— Ты вернулся на два дня раньше… Что, неинтересная конференция?
— Да так… — сказал я фальшивым голосом и, чтобы исправить впечатление, повертел рукой. — Приму душ — расскажу.
— Ужин в духовке, — сказала Сьюзен. — Я накрою на стол через пятнадцать минут.
— Джэнет спит?
— Да.
Я поднялся к дочери. Малышка спала, засунув в рот большой палец… Поумилявшись несколько мгновений, я пошел в супружескую спальню. Там было тепло и пахло лепестками роз (Сьюзен никогда не забывает положить сухие цветы на трюмо). Бросив сумку в угол, я сел на постель, стянул свитер и распахнул рубашку.
— Выходи, — прошептал я.
Мари выползла мне на колени. От долгого пребывания за пазухой волосы ее свалялись… и вообще, вся она была какая-то помятая.
— А пахнет-то здесь как!.. — Фея демонстративно зажала нос. — Терпеть не могу запах мертвых цветов.
— Не брюзжи, — отмахнулся я. — Я сейчас пойду в душ, а ты посиди в шкафу.
До пререканий Мари не снизошла. Гордо вскинув подбородок, она залетела в шкаф, уселась на верхнюю полку и стала прихорашиваться. Осторожно прикрыв дверцу, я пошел в ванную.
Через пятнадцать минут, приглаживая мокрые волосы, я спустился в столовую. Стол был уже накрыт, верхний свет погашен, свечи зажжены.
— Ты хотел рассказать о конференции, дорогой. — Сьюзен поставила жаркое на стол. — Ой, что это?..
Удивленно выпрямившись, она уставилась на сидевшую на моем плече фею.
— Это что, подарок для Джэнет?.. — Сьюзен подошла поближе и усмехнулась: — Впрочем, что я говорю?.. Эта кукла, верно, куплена в секс-шопе. — Поджав губы, она попыталась снять Мари с моего плеча…
— Сами вы куплены в секс-шопе! — окрысилась фея, взмывая в воздух.
Сьюзен отдернула руку и побледнела. Я обхватил ее за талию и усадил на стул. Мари сердито кружила под потолком, пламя свечей на каминной полке колебалось в такт. По стенам метались тени.
Впрочем, через минуту английская невозмутимость вернулась к моей жене.
— Рассказывай, не пропуская ни одной подробности, — приказала она.
В спальне было темно. Аромат розовых лепестков клубился вокруг, смешиваясь с ночной свежестью из форточки.
— Она мне совсем не нравится, дорогой.
Я повернул голову. Приподнявшись на локте, Сьюзен глядела мне в лицо блестящими немигающими глазами.
— Почему?
— Потому что она лжет.
— Лжет?.. — удивился я. — О чем?
— Обо всем. — Сьюзен придвинула подушку к спинке кровати и откинулась на нее. — Лжет, что потерялась. Лжет, что не может вернуться… — Она помолчала. — Странно, что ты этого не замечаешь.
— А что здесь замечать? — пожал плечами я. — Ты думаешь, что Мари лжет; я думаю, что она говорит правду… Ни ты, ни я доказать ничего не можем.
— Здесь и доказывать ничего не надо. — Сьюзен хмыкнула. — Вспомни ее россказни — там же сплошная путаница!.. Например, как вас отыскал ее бойфренд?
— Она же объяснила, — сказал я. — Он погнался за орлом, но догнать не смог, а когда подлетел к пляжу, Мари уже беседовала со мной. А у них такой закон: людям без крайней нужды не показываться, вот он и…
— Тогда почему он напал на тебя на следующий день? — перебила Сьюзен. — Закон отменили?
— Мари говорит, что он обезумел от ревнос…
— В том-то и беда, — опять перебила Сьюзен, — что ты веришь всему, что говорит Мари.
— А по-моему, беда в том, что ты меня ревнуешь, — начал закипать я (уж больно этот разговор напоминал наши разборки с Иркой). — Причем совершенно необоснованно. Неужели ты боишься, что я изменю тебе с двадцатисантиметровой феей? — Я саркастически рассмеялся.
Прежде чем ответить, Сьюзен выдержала паузу.
— Не знаю я, чего боюсь. Но я вижу, что она использует все женские хитрости, существующие на свете: прикидывается беспомощной, требует, плачет… Я чувствую, что ей чего-то надо!
— Чего?
Еще одна пауза.
— Не знаю.
— Тогда скажи, что я, по-твоему, должен сделать?
— Сдай ее в музей. — Сьюзен вдруг рассеялась. — Помнишь тот музей в Санкт-Петербурге?.. Ну, с заспиртованными двухголовыми младенцами…
— Ценю твое остроумие, — кисло отвечал я, — но эта шутка мне не нравится. Я не вижу, почему мы должны относиться к Мари хуже, чем твое правительство относится к беженцам из Конго… — Я попытался придать голосу рассудительную интонацию. — Возможно, нам удастся отыскать другую колонию фей, и мы пристроим Мари туда.
Сьюзен промолчала. Она отодвинула подушку от спинки кровати и легла, укрывшись до подбородка. Стало тихо.
Я придвинулся к ней поближе.
— Я по тебе соскучился. — Неуверенно протянув руку сквозь темноту, я погладил Сьюзен по щеке.
— У меня болит голова, дорогой, — холодно отвечала моя жена.
Проснулся я с неприятным осадком, оставшимся от ночного разговора. Сьюзен уже поднялась. В доме было тихо.
Я оделся, умылся и спустился на кухню.
— Доброе утро! — улыбнулась Сьюзен.
Судя по тону, она поняла, что была вчера не права. Слава богу!.. Настроение у меня улучшилось.
— Доброе утро.
— Порридж в кастрюле. Тосты и кофе будут готовы через минуту.
Я помог ей накрыть на стол. Мы сели завтракать.
Интересно, как Сьюзен удается выглядеть по утрам столь идеально свежей?.. И ведь не скажешь, чтобы она тратила много времени на наведение красоты: пять минут в душе, три раза щеткой по волосам — и все. И одежду носит самую простую — сейчас, например, одета в черные облегающие брюки и снежно-белый свитер… Я вдруг вспомнил Ирку: вот уж кто выглядел по утрам солоха солохой!
Закончив завтрак, я стал складывать тарелки в посудомойку.
— Алекс!
Я обернулся — и чуть не наткнулся на неслышно подошедшую Сьюзен.
— Прости меня. — Она прижалась ко мне и, глядя снизу вверх, коснулась моей щеки. — Я была не права. Ревновать в такой ситуации глупо.
— Ничего страшного, малышка! — Чтобы поцеловать ее, мне пришлось наклониться (из-за стройности и великолепной осанки Сьюзен выглядит довольно высокой, но на самом деле роста она небольшого).
— И еще… Если у тебя есть настроение… — продолжала она с нехарактерной робостью. — Пока Джэнет не проснулась… В общем, голова у меня больше не болит.
Она улыбнулась и потянула меня за руку в сторону спальни.
Когда я уходил на работу, ничто не предвещало беды. После обсуждения со Сьюзен Мари была оставлена в гостевой комнате — там, где она провела ночь. Заготовив для феи еду и отразив с десяток ее попыток увязаться со мной, я отбыл в университет. Единственное, чего я не учел, это что в гостевой комнате нет туалета, так что фее придется пользоваться общим санузлом второго этажа.
