— Минуточку, — Такеру вскочил на ноги и подал мне руку, я же пока пыталась возмущаться. — А тогда как же жители деревни обращались к кицунэ?
— Дары! Понимаешь? Нужен был дар!
Тут моё сердце замерло.
— Подожди… — стала соображать я, — то есть, ты… это…
И тут Такеру как понял! Как набрал в грудь воздуха, а потом его что-то с силой сбило с ног. Перепугавшись, я рванулась к храму и захлопнула двери, не зная, чего ожидать. Фонарик выпал у Такеру из рук, освещая только часть, я же свой, похоже, сломала. Больше источников света не было, а тьма хищно окружала со всех сторон.
Ладно.
Собралась, сосредоточилась и закружилась. Огненный ветер появился не сразу, но я кружилась до победного и наконец-то искры рассыпались вокруг меня первой волной. К моему удивлению они сыпались не только из моих ладоней, магия постепенно добралась до моих плеч, вплелась в мои волосы. Было красиво, наверное, ведь это, и правда, было похоже на танец, а все эти искры, струившиеся вокруг меня, на миг показались мне платьем из ветра. Огненного ветра.
Но и как своевременно! Ёкай хотел меня будто бы скушать, ломанулся, чтобы закусить, но обжегся, заорал и отлетел. Ура! Притормозила, услышала, как ёкай… кричит от боли? Я больше его не обжигаю… Шин!
Он припал на одно колено рядом со мной, почему-то рядом заработал фонарик, осветив нас. Получается, он выключился, когда ёкай приблизился, но появился Шин и защитил меня. Вернул свет.
Я плюхнулась рядом, подхватывая Шина, поддерживая. Он уперся мечом в землю и держался на нем. Взглянул на меня. И тогда я закончила мысль.
— Шин! Жертва! Понимаешь?! Что, если Нацуэ была жертвой? Кто бы ее ни принес, он хотел забрать орудие кицунэ. Понимаешь?
Логика, возможно, и прослеживалась. Но… правильно ли я всё поняла?.. Времени думать совершенно не было!
Тут внезапно, откуда ни возьмись, Такеру с мечом наперевес бросился на ёкая. Шин аж кашлянул от неожиданности, наблюдая за схваткой в свете фонаря. К нашему удивлению Такеру, и правду, не плохо так орудовал своим мечом.
— Глупый, — выругался Шин, поднимаясь.
Хотела бы я спросить, а чего это? Вон он какой молодец. Но через секунду ёкай снова извернулся и ударил Такеру. Парень отлетел в темноту, я ахнула, а Шин сказал перед тем, как бросился сражаться дальше:
— Это не ёкай.
Я только головой вертела, не зная, что делать. Шин уже снова сражался, я же разрывалась между ним и Такеру.
Ладно, пока Такеру. Подхватила фонарь и побежала в сторону, куда парень отлетел. И с ужасом обнаружила, что Такеру не лежит на земле без сознания, он поднимается и уже вовсю сражается с врагом. Настолько не ожидала этого, что споткнулась (так-то темно вокруг, неудивительно) и рухнула на землю. А чего?..
Внезапно мурашки побежали по моему телу, когда я вдруг почувствовала чье-то присутствие. Что-то теплое, мягкое, цвета сирени и сакуры, ароматом зефира. Знакомое, как и той ночью. Он оказался у моего уха ровно так же, как в прошлый раз. Естественно, легко, непринужденно. Как будто так и надо было.
— А ты еще спрашивала, сможешь ли предать меня, — ласково шепнул мне на ухо он.
— Кицунэ, — выдохнула лишь я.
Глава 37
— Стой? Что? — До меня опять доходило, как до жирафа, но в этот раз я глянула на создание, с которым сражались Такеру и Шин.
Что сказал шинигами? Это не ёкай. Не ёкай… меч Такеру ведь бесполезен в таком случае. Или нет? Кто их разберет? Пока Такеру в общем-то сражался, даже можно сказать, успешно. Это хорошо. Но…
Я резко крутанула голову, и мурашки побежали по коже. В беспроглядной темноте, даже несмотря на то, что фонарь светил в абсолютно другую сторону, я видела кицунэ. Словно мириады звезд на темном небе, созвездие, настолько яркое, что слепит глаза, силуэт его очерчивали искры пламени. До жути прекрасно. Я аж задрожала. А кицунэ мне улыбнулся.
— Значит, такой я стану? Когда-нибудь? — Спрашивала я, хотела, чтобы голос не дрожал, чтобы не было отчаяния. Но всё бессмысленно. Потому что страшно от этих мыслей. — Если… если доживу?
