Какой там бежать?! У Мары даже в мыслях такого не было! Ее вообще трясло как осиновый лист. Она и шагу лишнего боялась ступить. Вот и сейчас она завороженно, как кролик на удава, смотрела в сторону ближайшего рассыпающегося здания с небольшим куполом на верхушке. Поросшее темным густым мхом оно выглядело зловещим и очень подходящим для жилища злобного духа.
Увидев посеревшую Мару, Тхаар ухмыльнулся. При всей его истовой вере в Тэнгри, он то знал, что россказни про обитающих в этих древних развалинах кровожадных духах лишь сказки для легковерных дурачков. Духи предков не так глупы, чтобы подобно дикому зверью нападать на людей.
— Не трясись, женщина. Пока ты со мной, тебя не тронут, — старик легонько подтолкнул ее к повозке. — Лучше дай травяного отвара моему ученику. Не бойся. Он еще не с нами. Его дух временно оставил тело и витает где-то далеко — далеко отсюда, подобно гордому орлу.
Тхаар шел рядом, внимательно следя за ее руками. Его ученик, при всей своей титанической мощи, сейчас был беспомощней новорожденного ребенка. Его следовало оберегать от любой, даже малейшей опасности. Однако, опасения его были напрасны. При всем своем страхе перед Ири Мара никогда бы не смогла причинить ему вред, так как она еще видела в нем того, когда-то встреченного ею маленького вихрастого ребенка.
— Женщина, расскажи мне об ученике. Каким он был до того, как на него снизошел дух Великого Тэнгри? — спросил шаман, шагая рядом с Марой. — Все равно еще долго идти до нашего нового дома.
Та подняла на него растерянный взгляд, но тут же его опустила. Рассказать об Ири? Мара опасливо посмотрела на лежавшего мальчика, худое лицо которого белым пятном выделялось на фоне мохнатой медвежьей шкуры. Что рассказать? Получается она ничего о нем не знала. Если бы Мара только могла подумать, что внутри него сидит, разве позвала бы его к себе жить…
— Ири хороший мальчик… был, — наконец, заговорила она, стараясь не глядеть на мальчика. — Очень добрым… Бывало тяну я повозку с бельем в горку у старой площади. Тяжело. Еле ползу. Ремень до крови в кожу впивается… А тут он бежит. Сам вроде худенький. Еле-еле, душа в теле. В ручку же тележки вцепиться, как маленький бычок. Сопит, а тащит. Так вдвоем и тащили тележку.
У женщины какой-то момент на губах мелькнула робкая улыбка, которая, правда, тут же пропала.
— Еще смелый он. Не каждый мужик таким бывает. Здоровенные лбы, морду и пузо так отрастят, что в дверь не пролазят. Если же дело какое сделать нужно, они в кусты, — Мара тяжело вздохнула. — Ири же другой… Помню, слух прошел, что за рынком мясники много обрезком выбросили. Пошли и мы туда. Думали, может и нам немного мясца повезет собрать. Только не успели. Бродячие собаки там со всего города собрались. Целая стая. Сотни две злющих псов, бросающихся на любого, кто рядом, — голос ее задрожал, когда она это рассказывала. — Испугалась я тогда страшно. Они скалятся на нас. Из пастей слюна течет. Думала, конец нам пришел. Разорвут на части…
Замолчав, Мара чуть прибавила шаг и поравнялась с телегой. Несколько мгновений она всматривалась в лицо лежавшего подростка. Наконец, несмело протянула руку и осторожно коснулась его волос. Затем ласково пригладила их.
— Ири ведь тогда нас всех спас. Он… Не поняла я тогда ничего толком. Не в себе была. На меня ведь падучая находит, как сильно пугаюсь я… Тогда тоже напала, проклятущая. Мне бы хватать деток в охапку и бежать, а я ни рукой ни ногой двинуть не могу. Только глазами хлопать и могла, — всхлипнув, Мара снова погладила мальчика по голове, — Глядь, а из-за моей спины он выходит. Весь какой-то взъерошенный, волосенки на его голове дыбом торчат. Руки вперед вытянул, будто у него не пальцы, а когти. Идет, скалиться, свои зубки псам показывает. Да еще страшно порыкивает по звериному. Голосок тоненький, а до костей пробирает, — Мара то и дело вздыхала, на мгновение замолкала, но потом вновь продолжала рассказывать. — А потом Ири вдруг как зарычит не своим голосом. Мне аж дурно стало, ноги подгибаться начали. К земле — матушке потянуло. Псы же проклятущие скулить начали. Перед мальчонкой ковриками стелятся, хвостами машут. На землю повалились, лапки вверх задрали, гадить под себя начали… Вот, так-то. Я ведь сначала думала, что случайно все это… И ведь взаправду все это. Скажешь, вру? Али посмеешься? Только, как на духу перед Благими Богами, правду говорю.
