крепко обвилась руками вокруг его живота – выше не достала.
–Тише, задушишь же, – улыбнулся Вунд, на что девочка стиснула объятия ещё сильнее.
–Аааах! – он сделал вид, что задыхается, театрально закатывая глаза. – Это моя дочка Кристи…
Я невольно усмехнулась, глядя на кривляния дяди Марка, но вдруг глаза кольнули слёзы…
Я вспомнила отца. Я никогда не обнимала его, и не было такого, чтобы он хоть раз обнял меня…
–Пусти меня! – сквозь смех потребовал Вунд, в то время как я незаметно пыталась вытереть лицо рукавом.
–Ладно, – Кристи неохотно отпустила отца, давая ему возможность пройти дальше – в гостиную, где царил полный хаос.
Марк Вунд представил мне остальных членов семьи (все до одного были беловолосые и сероглазые):
– Так, это Фил, Элис…Миранда…Сэм… где Сэм?! А, вот он…Кристи, не позволяй ему грызть шторы! Вот так. Ещё есть Фрэнк, но он маленький ещё совсем и всё время спит. Кого я забыл? А, вот ещё Джордж, он старший.
– Привет, – откликнулся сидевший у камина светловолосый мальчик лет пятнадцати.– А это кто? – он указал на меня: – Ещё одна сестра?
–Нет, это Ева Патиенс, – сказал Марк, подталкивая меня вперёд.
–Это та самая? – с улыбкой переспросил Джордж. – А она не боится, что её покусают?
–Кто? Ты-то? – отец семейства рассмеялся – Это вряд ли. Скорее уж Сэм, он в этом отношении опаснее.
–Ясно, – безразлично бросил Джордж и вновь уткнулся в книгу, лежащую перед ним на полу.
–А теперь скажите мне, дети, где ваша мать? – обернувшись, сказал Марк, обращаясь ко всей гостиной.
–Я тут, – сказал мягкий голос.
Из кухни показалась красивая высокая женщина. Дядя Марк нашёл себе даму под стать: у неё была фигура атлетки, на которой, впрочем, длинное домашнее платье смотрелось очень элегантно. В русых волосах женщины уже были седые пряди, которые она носила, словно диадему. Длинные косы же были заколоты в большую гульку на затылке. Я невольно засмотрелась на даму.
На руках она держала совсем крохотного малыша, завёрнутого в одеяльце.
–Катерина, моя жена, – представил Марк.
Я что-то пробормотала по поводу «очень приятно познакомится», в то время как Катерина с Марком обсуждали планы на вечер.
Я стояла посреди гостиной, забросанной игрушками, где на полу копошились и дурачились дети – пятеро братьев и сестёр, а рядом их родители… И какое-то странное ощущение: я улыбалась, чувствуя, как теплеют и краснеют промёрзшие руки и лицо, но в то же время плотный комок подкатывал к моему горлу, что невозможно было дышать. Но и заплакать тоже нельзя. Глупо это. Между тем руку снова начинало саднить, я поморщилась от боли, но всё же не заплакала. Марк тронул меня за плечо, и я вздрогнула от неожиданности.
– Ты уж извини, – сказал он, – но нам пора умывать и укладывать спать этот зоопарк.
– Без проблем, – я пожала плечами. – Помощь нужна?
– Нет, – возразил Марк, – ты гость.
Тут он обратился к своим домочадцам:
– Так, Кристи, бери Фила и приберите игрушки. Когда закончите, идите чистить зубы, справитесь?
– Да! – Кристи подскочила с пола и схватила за руку зазевавшегося брата.
– Я беру тех троих, Кать…
– Я укачиваю малыша, – окрестила круг своих обязанностей мать семейства.
– Хорошо, – кивнул Марк. – Джорджи, ты теперь за хозяина. Проводи Еву на кухню и…
– Я не голодна, – поспешила заметить я, но отец семейства отдавал приказы так быстро и решительно, что моя реплика пролетела мимо.
– И помоги ей перевязать руку.