Кицунэ просто улыбался, разглядывая меня, словно диковинную вещицу.
— А ты хочешь такой становиться? — Задал странный вопрос кицунэ.
Я лишь захлопала глазами в непонимании.
— А у меня есть выбор? — Удивилась я.
— Конечно, глупышка, — он снова незаметно скользнул, будто змеей вокруг меня, обернулся, словно желая дать мне возможность свыкнуться с мыслью. — Разве не с этого ты начала свою пламенную речь?
— А? — И тут я вспомнила про сделку. — Ты имеешь в виду… (да поняла я уже, что он имел в виду). Что с ним стало?
— С ней? — Поправил кицунэ. — Злоба, ненависть, жажда забирать чужие жизни.
— Но ведь в легенде говорилось, я стану твоей рабыней, — напомнила я.
Кицунэ ухмыльнулся.
— В легенде? — Уточнил он, и я многое поняла.
Слишком многое. Дыхание участилось, почему-то грудь сдавило.
— Что со мной происходит? — Спросила я.
— А как ты думаешь?
— То, что я думаю, лишь догадки и чужие легенды, — заглянула в глаза лису, там завихрился калейдоскоп ярких красок. — Скажи мне.
— Но ведь ты уже всё поняла, — он вплел свои пальцы в мои волосы, проводя ими по всей длине, словно расчесывая.
— Но… ведь она не ёкай, — заметила я, все еще ловя отблески схватки в лучах двух фонарей. — Но они убьют её.
— Они могут попытаться, — все еще играл со мной в игры кицунэ.
Мне это совершенно не нравилось.
— Это был твой план изначально, — догадалась я. — Ты не хотел никого другого. Его.
— Потому что это его вина.
— Почему? — Я смотрела на то, как сражается Шин. — Потому что Нацуэ из его списка? Ты так решил? Но это не всё, понимаешь?
— Хочешь сказать, кто-то слишком умный, гораздо умнее кицунэ и шинигами, обвел нас вокруг пальца, воспользовавшись нашими тайными орудиями? — Подвел итог лис. — Ты хоть понимаешь, как это звучит?
— Это не он.
— Ты задавала не те вопросы, глупышка, — задавливал меня своим авторитетом и мощью кицунэ. — Ты спрашивала, как давно он кормился. Но спросила ли ты, почему я забрал его меч?
— Ты думал, он разрушил твой храм, — мой голос дрожал. — Ты ошибался.
— А ты разве не ошибаешься? До тебя он был самым хищным и опасным шинигами, каких знал этот свет. Он забирал всё. Всех. Даже тех, кто просил пощады.
— Неправда.
— Я сказал — до тебя. — Я вновь посмотрела на кицунэ. Он продолжал улыбаться. — Да, всё верно. Жнец влюбился в ту, которую ему суждено было забрать. Да так сильно, мм… можно было бы сложить об этом легенду.
— А как же она? Твоя вышедшая из-под контроля… кто она? Кем она была?
— Просто девушкой, — спокойно отвечал кицунэ. — Я оставил на ней метку, но она выбрала уничтожение.
— А ты разве не выбираешь уничтожение?
— Я наказываю виноватого.
— Это не Шин.
— У шинигами нет имен.
— Я дала его ему.
— Зря.
— Не тебе это решать.
— Я и не пытаюсь, — улыбнулся кицунэ, сверкнув своими зубами, снова обернулся вокруг меня, замер за моей спиной, положил свой острый подбородок мне на плечо. — Она решила мне отомстить (теперь мы уже вместе наблюдали за сражением). За то, что забрал ее, наградил силой. Неблагодарная.
— Она об этом не просила, — заявила я смело.
— Ты… уверена? — Ошарашил меня кицунэ.
Все еще было больно от того, как его острый подбородок впивается мне в плечо.
— Она… просила тебя? — Кивнул, впиваясь еще больнее. — Звала?
Еще один кивок, я даже поморщилась. Да что тебе надо? Молчать. Не знаю, почему я решила, что так будет лучше.
— Но она… явно непохожа на меня, — заметила я.
— Верно, — подтвердил кицунэ. — Это мир непохожих, маленькая глупышка.
— Не она разрушила твой храм, не она похитила орудие.
— И это тоже верно, — подтвердил кицунэ, и в душе у меня вспыхнула надежда.
Я снова взглянула на лиса — он был слишком близко, но я не отстранялась. Да и куда мне? Плечо если только отделить.
