- Вставай! Это только половина дела, - лицо чародейки было в крови. Она вытряхнула из своего мешка четыре топора. - Руби.
- Что рубить?
- Их руби. Надо разрубить и сжечь эту нечисть.
- Мы же их убили.
- Нет. Их невозможно убить. Они уже мертвые, помнишь?
Мы занялись разделкой чудовищ, а Фрай и Марек собирали хворост. Когда собралась куча внушительных размеров, Полина развела костер и начала швырять туда части тел. Мы продолжали рубить. Все были в грязи и слизи, которая заменяла упырям кровь. Когда последний кусок вампира отправился в пламя, чародейка дала каждому по небольшой бутылочке.
- Выпейте все. Она очень горькая, но выпить надо все.
- Что это?
- Ты разбираешься в знахарстве?
- Нет.
- Тогда какая тебе разница?
- Мы что, все-таки можем превратиться в вампиров?
- Гораздо раньше ты сгниешь заживо от неизвестной науке болезни или отравишься трупным ядом. Хочешь?
- Ясен пень - не хочу, - я залпом проглотил содержимое бутылочки. На вкус оно было отвратительным. Мареку, кстати, настойки не досталось. - А чего наш оборотень эту дрянь не пьет?
- Ему это не грозит.
Марек радостно улыбнулся. Надо же! Умеет оказывается!
- Ты чего в волка не превратился, чудак?
- А ты думаешь, что это так просто, да? Вот так вот взял и обернулся? Да и что я волком смог бы сделать? Лапами не особо навоюешь.
Когда вампиры догорели, Полина начала быстро собираться.
- Куда ты? Еще темно.
- Возвращаемся к ручью. Надо как можно скорее вымыться и выстирать одежду.
Ручеек мы видели вечером по пути сюда. Ходу до него было около часа и когда мы, наконец, добрались, то начало светать. Полина без малейших признаков смущения сбросила с себя всю одежду и залезла в ручей. Мы только переглянулись, но делать нечего - разделись и полезли тоже, старательно отводя глаза от роскошного женского тела. Особенно усердствовал Виктор. Выстирав одежду, Полина достала банку с мазью и обратилась к Виктору:
- Глянь, у меня на спине нет царапин или порезов?
На Виктора было больно смотреть. Он окончательно смутился, покраснел и буркнул:
- Нет.
- Тогда смажь вот это, - от мочки правого уха вниз до самой груди шли три глубоких пореза.
Виктор взял себя в руки и аккуратно обработал раны.
- Да не клади ты так густо - на всех не хватит. У Питера вон вся спина располосована.
Лично я ничего не чувствовал, но подумал, что Полине виднее. Чародейка быстро обработала все царапины и порезы Виктора и подошла ко мне.
- Повернись.
Я послушно развернулся к ней спиной.
- Что там у меня?
- Ничего серьезного. Выживешь.
У Фрая не оказалось ни единой царапины. Везунок. Сильнее всех досталось Эрлику - с правой стороны тела кожа свисала лохмотьями. Что касается нашего проводника, то Марек сломал себе левую руку.
- Неудачно приземлился, - нехотя пояснил он.
Тем не менее, настроение у него было прекрасным.
***
Возвращение было триумфальным. Встречать нас высыпала вся деревня, включая Алису и Альфа. Алиса произвела краткий подсчет членов экспедиции и, убедившись, что все живы, принялась изводить меня очередными нелепыми упреками. Я не особо вслушивался - адски разболелась спина, да и устал порядочно. Эрлик тоже выглядел не лучшим образом. К нам подошел Петер.
- Я знал, что у вас получится, но боялся, что будут потери.
- Угу.
- Такое событие надо отпраздновать. Собирайтесь у меня в доме. Расскажете, как все было.
- Нет, Петер. Без меня, пожалуйста. Я устал.
- Конечно, отдохните немного
- Нет. Я собираюсь много отдохнуть.
- Понимаю. Может завтра?
- Может.
Мне стремительно плохело и, не тратя силы на разговоры, я направился к дому, где мы до этого ночевали. Нагуаль шел рядом. Лицо у Эрлика было белым, как мел и покрыто крупными каплями пота. Я хотел спросить, как он себя чувствует, но язык отказался повиноваться. Перед глазами плыли разноцветные круги. Я сделал еще несколько шагов и потерял сознание.
***
- Не двигайся.
Я лежал на животе на широкой лавке. Из моего положения была видна только часть комнаты. Шагах в пяти от меня на такой же лавке лежал Эрлик без рубашки. Я подумал, что если моя спина выглядит так же, как его рука, то я себе не завидую. Полина производила какие-то операции над моей спиной, но своего тела ниже подбородка я не чувствовал.
- Что там у меня?
- Плохо, - немного помолчав, ответила чародейка.
- Так же, как у Эрлика?
- Нет. У Эрлика хуже. Но он нагуаль. Он выкарабкается.
- А я, значит, нет?
- Я этого не говорила, - Полина присела на корточки, чтобы я видел ее лицо. - Послушай, Питер, все очень серьезно, но пока еще не смертельно. Главное - меньше двигайся, чтобы кровь не так быстро разносила заразу по телу. Женщины из деревни уже готовят лекарства. Они знают о нежити больше, чем я. Все обойдется. Просто меньше двигайся. А для этого - выпей отвару. Ты его выпьешь и заснешь. Так будет лучше.
Отваром она, поила меня с ложечки, потому что голову я поднять не мог. После этого я заснул.
***
Очнулся я уже здоровым и бодрым. Повертел головой - в комнате никого не было, даже Эрлика. Соседняя лавка пустовала. Я сел, завернувшись в простыню. На мне была надета только собственная кожа. Жутко хотелось пить. Еще больше хотелось есть, но разгуливать по дому голышом в поисках пропитания, наверное, не стоило. Кто знает - какие тут нравы и обычаи. В деревнях, я слышал, очень строго относятся к вопросам морали и нравственности. Сзади хлопнула входная дверь.
- - Полина, - крикнул я, оборачиваясь.
Это была не Полина, а Каринэ с ведром воды.
- Очнулись? Как вы себя чувствуете?
- Как чемпион. У вас нет тут парочки медведей, чтобы я мог побороться с ними до завтрака?
Она счастливо засмеялась.
- Нет. Всех, которые были, Эрлик уже заборол.
- Жаль. Тогда хоть к завтрашнему утру наловите. Где Эрлик, как он?
- Да он еще четыре дня назад встал.
- Четыре? А сколько же я спал?
- Шесть дней. Я постоянно вас отваром поила, чтобы вы двигались меньше.
- Понятно. А теперь-то мне двигаться можно?
- Конечно.
- Тогда я хотел бы получить назад свои штаны.
Она прыснула в кулак, как девчонка.
- Сейчас принесу.
- Это были не мои штаны. И рубашка не моя. И куртка. Все было не мое.
- А где мои вещи?
- Мы сожгли все вещи. И ваши, и других людей. А металл очистили огнем. Иначе это все может начаться у нас. Через год или через пять лет или через десять.
- Ясно. Отвернись, я хочу одеться.
Мне показалось, что она расстроилась. Едва я успел натянуть штаны, как зашла Полина.
