Уруки загудели, с жадностью разглядывая и принюхиваясь.
- Не путайся под ногами, Болтун, - Таур отпихнула в сторону от меня Рваного, - то, что ты получил новое имя, не укоротило тебе языка, не туда попали Егеря, не туда. Помогите нашим гостям поднять их дары, - уруки дружно направились к моим на помощь.
Вместе с Таур и Чуаа мы отошли в сторону, и она нам быстро рассказала новости рода.
После отъезда Таур самки и самцы, решившие перейти в мой род, перебрались ближе к воротам в Осадный Лагерь, который притулился у основания стены и был виден отсюда. За несколько дней перенесли всех щенков, что дали согласие, а также согласившихся раненых и больных. Привезенная еда сейчас почти закончилась, и наш приход был просто спасением.
В лагере сейчас поднялась суета и беготня.
А оставшиеся в основном лагере приняли решение выживать сами.
- Кто там сейчас Старший?
- Углук, он так и не встал путем, но и свергать его некому, Варатана ты убил. А остальным нет уже дела, кто сейчас Старший. От голода они отупели и ничего не понимают, только упрямство держит их в этой жизни.
- Много их там осталось?
- Десятка три воинов, два десятка самок, еще столько же больных и несколько десятков щенков.
- Мы можем с ними поговорить?
- Зачем? - Чуаа была искренне удивлена, - они все решили. Скоро будут у Темного.
- Я так хочу. Возьми еду, накорми всех, кто в лагере. И начинайте спускать всех за ворота. Иди, - Чуаа, кивнув, заспешила вниз.
- Таур, ты тоже думаешь, что нам незачем идти в ваш основной лагерь?
- После всего, что я видела, я не знаю, зачем тебе это нужно, но я пойду с тобой, Вождь.
- Ая, возьми лапу покрепче, с полной ношей, идите вниз и ждите меня. Я хочу увидеть лагерь уруков. Пойдем, Таур.
* * *
Через три часа мы подходили к основному лагерю рода Урук. Это я, моя свита с Таур и пятеро самых рослых орков охраны, мы несли по полной ноше еды.
Закончив разговор на стене, спустившись в осадный лагерь и наскоро осмотрев толпу шатающихся от слабости орков, с надеждой вглядывавшихся в мое лицо, приняв у всех клятву и приняв их в род, ушел в глубину ущелья.
Местность, по которой мы проходили, выглядела лучше только тем, что деревья не вырублены и не сожжены. Но и здесь везде видны были следы голода. Прошлепав по неглубокой заводи, образовавшейся из разлившейся реки, мы всю дорогу шли по разоренной земле. Даже трава была выкопана и съедена, деревья стояли голыми.
- Таур, а почему вы не пошли за ворота? Там Болото, Река, лес. Там еда.
- Застава охотников ушла от ворот только месяц назад. У нас уже не осталось охотников и рыбаков. Все ходячие не давали умереть уже не встающим. Нас, пришедших к тебе с Варатаном, специально подкормили.
- Ясно, что нас там ждет? Как нас встретят?
- А никак, те, кто остались, готовятся к встрече с Темнейшим. Даже больных не добили.
У спрятавшегося в одном из небольших ответвлений ущелья лагеря нас никто не встретил, как и не было стражи у узкого прохода в сложенной из камней невысокой ограды, за которой были видны крыши хижин.
У ближайшей ко входу хижины, сложенной из камней, скрепленных глиной и покрытой дерном, у порога сидел орк, уже пожилой и, как это редко бывает у орков, с длинной и густой белой бородой, заплетенной в косу. Когда-то могучий, а сейчас просто очень широкий скелет, обтянутый кожей, он, подняв голову, разглядывал нас, поглаживая лопатообразными ладонями лежащий у него на коленях широкий клинок.
Подойдя ближе, я остановился, мы молча несколько мгновений разглядывали друг друга, а потом в бороде открылась зубастая пасть, и он заговорил.
- Пришел добрать оставшееся, Ходок? - его низкий и густой бас заставил подтянуться ко мне поближе моих спутников.
- А есть что брать-то?
- Тут ты прав, мало что осталось, - он покивал головой, - вот мой клинок если только, готов его забрать?
- У меня свой есть, - я вытянул наполовину из ножен свой и засунул его обратно, - Кто ты? Ты-то меня знаешь.
- Я Углук, Старший Рода Урук, того, что от него осталось.