Джордж нарочито медленно поднялся с пола и поставил свою книгу на полку. Кажется, он даже тихонько цокнул языком, но тут же взял меня за локоть – легко, кончиками пальцев – и увёл в кухню. В это время в гостиной и ванной закипела работа.
– Садись, что-ли… – буркнул Джордж, когда мы оказались в относительно тихой кухне. Кажется, парень немного успокоился: ему дали относительно несложное задание.
– Ты точно не хочешь есть? – спросил он, заглядывая в большой белый холодильник.
Я неловко заёрзала на краешке стула. Он услышал!
– Нет, спасибо.
– Чай?
Это была простая вежливость даже без особого энтузиазма; но я улыбнулась.
– Не надо, спасибо…
– Тогда займёмся твоей рукой.
Джордж залез на стул и вытащил со шкафа большой ящик-аптечку.
– У вас такая большая семья, – не могла не сказать я.
Парень фыркнул:
– Больше похоже на армию.
Сходство, действительно, было. Пожалуй, в большой семье были свои недостатки. Джордж тем временем разложил на столе бинты и зелёнку.
– Все действительно хорошо слушаются, – заметила я.
– Потому что стая.
Я удивлённо посмотрела на парня, и он, пожалуй, впервые заговорил с некоторым воодушевлением:
– У волков в стае иерархия: родители – старшие, альфы, потом самые старшие дети, потом младшие и так далее. Все знают, кто кого должен слушаться, что и когда делать. Так новеньким детям легче привыкать к дому, когда всё понятно.
– Удобно, – согласилась я.
Джордж подсел ко мне за стол и сказал уже дружелюбнее:
– Давай руку.
Я положила на стол забинтованную руку и сказала:
– У меня нет братьев и сестёр…
– Повезло, – ухмыльнулся парень.
– Наверное, это весело, всегда есть, с кем поиграть, – я тут же осеклась: – Но и быть старшим, наверное, сложно.
Джордж, кажется, оценил, что я признала его заслуги, и улыбнулся, разматывая мой бинт:
– Да, я забочусь обо всех – и о родителях тоже. Если мама не поспит, а папа не поиграет на гитаре – плохо будет всем. Но зато они всегда мне доверяют, и это…
Голос моего нового знакомого притих. Я взяла смелость договорить за него:
– Это отрадно, да?
Джордж не ответил: его взгляд был сконцентрирован на моей руке, потому что он размотал старый бинт и увидел мои раны.
– Что это такое? – спросил парень и заглянул мне в лицо; его серые глаза были уже не по-детски проницательны. Я знала, что бессмысленно врать, но решила держаться своей версии до конца.
– Я упала с лестницы, – не моргнув, заявила я.
– Лестница была с когтями?..
Я поджала губы и молчала. Парень вздохнул:
– Ладно, храни свои секретики.
Джордж принялся менять бинты. Больше он ничего не говорил. Где-то в другой комнате был слышен визг детей и плеск воды, но на кухне было очень тихо. Я смотрела на Джорджа, который склонился над моей рукой. У него была светлая вытянутая голова, на которой был собран маленький хвостик волос. Парень нахмурил светлые брови; не знаю, кто и как учил его бинтовать, но он работал очень аккуратно и сосредоточенно. Я обнаружила, что моё сердце бьётся как-то очень горячо. В странных обстоятельствах, но всё же: впервые меня держал за руку парень.
– Больно? – спросил он, очевидно, заметив моё напряжение.
– Нет! – уверила я; наверное, я покраснела.
– Будь осторожнее с лестницами, – напутствовал Джордж, заканчивая перевязку. На руке у меня был чистая, аккуратная повязка.
– Спасибо, – сказала я.
– Если ты останешься, папа и тебя научит, – махнул рукой Джордж.
– Что ты имеешь в виду? – недоверчиво переспросила я. – Я просто зашла в гости.
– А, – Джордж стал убирать со стола бинты в аптечку, – так бывает. После меня принесли уже шестерых. Я
