— Тебе пора.
Мара отступила и грустно улыбнулась.
— Я безумно завидую той женщине, которую ты выберешь. Пусть даже это человек. Я, черт возьми, ей завидую! — женщина развернулась и проследовала к двери, а констебль смотрел на её напряженную походку.
Он уже решил для себя, что Терра Мару завтра же переведут из Дворца правосудия Монстрака в другой город. Её группу он оставит при себе, назначив им руководителя — мужчину. Женщины все портят.
Сальваторе опустился в кресло и покачал головой. Эти неуместные бабьи истерики его не на шутку раздражали. Одна дома истерит, другая…
— День рожденье! — выдохнул вдруг он, спохватившись.
Из-за этого чертового талисмана, который опалил его руку, он совсем забыл, что у Раи сегодня день рождения и что он пообещал Мастеру Като отпустить её на природу! Да еще наорал на неё и наложил заклятье немоты!
Ноа застонал и уткнулся головой в стол. Как это могло вылететь у него из головы? Он ведь даже приготовил небольшой подарок. Кстати о подарке.
Констебль выдвинул верхний ящик, где лежала небольшая тканевая коробочка голубого цвета. Ну и что теперь делать?! Снять с неё заклятье и протянуть чертов подарок?! И вообще, с какой стати он об этом думает? Она ослушалась его приказа! При всем этом еще и посмела указывать Ноа на его ошибки в общении с братом! Да и орала, будто ровня! Никто никогда не повышал на Сальваторе голос, а эта пигалица…
Маг толчком больной руки захлопнул ящик и, поморщившись, опять откинулся на кресле. А спустя пару минут раздумий, улыбнулся. Нет, ну надо же, эта девчонка наорала на него! На самого констебля Сальваторе, одно упоминание имени которого заставляет рядовых магов передергиваться от страха. Невероятно. Надо отдать ей должное — храбрости девчонке не занимать. Пожалуй, сегодня он впервые понял, что имеет ввиду Пятый, когда называет её Адкой.
Ноа улыбнулся еще шире и, поднявшись с кресла, засобирался домой. Его взгляд упал на ящик, в котором лежал подарок. Нет, может быть позже. А то подумает еще, что он сожалеет о своих словах. Сегодня с неё будет достаточно и простого поздравления.
«…Применение рунических формул, создание рунических формул.
Данная система основана на совершенно определенном принципе создания того или иного действия. При составлении формулы надлежит учитывать следующие количества рун:
Одна руна — формула одной руны, не подкрепленная другими, служит, как определение первичной единой силы, задающей цель.
Две руны — формула с двумя рунами служит для придания сил чему-либо или кому-либо.
Три руны — стандартная руническая формула означает динамику процесса в движении, служит для того, чтобы сдвинуть что-либо с места или видоизменить.
Четыре руны — четырехрунная формула, обычно ее используют для сохранения и накопления силы, а так же для излечения от недугов.
Пять рун — их используют для формул призыва (принуждения), самая распространенная формула.
Шесть рун — формулы трансформации внешнего и внутреннего.
Семь рун — число семь — это число смерти и возможности путешествий в другие миры. Применяется редко.
Восемь рун — восьмирунные формулы хороши для создания каких-либо систем (отношения, деловая сфера, эмоциональное и духовное состояние, очень часто применяются в любовной сфере).
Девять рун — девять число проявленности и завершенности, т. е. невозможность возврата к отправной точке.
Разумеется, можно и не учитывать те или иные числовые аспекты при создании отдельных рунных формул. Можно составлять руны и не обращая на это внимание, исходя лишь из потребностей. Создавать дозволено и большее количество формул, но если они рассчитаны на разные функции, то лучше будет разделять формулы двумя-тремя точками, выстроенными по вертикали (стандартный способ пунктуации в рунических письменностях)…»
Выдержка из доклада Безродной Раисы на тему: «Исследование древних Рун. Мифы и заблуждения», параграф 18, стр.58.Но поздравить Раю у него так и не получилось. Констебль пришел в особняк, когда была уже глубокая ночь, и девушка скорее всего уже спала. Так оно и оказалось, когда Сальваторе поднялся на второй этаж и приоткрыл дверь в комнату Раи, заметив, что свет не потушен. Он лишь заглянул, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Чудесный запах корицы сразу же ударил ему в нос, а картина, открывшаяся взору, была поистине умиляющей. Рая спала в одежде, раскинувшись звездочкой, а на её животе возлежал Пятый кверху лапами и копытцами, подергивая ими во сне. Ноа хмыкнул и подошел ближе. Яркий свет луны и немногочисленные свечи позволяли ему видеть эту картину и он постоял немного, не думая ни о чем, а лишь слегка улыбаясь, даже не замечая этого.
Рая прерывисто вздохнула и повернула голову, после чего Сальваторе напрягся, подумав, что её кошмары решили вернуться и наклонился над девушкой, положив прохладную ладонь на голову. Заметив что-то инородное в её волосах, он пригляделся и выудил заколку. Повертев её в руках, Ноа сразу же узнал эту вещицу.
Неужели Дааф подарил это ей? Удивительно.
Сальваторе бережно положил заколку на тумбочку и вновь вгляделся в спящую девушку, не замечая, что рука поглаживает её волосы. Рая спала безмятежным сном, её длинные ресницы касались щек, а острое личико было расслаблено. Казалось, что она даже улыбается.
Он оглядел помещение и заметил коробку с палочками Ваго, догадавшись откуда идет чудесный запах корицы. Прихватив одну из них, поднес её к носу и вдохнул аромат своего собственного детства. Затем перевел взгляд на Раю и провел рукой по бледной девичьей щеке.
— С днем рождения, — прошептал маг.
Не отдавая себе отчета, в том, сколько провел в её комнате, Ноа собрался было уходить, как наткнулся на зоркий, но сонный взгляд Пятого. Отдернув руку от лица девушки, он хмуро глянул на демоненка.
— Слезай с живота, ты не легкий, — недовольно пробормотал Сальваторе, чувствуя себя полным идиотом, но Пятый вновь закрыл глаза и отвернул голову, при этом его хвост аккуратно улегся рядом с мордахой.
Ноа выпрямился и в последний раз бросил взгляд на Раю. Потушив свечи, он «нечаянно» задел Пятого, что тот скатился с живота девушки, но спящий никс даже усом не повел.
— Тоже мне, охранник, — улыбнулся Сальваторе и аккуратно закрыл за собой дверь.
Спустившись вниз, он немного посидел в своем кабинете, с наслаждением жуя палочку Ваго, потом, окончательно поняв, что голова отказывается думать, поднялся к себе в комнату. Но и там ему так и не удалось уснуть. Мысли кружившиеся в голове были далеки от расследуемого дела и приобретали не то направление. Абсолютно не то. Даже более того, они приобретали абсурдное и нереальное направление.