Однако на лице Тхаара не было и тени улыбки. Он едва ли не весь превратился вслух, впитывая каждое произнесенное вдовой слово. «Великий Тэнгри! О какой случайности лопочет эта баба? Неужели она ничего не видит? Эти землееды совсем оглупели в своих городах». Шаман бросил на нее взгляд, полный то ли сожаления, то ли презрения. «Это же все священные знаки! Как этого можно не видеть? Только отмеченный божественной благодатью может повелевать животными… А его искусство оживлять глиняные фигурки? Кто, как не Бог, может давать жизнь?! Мальчик, как и Великий Тэнгри, может создавать живых существ. Разве это не есть знак его избранности?! Только глупцы этого не видят».
— Что еще-то рассказать о мальчонке…, — продолжала говорить женщина, задумчиво глядя на неподвижного Ири. — Совсем незлобный ведь он был. Ласковый. Все делал, что я его не попрошу… Говорил, что я голосом на его маму похожа, — Мара чуть всплакнула, в взглянув на свою дочку, уже и не сдерживаясь, заплакала. — Хороший Ири. Сынульку мово все опекал. Как того на улице задирать начнут, Ири тут же за него вступался. Никого не боялся.
Однако, Тхаар ее уже не слушал. Все что ему было нужно, он уже узнал. Его уверенность в божественной сущности Ири стала поистине абсолютной.
— Благодарю Владыка, что позволил мне сопровождать тебя в самом начале твоего пути. Твой слуга не подведет тебя, — еле слышно шептал он, ничего не замечая вокруг. — Я научу твое новое воплощение всему, чему знаю сам. Я научу его читать священные знаки, чтобы знания древних вайнов не канули во тьме. Благодарю Владыка за оказанную честь… Я, Тхаар, буду учить Бога…
От этой мысли шамана словно бурным потоком накрыло волной восторга. Это было поистине безумное состояние полной эйфории! «Я, учитель Бога!». Могла ли вообще на белом свете существовать для истинно верующего большая награда? Разве не в этом состоит счастье для настоящего последователя Великого Тэнгри?! «Благодарю, благодарю, благодарю тебя…».
Всю свою жизнь Тхаар мечтал прикоснуться к божественной благодати Тэнгри. Без устали совершенствовался в магическом искусстве, отказался от родных и семьи, от всех мирских радостей. Без страха принимал смертельно опасное шаманское зелье, желая услышать Бога. «Благодарю тебя, Тэнгри, что выбрал именно меня». Теперь же он, Тхаар, не просто увидит Бога, не просто будет говорить с ним. Он станет тем, кто поможет сделать первые и самые тяжелые шаги на пути магии. Что может быть большей наградой? Счастливо улыбаясь этим мыслям, старик шел и шел вперед, забыв о времени и расстоянии.
За разговорами и раздумьями они и не заметили, как окружающая их местность изменилась. Коряво сложенные из кое-как обтесанных камней невысокие хибарки, что встретили их в начале старого города, сменились массивными каменными коробками, на стенах которых были высечены священные символы Неба. Еще чуть дальше вдоль дороги виднелись развалины целых храмов с чередой колон и остатками человекоподобных каменных статуй. Храмы у самой дороги сохранились лучше других. В стенах здесь почте не было трещин, из которых бы вырывались вездесущие растения. Не видно было осколков камней, принесенного ветром мусора.
Очень странное впечатление производили некоторые из этих святилищ, возвышавшихся над городом на десяток и более ярусов и покрытых причудливой каменной резьбой. В голове не укладывалось, что опорные тысяче пудовые колонны святилищ могли быть изготовлены человеческими руками. Удивительнее всего было то, что на них лежали огромные монолиты, десятки шагов высоту и шесть — семь саженей в обхвате. Как они могли там оказаться? С помощью какого чуда эти блоки можно было поднять на такую высоту? Даже для мага это было неподъемной задачей.
