в куртку Николая, и Оксаны, обречённо смотрящей вверх.
Богиня опустила руки и пошла к выходу и лишь у самой двери повернулась к попу.
— Я помню себя триста миллионов лет, и за это время ни разу не видела сотворившую нас силу. А что до всеотца-мать живых, которое ты слепо почитаешь, не веря в самого себя, то у нас ссоры нет. И не хочу, — негромко произнесла она загадочную фразу, шагнув за порог.
— Веди, посрединник, конопать мне мозг, но не забудь про обещанное тело.
— Пошли, — скрипнув зубами, произнёс я.
— Почему ты меня ненавидишь, человек?
— Ты хочешь отобрать близкого мне человека.
— Она же мертва.
— Для меня она такая же живая, как все остальные люди, — зло нахмурившись, ответил я ей. — Для меня она стала дочерью.
— Но её душа держится в погибшем теле лишь на костылях моей силы. Я дала ей частицу себя, и это моё.
— Ты убьёшь её ради тела. Это не справедливо. Это не правильно.
— И ты готов умереть за неё?
— Да.
— Но ведь вокруг много других тел, почему ты не отдашь тогда мне одно из них, — сказала богиня, приподняв бровь.
Этот разговор забавлял её.
— Это не тела, это живые люди, и я не хочу быть виновен в их смерти. Я не хочу выбирать, кто умрёт! — сорвался на крик я.
— И не нужно. Мне не обязательно нужно живое тело.
— Что? — услышал я свой опешивший голос.
— В реке сейчас нет тел, которые мне нравятся. А это совсем старое, хочу новое. Слишком много сил приходится тратить, чтоб держать его. Время не щадит ничего.
— То есть, тебе устроит хороший труп?
— Да, человек.
Я провёл ладонью по лицу и с силой выдохнул. Сзади во весь голос зарыдала Оксана.
— Тогда пойдём обратно.
— Обратно на мост?
— Нет, другим путём. Быстрее будет.
— Перестал конопатить мозг, человек? — с усмешкой спросила богиня.
— Да, — ответил я, сжав губы.
В этот миг мне даже не пришло в голову взять у полиции машину, видимо, сказался стресс. Мы пошли к станции метро. Хозяйка реки с любопытством осматривала пустой вестибюль. Подъехал поезд, и мы вошли в пустой вагон. Богиня стояла посередине, лишь слегка дотрагиваясь то поручней, то до стенок. Она так познавала мир.
Когда проехали по метромосту над рекой, богиня зажмурилась и выставила вниз раскрытую ладонь.
Пришлось проехать всего одну станцию, а потом пошли к Областной больнице, вернее, к моргу, который там имелся.
В казённом здании нас ожидал нервно теребящий белый халат служащий. Однако стоило сделать шаг на ступень, как хозяйка реки повернула в другую сторону. Мы шли гулкими коридорами, пока не пришли в онкологическое отделение. Богиня уверенно зашла в одну из палат. Следом за нами бежали осмелевшие репортёры, поняв, что убивать никого не собираются, и главврач больницы в сопровождении нескольких бойцов ОМОНа. Один из них что-то рассказывал врачу, попеременно тыкая пальцем то в богиню, то на членов нашей команды.
Лежащие там больные женщины, измождённые долгой болезнью, почти равнодушно встретили гостью. Похоже, хозяйка реки решила остановить свой выбор не на мёртвом теле, а на живом. Она подошла к одной из пациенток больницы.
— Я могла бы забрать твою жизнь себе просто так, но я ведь не воплощение смерти. Я меняю твою жизнь на будущее твоей дочери. Я поделюсь с ней своей силой, и она станет одной из моих жриц.
Женщина немного покачала головой, силясь сказать «не надо».
— Твоя жизнь всё равно угаснет, но впустую. С согласия проще сменить тело, оно не будет существовать с занозой прошлых мук души и страха гибели. Дважды предлагать не буду.
Женщина молча прикрыла глаза. Богиня легко кивнула и рухнула мешком на пол. Главврач, стоящий в двери, дёрнулся как от удара током, бросившись, было, к упавшей, но сразу отскочил обратно, побледнев как лист для принтера. То что являлось хозяйкой реки быстро превратилось в обтянутый сырой жёлтой кожей скелет, а лежащая на больничной кровати женщина выгнулась с шумным вздохом вперемешку со стоном и села. Глаза открылись и в них была серость осенней воды. Противно захрустели хрящи и кости, вытягивающейся в росте бывшей больной. На лице разгладились морщины, волосы бледно-голубой волной разлились на простыне и подушке, налилась грудь. Мало что теперь напоминало ту прежнюю умирающую от рака.
— Лариса Ивановна, — тихо позвал врач, не веря до конца в происходящее.
— Имя мне Топь, — сильным молодым голосом ответила ему богиня великой сибирской реки.
Дед Семён сидел на подоконнике, понуро глядя на рыдающую Оксану.
— Я думала, что это как-то такое, а это, а я, а я… Я просто флешка к видеорегистратору. Ненавижу всех. Они твари. Суки. Ненавижу. Лучше бы я сдохла. Насовсем.
— Ну, всё, всё, всё, — тихо шептала Аня, обняв девушку, — все мы винтики какого-то механизма.
Они покачивались в медленном ритме, словно целительница убаюкивала маленького ребёнка.
— Но, ведь… это нечестно, — продолжала взахлёб ронять слёзы навья.
— Ну, нечестно, что с того. Ты жива. Это главное.
— Я мертва. Понимаешь, мертва. Я даже не дышу, только притворяюсь. И пульса нет.
— Ну, хватит плакать. Мёртвые не плачут, а пульс — это неважно. Важно, что есть люди, которые тебя любят. Вон, Егор между тобой и богиней встал, а ведь она его могла убить. Я тоже не брошу тебя, солнышко, и дед тоже, и Ольха.
Аня незаметно для Оксаны сделала жест рукой, выгоняя меня из кухни, где происходило действо. Я пошёл в зал. При моём появлении Марго известила о пропущенных звонках.
Я взял телефон. Шесть неотвеченных. Два от Семерского и четыре от Белкина. Пока держал смартфон, снова позвонил большой начальник.
— Слушаю, товарищ полковник.
— Как себя чувствуешь после встречи с таким существом?
— Я-то нормально. У Оксаны истерика.
— Понятно. Домовой пусть за ней присмотрит, а вы всей командой на городскую свалку. Ту, которая находится рядом с трассой на Золотоордынку. Там пропала бригада мусорщиков и наряд полиции, поехавший их искать. На богов не нарывайся, а то знаем тебя. Одного мелкого почти в одиночку укокошил, с другими в обнимку ходишь. Если бы не знал положения дел, то подумал, что земные женщины тебя уже не прельщают, небожительниц тебе подавай.