- Я Ходок, меня ты уже знаешь. Мой меч в ножнах. Примешь ли ты меня и моих воинов с миром?
- Воинов, - Углук усмехнулся, - не думал я увидеть воинов в этих родах.
Он поднял руку в жесте извинения, услышав, как зашипели мои орки.
- Но рад, если вы ими стали. Вы гости, только угостить нам вас нечем.
- Мы принесли свое. Вам. Дар.
Кивнув головой, он свистнул, из разных щелей к нам полезли обтянутые кожей скелеты спрятавшихся воинов. Шатаясь, опираясь о стены и подпирая друг друга, они встали толпой, с недоверием оглядывая нас. Но оружие они держали крепко.
- Это наши гости, - он показал на нас пальцем, - только встать и встретить тебя я не могу.
Он откинул со своих ног рваную шкуру косули, и мы увидели, что одна его нога замотана тряпками, разнося запах гниения и смерти. Подошедшие к нему уруки помогли ему встать, и мы все вместе перебрались на небольшую площадь в центре поселка.
Обычная для орков тихая трапеза, мы взяли с собой несколько нош муки, и сейчас урукам по очереди наливали в немногочисленные у них чашки жидкую болтушку из муки и выдавали по вяленной рыбе. Приняв дрожащими от нетерпения руками чашку и рыбу, они тем не менее степенно кланялись и, сдерживая себя, выпивали полученную порцию, передавая чашку следующему. В найденном в поселке горшке мучную болтушку намешивали мои посыльные, и Ая, хмурясь, разливала короткой очереди из орков.
Достав свою, я зачерпнул из горшка и, подойдя к сидевшему в стороне Углуку, сел рядом. Отпив немного, передал ему чашку, не чинясь приняв ее от меня, он, не торопясь, выпил ее и, взяв у подошедшей самки принесенную ему рыбу, сломал ее и передал мне половину.
Для истощенного до предела орка это было немалым подвигом. Хрустя костями, мы прожевали свои порции и молча посидели рядом. Углук молча вертел в руках мою чашку, разглядывая ее.
- Железо, хорошее, на такую глупость потраченное. Трофей? - я кивнул в ответ, - богатые они, люди. И по твоим вижу, хорошо вы разжились трофеями. Как получилось? Многих потерял?
- Повезло, не многих. Дальше так не будет, - после чего вкратце, не вдаваясь в подробности, рассказал о произошедшем.
По ходу рассказа к нам подсели все бывшие на площади уруки и, борясь со сном от непривычно обильной для них еды, выслушали нас, изредка молча стукая кулаком себя в грудь в знак одобрения. На заднем плане Ая с Таур с парой помощников ушли в лабиринт из хижин, жестами объяснив, что к больным и щенкам.
- Славное дело, - Углук одобрительно покивал головой, - не помню такого. Видимо, сам Темный стоит у тебя за спиной, Ходок. Не хочешь поменять имя?
Он повернувшись ко мне, заглянул в глаза.
- После такого имя ты заслуживаешь длинное.
- Нет. Меня мое устраивает, да и не было там великих побед, враг был не готов и беспечен.
- Еще и за славой не гоняешься, - Углук снова покивал головой, о чем-то думая, - это хорошо, что ты берешь наших себе в род.
- А вы что собираетесь делать?
- Мы - уже спетая песня, - сидящие вокруг уруки одобрительно закивали, - хотим оставить о себе достойную память.
- Есть и другие варианты.
- Нет, Ходок, в твой род мы не пойдем. Не говори лишних слов. Мы все решили.
- Мне жаль, что такие орки решили так просто умереть, и род ваш достоен жить дальше. Потому у меня есть для вас предложение.
- Говори.
- Найм, для всех, кто может держать оружие. Я беру к себе всех щенков и больных, кормить их буду половиной доли как нанятых воинов. Не сможете отдать, вернете позже. Я верю, что род Урук помнит свои долги.
На площади ошеломленно замолчавшие орки только молча переглядывались, боясь произнести хоть звук.
- Ты ведь видишь, какие мы сейчас воины, - Углук даже не шевельнул бровью, но его переживания были видны по посеревшим, сжатым кулакам.
- Вижу, но вы не будете такими всегда, будет у вас еда, будете снова воинами. Вы хорошие воины, мне пригодятся ваши стрелы и копья, да и Темный будет не против. Я так думаю.
